А, еще одна наивная дурочка вроде Игрейны, тоже верит всей этой болтовне о богах!
– Что же касается королевской крови Авалона, я, как видишь, хорошо о ней позаботилась.
– На вид он кажется крепким и здоровым мальчиком, – сказала Вивиана, – но можешь ли ты поклясться, что не испортила его?
Гвидион вскинул голову.
– Моя приемная мать всегда была добра ко мне! – резко произнес он. – А леди Моргейна не очень-то заботилась о своем сыне, отданном на воспитание, – она даже ни разу не явилась сюда, чтоб узнать, жив ли я!
– Тебе велели говорить лишь тогда, когда тебя об этом попросят, Гвидион, – строго сказал Кевин. – И тебе ничего не ведомо ни о причинах, что заставили Моргейну поступить так, ни о ее замыслах.
Моргауза быстро смерила взглядом барда-калеку. «Неужели Моргейна доверилась этому жалкому ублюдку, в то время как мне пришлось вытягивать из нее тайну при помощи заклинаний и Зрения?» Она почувствовала, как ее захлестывает волна гнева, но тут Вивиана сказала:
– Довольно! Ты хорошо заботилась о нем потому, что это соответствовало твоим целям, Моргауза, но я вижу: ты не забываешь, что этот мальчик стоит на ступеньку ближе к трону, чем Артур в его возрасте, и на две ступеньки ближе, чем твой собственный сын Гавейн! Что же касается Гвенвифар, я предвижу, что она сыграет некую роль в судьбе Авалона: она не может полностью укрыться от Зрения или видений – ведь однажды она прошла сквозь туманы и ступила на берег Авалона. Возможно, если она все-таки родит сына и будет очевидно, что тут сыграли свою роль искусство и воля Авалона… – Она взглянула на Ниниану. – Королева способна к зачатию, а сильная чародейка сможет предотвратить очередной выкидыш, если будет находиться рядом с ней.
– Поздно, – сказал Кевин. – Ведь это ее вина, что Артур предал Авалон и отрекся от драконьего знамени. По правде говоря, мне кажется, что она не совсем в своем уме.
– Все дело в том, Кевин, что ты ее терпеть не можешь, – сказала Ниниана. – Но почему?
Арфист опустил взгляд на свои скрюченные руки, покрытые шрамами. В конце концов он произнес:
– Верно. Я даже в мыслях не могу быть справедлив к Гвенвифар – я всего лишь слабый человек. Но даже если бы я любил ее, я и тогда сказал бы, что она не годится в королевы королю, который должен править от имени Авалона. Я не стану горевать, если она погибнет от какого-нибудь несчастного случая. Если она подарит Артуру сына, то будет считать, что обязана этим исключительно милости Христовой, даже если бы сама Владычица Озера стояла у ее постели. Я ничего не могу с этим поделать, но молюсь, чтоб ей не выпало такой удачи.
На лице Моргаузы заиграла кошачья усмешка.
– Гвенвифар может стараться стать большей христианкой, чем сам Христос, – сказала она, – но я немного знаю их Священное Писание – Лот приглашал сюда священника с Ионы, чтобы тот учил мальчишек грамоте. Так вот, это Писание гласит, что мужчина, прогнавший свою жену, будет проклят – если только она не изменяла ему. А даже сюда, в Лотиан, доходят слухи, что королеву трудно назвать непорочной. Артур частенько уезжает на войну, а всем известно, как милостиво Гвенвифар смотрит на твоего сына, Вивиана.
– Ты не знаешь Гвенвифар, – сказал Кевин. – Она благочестива сверх всякой меры, а Ланселет очень дружен с Артуром.
Думаю, Артур и пальцем не шевельнет, чтобы что-нибудь предпринять против них – разве что при всем дворе застукает их вдвоем в постели.
– И это можно устроить, – сказала Моргауза. – Гвенвифар слишком красива, чтобы женщины хорошо к ней относились. Наверняка кто-нибудь из ее окружения не прочь будет поднять скандал, и тогда Артур будет вынужден…
Вивиана с отвращением скривилась.
– Какая женщина станет так подводить другую женщину?
– Я бы стала, – отозвалась Моргауза, – если бы знала, что это нужно для блага королевства.
– А я бы не стала, – сказала Ниниана. – А Ланселет – человек чести и лучший друг Артура. Мне не верится, что он способен предать Артура с Гвенвифар. Если мы хотим устранить королеву, нам нужно придумать что-нибудь другое.
– Это так, – произнесла Вивиана, и в голосе ее прозвучала усталость. – Насколько нам известно, Гвенвифар пока не сделала ничего дурного. Мы не можем удалить ее от Артура, пока она выполняет свою часть договора и остается его верной женой. Если уж устраивать скандал, он должен опираться на истинные события. Авалон клялся поддерживать правду.
– А что, если бы скандал и вправду разгорелся? – спросил Кевин.
– Тогда можно было бы рискнуть, – ответила Вивиана. – Но я не стану выдвигать ложных обвинений.
– И все же у Гвенвифар имеется по крайней мере еще один враг, – задумчиво произнес Кевин. – Леодегранс, владыка Летней страны, недавно скончался, а с ним – его молодая жена и ребенок. Теперь королевой должна стать Гвенвифар. Но у Леодегранса есть некий родственник – он называет себя сыном короля, но в это я не верю, – и мне кажется, что он был бы не прочь назвать себя королем в соответствии с древним обычаем Племен, взойдя на ложе королевы.
– Хорошо, что при христианнейшем дворе Лота нету такого обычая, – верно? – пробормотал Гвидион. Но он сказал это так тихо, что взрослые могли сделать вид, будто не услышали его слов.
"Он злится, потому что на него не обращают внимания, только и всего, – подумала Моргауза. – А стоит ли сердиться на щенка за то, что он пытается цапнуть меня зубками?"
– По древнему обычаю, – сказала Ниниана, и ее прекрасный лоб прорезали тонкие морщинки, – Гвенвифар не считается супругой мужчины до тех пор, пока не родила ему сына, и если другой мужчина сумеет отнять ее у Артура…
– Вот в том-то и дело, – рассмеялась Вивиана. – Артур вполне способен отстоять свою жену силой оружия. И я не сомневаюсь, что именно так он и поступит. – Затем она посерьезнела. – Единственное, в чем мы можем быть твердо уверены, так это в том, что Гвенвифар по-прежнему бесплодна. Если же она снова понесет, существуют заклинания, которые не позволят доносить ребенка до срока. Она не проносит плод и нескольких недель. Что же касается наследника Артура… – она умолкла и взглянула на Гвидиона. Тот по-прежнему сидел, сонно уложив голову на колени Ниниане. – Вот сын королевской крови Авалона – и сын Великого Дракона.
У Моргаузы перехватило дыхание. Все эти годы она была свято убеждена: лишь несчастная случайность стала причиной тому, что Моргейна понесла дитя от своего единоутробного брата. Лишь теперь замысел Вивианы раскрылся ей во всей полноте и потряс Моргаузу своей дерзостью – сделать дитя Авалона и Артура преемником отца.
«На что Король-Олень, когда вырос молодой олень?…»
Долю мгновения Моргауза не понимала, то ли эта мысль пришла к ней в голову, то ли была эхом мыслей кого-то из жриц Авалона;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370
– Что же касается королевской крови Авалона, я, как видишь, хорошо о ней позаботилась.
– На вид он кажется крепким и здоровым мальчиком, – сказала Вивиана, – но можешь ли ты поклясться, что не испортила его?
Гвидион вскинул голову.
– Моя приемная мать всегда была добра ко мне! – резко произнес он. – А леди Моргейна не очень-то заботилась о своем сыне, отданном на воспитание, – она даже ни разу не явилась сюда, чтоб узнать, жив ли я!
– Тебе велели говорить лишь тогда, когда тебя об этом попросят, Гвидион, – строго сказал Кевин. – И тебе ничего не ведомо ни о причинах, что заставили Моргейну поступить так, ни о ее замыслах.
Моргауза быстро смерила взглядом барда-калеку. «Неужели Моргейна доверилась этому жалкому ублюдку, в то время как мне пришлось вытягивать из нее тайну при помощи заклинаний и Зрения?» Она почувствовала, как ее захлестывает волна гнева, но тут Вивиана сказала:
– Довольно! Ты хорошо заботилась о нем потому, что это соответствовало твоим целям, Моргауза, но я вижу: ты не забываешь, что этот мальчик стоит на ступеньку ближе к трону, чем Артур в его возрасте, и на две ступеньки ближе, чем твой собственный сын Гавейн! Что же касается Гвенвифар, я предвижу, что она сыграет некую роль в судьбе Авалона: она не может полностью укрыться от Зрения или видений – ведь однажды она прошла сквозь туманы и ступила на берег Авалона. Возможно, если она все-таки родит сына и будет очевидно, что тут сыграли свою роль искусство и воля Авалона… – Она взглянула на Ниниану. – Королева способна к зачатию, а сильная чародейка сможет предотвратить очередной выкидыш, если будет находиться рядом с ней.
– Поздно, – сказал Кевин. – Ведь это ее вина, что Артур предал Авалон и отрекся от драконьего знамени. По правде говоря, мне кажется, что она не совсем в своем уме.
– Все дело в том, Кевин, что ты ее терпеть не можешь, – сказала Ниниана. – Но почему?
Арфист опустил взгляд на свои скрюченные руки, покрытые шрамами. В конце концов он произнес:
– Верно. Я даже в мыслях не могу быть справедлив к Гвенвифар – я всего лишь слабый человек. Но даже если бы я любил ее, я и тогда сказал бы, что она не годится в королевы королю, который должен править от имени Авалона. Я не стану горевать, если она погибнет от какого-нибудь несчастного случая. Если она подарит Артуру сына, то будет считать, что обязана этим исключительно милости Христовой, даже если бы сама Владычица Озера стояла у ее постели. Я ничего не могу с этим поделать, но молюсь, чтоб ей не выпало такой удачи.
На лице Моргаузы заиграла кошачья усмешка.
– Гвенвифар может стараться стать большей христианкой, чем сам Христос, – сказала она, – но я немного знаю их Священное Писание – Лот приглашал сюда священника с Ионы, чтобы тот учил мальчишек грамоте. Так вот, это Писание гласит, что мужчина, прогнавший свою жену, будет проклят – если только она не изменяла ему. А даже сюда, в Лотиан, доходят слухи, что королеву трудно назвать непорочной. Артур частенько уезжает на войну, а всем известно, как милостиво Гвенвифар смотрит на твоего сына, Вивиана.
– Ты не знаешь Гвенвифар, – сказал Кевин. – Она благочестива сверх всякой меры, а Ланселет очень дружен с Артуром.
Думаю, Артур и пальцем не шевельнет, чтобы что-нибудь предпринять против них – разве что при всем дворе застукает их вдвоем в постели.
– И это можно устроить, – сказала Моргауза. – Гвенвифар слишком красива, чтобы женщины хорошо к ней относились. Наверняка кто-нибудь из ее окружения не прочь будет поднять скандал, и тогда Артур будет вынужден…
Вивиана с отвращением скривилась.
– Какая женщина станет так подводить другую женщину?
– Я бы стала, – отозвалась Моргауза, – если бы знала, что это нужно для блага королевства.
– А я бы не стала, – сказала Ниниана. – А Ланселет – человек чести и лучший друг Артура. Мне не верится, что он способен предать Артура с Гвенвифар. Если мы хотим устранить королеву, нам нужно придумать что-нибудь другое.
– Это так, – произнесла Вивиана, и в голосе ее прозвучала усталость. – Насколько нам известно, Гвенвифар пока не сделала ничего дурного. Мы не можем удалить ее от Артура, пока она выполняет свою часть договора и остается его верной женой. Если уж устраивать скандал, он должен опираться на истинные события. Авалон клялся поддерживать правду.
– А что, если бы скандал и вправду разгорелся? – спросил Кевин.
– Тогда можно было бы рискнуть, – ответила Вивиана. – Но я не стану выдвигать ложных обвинений.
– И все же у Гвенвифар имеется по крайней мере еще один враг, – задумчиво произнес Кевин. – Леодегранс, владыка Летней страны, недавно скончался, а с ним – его молодая жена и ребенок. Теперь королевой должна стать Гвенвифар. Но у Леодегранса есть некий родственник – он называет себя сыном короля, но в это я не верю, – и мне кажется, что он был бы не прочь назвать себя королем в соответствии с древним обычаем Племен, взойдя на ложе королевы.
– Хорошо, что при христианнейшем дворе Лота нету такого обычая, – верно? – пробормотал Гвидион. Но он сказал это так тихо, что взрослые могли сделать вид, будто не услышали его слов.
"Он злится, потому что на него не обращают внимания, только и всего, – подумала Моргауза. – А стоит ли сердиться на щенка за то, что он пытается цапнуть меня зубками?"
– По древнему обычаю, – сказала Ниниана, и ее прекрасный лоб прорезали тонкие морщинки, – Гвенвифар не считается супругой мужчины до тех пор, пока не родила ему сына, и если другой мужчина сумеет отнять ее у Артура…
– Вот в том-то и дело, – рассмеялась Вивиана. – Артур вполне способен отстоять свою жену силой оружия. И я не сомневаюсь, что именно так он и поступит. – Затем она посерьезнела. – Единственное, в чем мы можем быть твердо уверены, так это в том, что Гвенвифар по-прежнему бесплодна. Если же она снова понесет, существуют заклинания, которые не позволят доносить ребенка до срока. Она не проносит плод и нескольких недель. Что же касается наследника Артура… – она умолкла и взглянула на Гвидиона. Тот по-прежнему сидел, сонно уложив голову на колени Ниниане. – Вот сын королевской крови Авалона – и сын Великого Дракона.
У Моргаузы перехватило дыхание. Все эти годы она была свято убеждена: лишь несчастная случайность стала причиной тому, что Моргейна понесла дитя от своего единоутробного брата. Лишь теперь замысел Вивианы раскрылся ей во всей полноте и потряс Моргаузу своей дерзостью – сделать дитя Авалона и Артура преемником отца.
«На что Король-Олень, когда вырос молодой олень?…»
Долю мгновения Моргауза не понимала, то ли эта мысль пришла к ней в голову, то ли была эхом мыслей кого-то из жриц Авалона;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370