а правда ли это? А может, они тебя решили просто успокоить, чтобы не вгонять в стресс? Ведь слишком уж все здесь выглядит правдоподобно, ну никак не похоже на фальшивку! Так что дело не в том, что ты боишься меня! Ты никогда не решишься нажать на эту кнопку, потому что она вполне может оказаться настоящей. Более того, я скажу тебе – она и есть настоящая! Так что номер не прошел, Хант! Я не куплюсь на эти дешевые трюки!
Он молчит, и я терпеливо жду ответа.
– Эв, ты можешь думать и говорить все, что угодно. Я мог бы вообще заткнуть уши и не слушать. Но с минуты на минуту здесь будут спецназовцы, и они не станут много говорить. Если ты скажешь "да" – ты сложишь оружие и уйдешь с ними. Если скажешь "нет" – тебя придется пристрелить, хотя и очень жаль это делать. Третьего не дано.
– Дано, Хант! Третье всегда есть, только не каждому удается его заметить.
– Я сказал: говори, что хочешь. Мне все равно. Я буду только стоять и ждать.
Я улыбаюсь, и мне жаль, что Хантер этого не видит. Казалось бы, я нахожусь сейчас в отчаянном положении – но совершенно не чувствую отчаяния. Вместо этого в душе зарождается странная уверенность, что в конце концов все получится по-моему. Я еще не знаю, как, каким способом я это сделаю, но чувствую – сделаю. А пока мне хочется разговаривать:
– Значит, я могу говорить, что хочу? Тогда скажи, Хант: ты счастлив? Тебе нравится жить?
– Почему я должен отвечать?
– Ты не должен. Я хочу, чтобы ты только объяснил, чего я не нашел в этой жизни. Почему люди могут быть счастливы, а я – нет. Ты же хочешь сохранить мне жизнь? Тогда сделай так, чтобы и я этого захотел! Убеди меня своим примером, что жизнь – таки стоящая штука. Ну же! Ну вот, к примеру – ты женат?
– Да, и что?
– Она тоже – из ваших?
– Да. У нас иначе не бывает.
– И вы любите друг друга?
– Слушай, Эв, может хватит?
– Я не заставляю тебя отвечать. Но я пытаюсь понять, я просто хочу понять. Помоги мне, ну же!
– Да, мы любим друг друга, – подчеркнуто громко говорит он.
– Но ты ведь, конечно, знаешь, что пока ты выполняешь свои задания, она тоже выполняет свои? И на этих самых заданиях ей время от времени приходится залазить в постель к кое-каким высокопоставленным персонам, чтобы получить от них нужные вам сведения?
– Ублюдок! Ты не смеешь об этом говорить!
– Смею, Хант, я теперь все смею! Значит, ты это знаешь.
– Это ничего не значит!
– Неправда твоя, очень даже значит! Потому что когда ты ночью ложишься спать, ты думаешь, что она сейчас наверное тоже спит и, может быть, не одна. И еще ты думаешь: если она это делает, почему я не могу? И когда вы все-таки встречаетесь, смотрите друг на друга влюбленными глазами и говорите красивые слова, между вами нет-нет, да и пробежит черная тень! А через два дня ты ловишь себя на мысли, что хочешь, чтобы она поскорее уехала, или чтобы тебе дали новое задание, потому что ты уже не можешь больше находиться в одной комнате с ней, ты боишься, как бы с твоих уст не сорвалось в ее адрес нехорошее слово! И потом, когда вы расстаетесь, ты снова говоришь всякую чепуху, а на самом деле думаешь: "господи, ну поскорее бы она уже ушла!" И это ты называешь счастьем?
– Заткнись, сука!
– Еще чего! А может, счастье для тебя – эта работа, вот вроде того, что ты делаешь сейчас? А ты никогда не думал, что все это на самом деле никому не нужно? Что вся ваша организация – всего лишь кучка параноиков, скрывающая все, что надо и не надо, от другой такой же кучки? И, конечно же, ты не думал, что люди по ту сторону – такие же, как ты, и нет никакой разницы между тем, обманывать их или обманывать своих, или, в конечном итоге, обманывать себя самого? Тебе некогда об этом думать, Хант, да и зачем тебе – тебе же кажется, что ты счастлив! Ты не думаешь, что Лидер и его помощники, которых, наверное, через пару дней схватят благодаря тебе – такие же люди, ничем не хуже тех, с которыми ты работаешь, и ничуть не меньше их хотят жить! Для тебя намного ценнее папка с бумагами, содержание которых тебе ни о чем не говорит, чем жизни десяти человек, которых пришлось положить, чтобы добыть эту папку. Если бы я получше знал тебя, Хант, я мог бы еще продолжить список, но и так уже сказал достаточно. И все это – счастье?
– Ха, кто бы говорил! Я слышу это от человека, который собрался принести в жертву весь мир только из-за собственной неполноценности.
– А я и не говорю, что я чем-то лучше тебя, или Лидера, или президента, или негра из трущоб. Но знаешь, чем я на самом деле отличаюсь от всех вас? Я никого не обманываю, Хант. И прежде всего я не обманываю себя. Вы все прикрываете свои грязные намерения возвышенными целями, но цели эти – пустой звук. Реально каждый человек старается только для себя – но даже здесь он ни на что не способен, потому что не знает, чего же он в конце концов хочет. Все настолько запутались в придуманных ими смыслах, что давным-давно позабыли, кто и что они на самом деле, да и вспоминать им, честно говоря, нечего. Мир превратился в грязную помойку – хотя нет, он всегда таким был, всегда – с тех пор, как в нем появился человек. Вот так-то, Хант! Переубеди меня, скажи, что я не прав! Да я может быть хочу этого, докажи мне, что все не так плохо, что человек – не такое уж дерьмо, каким кажется!.. Докажи, я ведь поверю, я с удовольствием поверю, если только ты сможешь мне это объяснить! Ну?!
– Эв, я не хочу с тобой спорить, мне это не интересно. Я знаю, что ты не прав, но я не философ – я всего лишь исполнитель, я не привык мыслить стратегически.
– Это не ответ, Хант. Ты сам знаешь, что это не ответ, – я снова чувствую маленькое удовлетворение, что смог выиграть наш импровизированный спор.
Он молчит. Кажется, ему больше нечего мне сказать.
Потом я слышу странный звук – три отдельных коротких писка с чередованием в секунду.
– Что это было, Хант?
– Сигнал? Это значит, что у тебя осталась минута на размышление.
Минута… Соберись с силами, мститель, сейчас они тебе понадобятся, как никогда! Потому что за эту минуту ты должен сделать то, к чему шел всю свою жизнь. Потому что не сделать это сейчас – значит, не сделать уже никогда. Потому что, как бы там все ни обернулось, они не должны взять меня живым!.. Иначе они сломают меня, заставят поверить в несуществующие выдумки, и превратят в подобного себе. Нет уж! Ни за что!
Пора применить "третий вариант".
– Догадайся, что я сейчас делаю?
– А что ты можешь делать? Стоишь в углу и придумываешь, какую бы еще пакость сказать.
– Мимо. Я ставлю бомбу на сорок пять секунд.
– Блефуешь! – но в его голосе я улавливаю тень испуга.
– Ничуть.
Хантеру прекрасно известно, что такая часовая бомба у меня есть – я получил ее от террористов в числе прочего снаряжения. И, конечно, он понимает, что я – тот человек, который способен ее применить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10