Маньяк-первоиспытатель, скальпель ему через всю морду.
Грабер на короткое время умолк, набирая распахнутой пастью воздух. Тут его вытаращенные глазенки остановились на мне. Тело рванулось, задергалось в попытках освободиться, лазерный скальпель прописал в животе кровавое факсимиле.
— Бес-с-со-о-о-о-а-ан!!! — заорал Грабер уже на пределе истошности.
В этот момент я приставил ствол к затылку лаборанта. Сказал:
— Выключи. — Он замер на мгновение, видимо осмысливая происходящее за спиной и свое незавидное при этом положение. Осмыслив, выключил лазер.
Грабер обмяк в стальных зажимах, часто дыша, с закрытыми глазами. Я подошел и встал напротив него.
Вот, оказывается, ради кого я внедрялся, как клин под ноготь, в эту чертову контору.
Грабер, словно почувствовав мой взгляд, открыл глаза. После короткого молчания заговорил отрывисто, голосом, севшим после ора:
— Пришел… Пробился все-таки. Я знал… Спасибо… Костя…
Словно отточенным клинком по сердцу. Костей меня одно время называла Жен — и только Жен. Граберу лучше бы не произносить этого моего имени — я мог и не сдержаться, особенно имея в руках лучевик. Но он, видимо, просто ничего не сечет, иначе бы так меня не звал. В его голове, должно быть, месиво: до мозгов тут наверняка тоже докапывались всяко — и током и скальпелем.
Но на мой вопрос он, надеюсь, ответит.
— Что ты с ней сделал? — А душа уже смерзается в черную глыбу. — Убил?
Он покосился на свои оковы:
— Отпусти… Тогда расскажу.
— Расскажи. А там увидим.
Грабер протяжно, со стоном вздохнул: кровавая каша на его толстом брюхе быстро розовела, восстанавливаясь и затягиваясь новой тканью.
— Они ее продали. Я не знаю кому. Только догадываюсь. Палютин… Это все он. Он заманил нас обманом в Купол — меня и ее. А когда мы хотели вернуться, он ее продал. Кому — не знаю, — повторил Грабер, и я начал подозревать, что все он прекрасно знает. — Кинул через частный портал — здесь же, в Управлении. А меня… Бросил сюда… Гнида!..
Я обернулся к Наплекову:
— Что еще за Палютин? Тоже из вашего Управления? Он сейчас здесь?
Наплеков ответил резко:
— Капитан Палютин связывался с вами под видом майора Токарева. Он же провел вас в Купол. Мой лучший опер. А твой мясник сегодня его убил.
— Что вам известно об этом деле? — Я кивнул на Грабера.
— Очень немногое. Палютин отвечал за наш портал и имел через него какие-то свои связи с внешним миром. Он пообещал доставить мне двоих бессмертных, но при условии, что один из них будет отправлен через портал по анонимному адресу. Я пошел с ним на это соглашение, но адресат так и остался мне неизвестен.
Значит, Токарев говорил мне правду — на самом деле он был вовсе не Токарев. А Палютин. И этот Палютин прекрасно знал, кто заперт у них в изоляторе. И он единственный знал, где теперь находится Жен, мало того — сам ее туда переправил, как выражается Грабер — «продал». Но Палютина больше нет. А сам министр не продал бы ее ни за какие коврижки — учитывая, что с ее помощью можно было бы давить на меня, заполучить на халяву бессмертие и установить фактический контроль над инфинитайзером. Выходит, он и вправду был не в курсе всей интриги, заваренной под его крылышком хитроумным Палютиным. Стало быть, нам опять остается только Грабер с его «догадками» (темнит ведь, падаль, и наверняка врет. Ну, это уж как водится).
Что ж, Грабер так Грабер. Только придется его во что-то одеть. Я прошел к панели и приказал лаборанту:
— Раздевайся. — Он повиновался, то поглядывая изредка с надеждой на закаменевшего рядом Наплекова, то осторожно косясь на меня и остальную компанию: мои парии ничем не выдавали своих эмоций, лишь явно были настороже — обычное их состояние в деле. А вот дед в дверях, кажется, слегка раскис.
К тому времени, когда лаборант остался в одних трусах, Грабер уже выглядел лучше, живот почти зарос — восстановился вместе со всем дерьмом.
— Освободи его, — велел я голому маньяку-лаборанту.
Держатели, мелодично звякнув, отпустили граберовские конечности и ушли в стол. Грабер соскользнул к его подножию бледной безвольной тушкой.
— А теперь ты давай ложись туда, — приказал я, подтолкнув лаборанта к пыточному столу. Он умоляюще обернулся на Наплекова, но тот оставался холоден и индифферентен, как водопроводный кран, и так же равнодушен к участи подчиненного.
Лаборант, покрывшись мурашками, лег на стол, и я его защелкнул. Резать его, марать руки я не собирался, да и не до него мне сейчас было — пускай так полежит, мысленно примерит на себя научное оборудование. Будем надеяться, что это отобьет у него охоту к лазеропластике. На всю оставшуюся жизнь.
* * *
Когда Грабер соскальзывал со стола на пол вроде бы без чувств, мозг его напряженно работал, мысли выравнивались. Он думал, как сохранить свою бессмертную жизнь и вырваться для начала отсюда, чтобы в перспективе завладеть аппаратом и поиметь их всех, начиная с Бессона и кончая наследничком.
Поначалу Грабер хотел свалить всю вину за исчезновение Жен на Палютина. Но тогда Бессон начнет его искать, найдет (ох и найдет, дьявол всепролазный!), и Палютин, конечно, наболтает ему лишнего. И как же удачно вышло, что Бессон пришил этого Палютина! Тот слишком много знал. И хотел, кстати, тоже слишком многого.
Капитан СБ Андрей Палютин вышел на Грабера через день после смерти Рунге (за три дня до того, как он явился к Краю под видом майора Токарева). Интересовали Палютина, по его словам, любые способы давления на Края, с тем чтобы установить над ним хоть какой-то контроль со стороны СБ. В идеале желательно было бы полное подчинение Края распоряжениям МВД, а в перспективе, само собой, — ликвидация Края и овладение аппаратом.
Палютин не ошибся с выбором человека, что говорило о его уме и недюжинных способностях в оперативном анализе: Грабер давно уже мечтал переметнуться — с тем, чтобы взять Края (которого он привык называть Бессоном) за жабры. Но Грабер предпочел бы взять Бессона отнюдь не руками местной олигархии. И, уж конечно, не руками Гарри Левински: он достаточно хорошо знал своего бывшего упыря-босса и его повадку — присваивать себе все результаты, избавляясь от былых партнеров, помощников и исполнителей — то есть попросту отправляя их на тот свет сразу по исчезновении в них надобности. И сестричку собственную Гарри прикончил не зря — решил, видно, что настала пора прибрать к рукам президентский титул и, соответственно, весь Евросоюз. Можно было поручиться, что и папаше теперь недолго осталось царствовать — сыночек наверняка об этом позаботится.
Учитывая все это, Грабер, еще находясь на службе у Левински, подобрал кое-какой материальчик на случай, если и над ним когда-нибудь повиснет карающая рука босса либо, чем черт не шутит, представится случай обеспечить себе за его счет нехилый взлет карьеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Грабер на короткое время умолк, набирая распахнутой пастью воздух. Тут его вытаращенные глазенки остановились на мне. Тело рванулось, задергалось в попытках освободиться, лазерный скальпель прописал в животе кровавое факсимиле.
— Бес-с-со-о-о-о-а-ан!!! — заорал Грабер уже на пределе истошности.
В этот момент я приставил ствол к затылку лаборанта. Сказал:
— Выключи. — Он замер на мгновение, видимо осмысливая происходящее за спиной и свое незавидное при этом положение. Осмыслив, выключил лазер.
Грабер обмяк в стальных зажимах, часто дыша, с закрытыми глазами. Я подошел и встал напротив него.
Вот, оказывается, ради кого я внедрялся, как клин под ноготь, в эту чертову контору.
Грабер, словно почувствовав мой взгляд, открыл глаза. После короткого молчания заговорил отрывисто, голосом, севшим после ора:
— Пришел… Пробился все-таки. Я знал… Спасибо… Костя…
Словно отточенным клинком по сердцу. Костей меня одно время называла Жен — и только Жен. Граберу лучше бы не произносить этого моего имени — я мог и не сдержаться, особенно имея в руках лучевик. Но он, видимо, просто ничего не сечет, иначе бы так меня не звал. В его голове, должно быть, месиво: до мозгов тут наверняка тоже докапывались всяко — и током и скальпелем.
Но на мой вопрос он, надеюсь, ответит.
— Что ты с ней сделал? — А душа уже смерзается в черную глыбу. — Убил?
Он покосился на свои оковы:
— Отпусти… Тогда расскажу.
— Расскажи. А там увидим.
Грабер протяжно, со стоном вздохнул: кровавая каша на его толстом брюхе быстро розовела, восстанавливаясь и затягиваясь новой тканью.
— Они ее продали. Я не знаю кому. Только догадываюсь. Палютин… Это все он. Он заманил нас обманом в Купол — меня и ее. А когда мы хотели вернуться, он ее продал. Кому — не знаю, — повторил Грабер, и я начал подозревать, что все он прекрасно знает. — Кинул через частный портал — здесь же, в Управлении. А меня… Бросил сюда… Гнида!..
Я обернулся к Наплекову:
— Что еще за Палютин? Тоже из вашего Управления? Он сейчас здесь?
Наплеков ответил резко:
— Капитан Палютин связывался с вами под видом майора Токарева. Он же провел вас в Купол. Мой лучший опер. А твой мясник сегодня его убил.
— Что вам известно об этом деле? — Я кивнул на Грабера.
— Очень немногое. Палютин отвечал за наш портал и имел через него какие-то свои связи с внешним миром. Он пообещал доставить мне двоих бессмертных, но при условии, что один из них будет отправлен через портал по анонимному адресу. Я пошел с ним на это соглашение, но адресат так и остался мне неизвестен.
Значит, Токарев говорил мне правду — на самом деле он был вовсе не Токарев. А Палютин. И этот Палютин прекрасно знал, кто заперт у них в изоляторе. И он единственный знал, где теперь находится Жен, мало того — сам ее туда переправил, как выражается Грабер — «продал». Но Палютина больше нет. А сам министр не продал бы ее ни за какие коврижки — учитывая, что с ее помощью можно было бы давить на меня, заполучить на халяву бессмертие и установить фактический контроль над инфинитайзером. Выходит, он и вправду был не в курсе всей интриги, заваренной под его крылышком хитроумным Палютиным. Стало быть, нам опять остается только Грабер с его «догадками» (темнит ведь, падаль, и наверняка врет. Ну, это уж как водится).
Что ж, Грабер так Грабер. Только придется его во что-то одеть. Я прошел к панели и приказал лаборанту:
— Раздевайся. — Он повиновался, то поглядывая изредка с надеждой на закаменевшего рядом Наплекова, то осторожно косясь на меня и остальную компанию: мои парии ничем не выдавали своих эмоций, лишь явно были настороже — обычное их состояние в деле. А вот дед в дверях, кажется, слегка раскис.
К тому времени, когда лаборант остался в одних трусах, Грабер уже выглядел лучше, живот почти зарос — восстановился вместе со всем дерьмом.
— Освободи его, — велел я голому маньяку-лаборанту.
Держатели, мелодично звякнув, отпустили граберовские конечности и ушли в стол. Грабер соскользнул к его подножию бледной безвольной тушкой.
— А теперь ты давай ложись туда, — приказал я, подтолкнув лаборанта к пыточному столу. Он умоляюще обернулся на Наплекова, но тот оставался холоден и индифферентен, как водопроводный кран, и так же равнодушен к участи подчиненного.
Лаборант, покрывшись мурашками, лег на стол, и я его защелкнул. Резать его, марать руки я не собирался, да и не до него мне сейчас было — пускай так полежит, мысленно примерит на себя научное оборудование. Будем надеяться, что это отобьет у него охоту к лазеропластике. На всю оставшуюся жизнь.
* * *
Когда Грабер соскальзывал со стола на пол вроде бы без чувств, мозг его напряженно работал, мысли выравнивались. Он думал, как сохранить свою бессмертную жизнь и вырваться для начала отсюда, чтобы в перспективе завладеть аппаратом и поиметь их всех, начиная с Бессона и кончая наследничком.
Поначалу Грабер хотел свалить всю вину за исчезновение Жен на Палютина. Но тогда Бессон начнет его искать, найдет (ох и найдет, дьявол всепролазный!), и Палютин, конечно, наболтает ему лишнего. И как же удачно вышло, что Бессон пришил этого Палютина! Тот слишком много знал. И хотел, кстати, тоже слишком многого.
Капитан СБ Андрей Палютин вышел на Грабера через день после смерти Рунге (за три дня до того, как он явился к Краю под видом майора Токарева). Интересовали Палютина, по его словам, любые способы давления на Края, с тем чтобы установить над ним хоть какой-то контроль со стороны СБ. В идеале желательно было бы полное подчинение Края распоряжениям МВД, а в перспективе, само собой, — ликвидация Края и овладение аппаратом.
Палютин не ошибся с выбором человека, что говорило о его уме и недюжинных способностях в оперативном анализе: Грабер давно уже мечтал переметнуться — с тем, чтобы взять Края (которого он привык называть Бессоном) за жабры. Но Грабер предпочел бы взять Бессона отнюдь не руками местной олигархии. И, уж конечно, не руками Гарри Левински: он достаточно хорошо знал своего бывшего упыря-босса и его повадку — присваивать себе все результаты, избавляясь от былых партнеров, помощников и исполнителей — то есть попросту отправляя их на тот свет сразу по исчезновении в них надобности. И сестричку собственную Гарри прикончил не зря — решил, видно, что настала пора прибрать к рукам президентский титул и, соответственно, весь Евросоюз. Можно было поручиться, что и папаше теперь недолго осталось царствовать — сыночек наверняка об этом позаботится.
Учитывая все это, Грабер, еще находясь на службе у Левински, подобрал кое-какой материальчик на случай, если и над ним когда-нибудь повиснет карающая рука босса либо, чем черт не шутит, представится случай обеспечить себе за его счет нехилый взлет карьеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93