Нагрузка могла оказаться для них чрезмерной. Дополнительные органеллы не излечат вас, но помогут вам справиться со стрессом.
Взглянув на искривленные губы Бурелл, Гален решил, что она уверена в том, что ничего хорошего из затеи Изабель не выйдет. Однако, она продолжала пристально смотреть на Изабель, и, наконец, сказала:
– Возможно, вы правы. Кто знает, вдруг это поможет.
Изабель вытерла слезы.
– Да. Может быть, это поможет. Может быть… Гален?
Изабель засучила рукав Бурелл, положила одну ладонь на ее руку, а вторую – на затылок. Гален обошел иллюзорное кресло, встал с другой стороны и сделал то же самое. Предплечье Бурелл показалось ему холодной веткой. Он визуализировал заклинание, необходимое для передачи органелл.
Гален почувствовал зуд в руках и странное ощущение, будто что-то двигалось внутри него. Примерно то же самое он чувствовал по утрам, вставая с постели, когда в его теле восстанавливалась циркуляция крови. Это длилось мгновение, потом Гален убрал руки.
Изабель попыталась улыбнуться.
– Теперь тебе надо отдохнуть.
Бурелл глубоко вздохнула:
– Да.
Изабель прошла вслед за Бурелл в спальню. Когда они обе покинули комнату, Гален попытался взяться за изучение исследований Осийрина, но быстро понял, что не может на них сосредоточиться. Он слишком обеспокоен своей недавней вспышкой гнева, направленной на Изабель. На мгновение их отношение друг к другу изменилось. Причина срыва Изабель понятна: она слишком устала, разрываясь между их работой и заботой об ухудшающемся здоровье Бурелл. Но какие могут быть оправдания у него?
Неугомонная энергия биотека? Но он уже привык к постоянному возбуждающему потоку скрытой энергии, которая, казалось, стала частью его самого. Мог ли он винить биотек в этой вспышке гнева? Или импульс возник внутри него? В любом случае, мог ли он лучше контролировать себя?
Изабель вышла из спальни. Сейчас она выглядела намного лучше. Она умылась, ее лицо снова выражало умиротворение.
– Она сразу заснула, – сказала Изабель. – Обычно она плохо засыпает из-за боли. Думаю, что это – хороший признак.
Гален, огибая коробки и кипы бумаг, подошел к Изабель. Взял ее за руку.
– Я оттолкнул тебя, потому что испугался того, что с тобой случится то же самое, что и с Бурелл.
– Знаю. Прости за огненный шар.
Гален кивнул.
– Полагаю, что это была наша первая ссора, – сказала Изабель.
Гален отпустил ее руку.
– Пора нам заняться чем-то более приятным, – она вздохнула, успокаиваясь, заставила себя говорить дальше. – Например, отметим наше первое зимнее солнцестояние.
– Что?
– Дорогой Гален, ты, может быть, и потерял счет времени, но я – нет. Сегодня по земному календарю двадцать второе декабря, день, когда Солнце достигает самой далекой точки южнее экватора. Это поворотное время, время перемен. Наши предки считали этот день днем силы. Это день, когда Солнце перестает удаляться и начинает снова приближаться. Начиная с этого дня, дни становятся все длиннее, свет прогоняет тьму, надежда прогоняет отчаяние. Мы с Бурелл всегда… отмечали этот день.
– И как же мы будем его отмечать?
– Для начала я приготовила тебе подарок.
Изабель вышла в кухню, залезла в сервант и вытащила оттуда коробочку в яркой упаковке.
– Но у меня для тебя ничего нет.
– Это самое подходящее время для того, чтобы дарить подарки, разве нет? Когда ты не ожидаешь этого?
Изабель усадила его на софу, сама с трудом уместилась рядом с ним на маленьком кусочке софы, свободном от всякой всячины. Ему нравилось чувствовать ее тело, прижавшееся к нему. Изабель вручила ему коробочку.
Гален открыл ее. Внутри оказалось нечто вязаное, окрашенное в светло коричневый цвет. Гален вытащил подарок. Шарф.
– С ним тебе будет теплее.
Изабель выхватила у Галена шарф и обвязала вокруг его шеи, его окутал тонкий аромат. Изабель отклонилась назад, поджала губки.
– Тебе очень идет.
– Ты сама его связала?
Шарф был странным на ощупь. По всей его площади хаотично располагались выпуклости.
Изабель положила руку на его плечо:
– Конечно.
– Значит, в этот шарф ввязано заклинание? – Гален ощупал рукой выпуклости, будто читая на языке Брайля.
– Попробуй расшифровать.
Они молча просидели несколько минут, пока Гален ломал голову над загадкой. Ребра Изабель вдавливались в него при каждом ее вдохе.
– И что дальше? – спросил Гален.
– Осталось еще одно. Тост.
Изабель, опершись рукой о грудь Галена, поднялась с софы. Гален пожалел о том, что задал этот вопрос. Прошел следом за ней на кухню, где она налила два бокала вина. Изабель наклонила голову, по натянутым мышцам ее шеи можно было понять, что она напряжена.
– Когда мне было всего девять лет, я впервые прочитала о Кладезе Вечности. Я знала, что Бурелл было нелегко доставать образцы биотека для изучения, и предложила ей, чтобы мы отправились к Кладезю. Когда она рассказала мне, что данные о местонахождении этого места погребения самых первых техномагов, огромного хранилища биотека и знаний, были утеряны, мной завладело страстное желание найти его.
Изабель вручила ему стакан.
– Каждый год в день зимнего солнцестояния мы с Бурелл поднимали бокалы и произносили тост – «в следующем году мы найдем его». Теперь ты – вместо…
Голос Изабель сорвался, она отвернулась.
– Если бы Круг предоставил ей образцы биотека для изучения, ей не пришлось бы ставить эксперименты на себе. Она бы не… умирала сейчас, – Изабель с трудом выдавила из себя последние слова.
Она взяла бокал и повернулась к Галену, на ее лице застыла горькая улыбка.
Подняла бокал и взглядом указала Галену, что он должен сделать то же самое. Ему было очень неприятно видеть страдание, застывшее на ее лице. Тем не менее, он понял, что Изабель не собиралась сдаваться, и в следующий момент почувствовал свое родство с ней. Она не смогла найти Кладезь вовремя, чтобы помочь Бурелл, но это лишь придало ей решимости искать, точно так же, как его собственное нарушение Кодекса заставляло Галена стараться доказать, что он достоин быть магом. Возможно, ему удастся ей помочь, и, если у них получится, если они отыщут утерянные фрагменты прошлого магов, то, может быть, с ее лица исчезнет выражение отчаяния.
Они в унисон произнесли:
– В следующем году мы найдем его.
– Тебе приходилось раньше пользоваться такой карточкой? – спросила Изабель.
– Ты не могла спросить об этом раньше? – Гален сунул карточку в прорезь замка.
– В данный момент этот вопрос кажется очень уместным. Ну?
– Нет.
Гален извлек карточку, выругался, попробовал еще раз.
– А ты?
– Нет. Может быть, нам следовало лучше продумать, как проникнуть сюда.
– Олвин сказал мне, что она в любом случае сработает, – Гален вытащил карточку из замка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Взглянув на искривленные губы Бурелл, Гален решил, что она уверена в том, что ничего хорошего из затеи Изабель не выйдет. Однако, она продолжала пристально смотреть на Изабель, и, наконец, сказала:
– Возможно, вы правы. Кто знает, вдруг это поможет.
Изабель вытерла слезы.
– Да. Может быть, это поможет. Может быть… Гален?
Изабель засучила рукав Бурелл, положила одну ладонь на ее руку, а вторую – на затылок. Гален обошел иллюзорное кресло, встал с другой стороны и сделал то же самое. Предплечье Бурелл показалось ему холодной веткой. Он визуализировал заклинание, необходимое для передачи органелл.
Гален почувствовал зуд в руках и странное ощущение, будто что-то двигалось внутри него. Примерно то же самое он чувствовал по утрам, вставая с постели, когда в его теле восстанавливалась циркуляция крови. Это длилось мгновение, потом Гален убрал руки.
Изабель попыталась улыбнуться.
– Теперь тебе надо отдохнуть.
Бурелл глубоко вздохнула:
– Да.
Изабель прошла вслед за Бурелл в спальню. Когда они обе покинули комнату, Гален попытался взяться за изучение исследований Осийрина, но быстро понял, что не может на них сосредоточиться. Он слишком обеспокоен своей недавней вспышкой гнева, направленной на Изабель. На мгновение их отношение друг к другу изменилось. Причина срыва Изабель понятна: она слишком устала, разрываясь между их работой и заботой об ухудшающемся здоровье Бурелл. Но какие могут быть оправдания у него?
Неугомонная энергия биотека? Но он уже привык к постоянному возбуждающему потоку скрытой энергии, которая, казалось, стала частью его самого. Мог ли он винить биотек в этой вспышке гнева? Или импульс возник внутри него? В любом случае, мог ли он лучше контролировать себя?
Изабель вышла из спальни. Сейчас она выглядела намного лучше. Она умылась, ее лицо снова выражало умиротворение.
– Она сразу заснула, – сказала Изабель. – Обычно она плохо засыпает из-за боли. Думаю, что это – хороший признак.
Гален, огибая коробки и кипы бумаг, подошел к Изабель. Взял ее за руку.
– Я оттолкнул тебя, потому что испугался того, что с тобой случится то же самое, что и с Бурелл.
– Знаю. Прости за огненный шар.
Гален кивнул.
– Полагаю, что это была наша первая ссора, – сказала Изабель.
Гален отпустил ее руку.
– Пора нам заняться чем-то более приятным, – она вздохнула, успокаиваясь, заставила себя говорить дальше. – Например, отметим наше первое зимнее солнцестояние.
– Что?
– Дорогой Гален, ты, может быть, и потерял счет времени, но я – нет. Сегодня по земному календарю двадцать второе декабря, день, когда Солнце достигает самой далекой точки южнее экватора. Это поворотное время, время перемен. Наши предки считали этот день днем силы. Это день, когда Солнце перестает удаляться и начинает снова приближаться. Начиная с этого дня, дни становятся все длиннее, свет прогоняет тьму, надежда прогоняет отчаяние. Мы с Бурелл всегда… отмечали этот день.
– И как же мы будем его отмечать?
– Для начала я приготовила тебе подарок.
Изабель вышла в кухню, залезла в сервант и вытащила оттуда коробочку в яркой упаковке.
– Но у меня для тебя ничего нет.
– Это самое подходящее время для того, чтобы дарить подарки, разве нет? Когда ты не ожидаешь этого?
Изабель усадила его на софу, сама с трудом уместилась рядом с ним на маленьком кусочке софы, свободном от всякой всячины. Ему нравилось чувствовать ее тело, прижавшееся к нему. Изабель вручила ему коробочку.
Гален открыл ее. Внутри оказалось нечто вязаное, окрашенное в светло коричневый цвет. Гален вытащил подарок. Шарф.
– С ним тебе будет теплее.
Изабель выхватила у Галена шарф и обвязала вокруг его шеи, его окутал тонкий аромат. Изабель отклонилась назад, поджала губки.
– Тебе очень идет.
– Ты сама его связала?
Шарф был странным на ощупь. По всей его площади хаотично располагались выпуклости.
Изабель положила руку на его плечо:
– Конечно.
– Значит, в этот шарф ввязано заклинание? – Гален ощупал рукой выпуклости, будто читая на языке Брайля.
– Попробуй расшифровать.
Они молча просидели несколько минут, пока Гален ломал голову над загадкой. Ребра Изабель вдавливались в него при каждом ее вдохе.
– И что дальше? – спросил Гален.
– Осталось еще одно. Тост.
Изабель, опершись рукой о грудь Галена, поднялась с софы. Гален пожалел о том, что задал этот вопрос. Прошел следом за ней на кухню, где она налила два бокала вина. Изабель наклонила голову, по натянутым мышцам ее шеи можно было понять, что она напряжена.
– Когда мне было всего девять лет, я впервые прочитала о Кладезе Вечности. Я знала, что Бурелл было нелегко доставать образцы биотека для изучения, и предложила ей, чтобы мы отправились к Кладезю. Когда она рассказала мне, что данные о местонахождении этого места погребения самых первых техномагов, огромного хранилища биотека и знаний, были утеряны, мной завладело страстное желание найти его.
Изабель вручила ему стакан.
– Каждый год в день зимнего солнцестояния мы с Бурелл поднимали бокалы и произносили тост – «в следующем году мы найдем его». Теперь ты – вместо…
Голос Изабель сорвался, она отвернулась.
– Если бы Круг предоставил ей образцы биотека для изучения, ей не пришлось бы ставить эксперименты на себе. Она бы не… умирала сейчас, – Изабель с трудом выдавила из себя последние слова.
Она взяла бокал и повернулась к Галену, на ее лице застыла горькая улыбка.
Подняла бокал и взглядом указала Галену, что он должен сделать то же самое. Ему было очень неприятно видеть страдание, застывшее на ее лице. Тем не менее, он понял, что Изабель не собиралась сдаваться, и в следующий момент почувствовал свое родство с ней. Она не смогла найти Кладезь вовремя, чтобы помочь Бурелл, но это лишь придало ей решимости искать, точно так же, как его собственное нарушение Кодекса заставляло Галена стараться доказать, что он достоин быть магом. Возможно, ему удастся ей помочь, и, если у них получится, если они отыщут утерянные фрагменты прошлого магов, то, может быть, с ее лица исчезнет выражение отчаяния.
Они в унисон произнесли:
– В следующем году мы найдем его.
– Тебе приходилось раньше пользоваться такой карточкой? – спросила Изабель.
– Ты не могла спросить об этом раньше? – Гален сунул карточку в прорезь замка.
– В данный момент этот вопрос кажется очень уместным. Ну?
– Нет.
Гален извлек карточку, выругался, попробовал еще раз.
– А ты?
– Нет. Может быть, нам следовало лучше продумать, как проникнуть сюда.
– Олвин сказал мне, что она в любом случае сработает, – Гален вытащил карточку из замка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103