Она наконец вместе со своими детьми. Они очень выросли за время ее отсутствия. Она окружила их вниманием и заботой. Когда приходила с работы домой, они не отходили от неё ни на шаг. Все время о чём—то рассказывали, показывали рисунки, просили прочитать книжки. Видно было, что они очень соскучились без неё. Когда она читала книжку, кто—нибудь прерывал чтение и неожиданно задавал вопрос:
— Ты больше никогда не уедешь от нас?
Она прижимала мальчиков к себе, успокаивала, гладила по стриженым головкам, целовала и говорила, что больше они никогда не расстанутся. Дети на некоторое время успокаивались, но вскоре она слышала новый вопрос:
— А тётя Зина насовсем от нас уехала?
— Да, да, насовсем.
Потом звучал следующий вопрос:
— А где папа? Он когда придёт домой?
— Вам плохо со мной? — пыталась она отвлечь их внимание. — Давайте будем рисовать, посмотрите, какие красивые краски я купила!
— Ура, ура! —дети любили рисовать и лепить из пластилина фигурки зверей и домашних животных.
Каждый день она приносила им подарки: машинки, книжки — раскраски, строительные конструкторы, лакомства. Ей доставляло большое удовольствие делать детям приятное. Готовила ужин, кормила, купала, укладывала спать, читала на ночь сказки, и только когда они засыпали, отдавалась своим мыслям.
Как она будет жить дальше? Воспитывать двоих мальчишек — очень ответственная задача, справится ли она с ней? Пока они маленькие и заботы о них маленькие, она вполне сможет удовлетворить все их потребности, энергии и сил у неё хватит. Но как быть дальше? Они скоро пойдут в школу, нужно будет подумать, куда их устроить, а её финансовые возможности не так уж и велики. Искать вторую работу? Ну что ж, если нужно, она пойдет и на это. Одно она знала ясно: как бы ей ни было тяжело, помощи от Тропина она никогда не попросит. Воспитает детей сама, даст образование и будет заботиться о них.
Первую неделю она чистила дом, мыла полы, стирала белье, наводила порядок во всех шкафах и полках. Попадающиеся на глаза вещи сожительницы собрала в один чемодан и поставила в дальний угол кладовки. У неё не было в душе зла на эту женщину. Не эта — так другая: ведь всё зависело от мужа, а он захотел поступить именно так. Но, очевидно, у каждого человека есть своя судьба, которая неизбежно, рано или поздно, сделает то, что ему прописано от рождения. Сейчас Тропина ждёт суд. Они поменялись местами. Если он не понял её горя и страданий, то теперь, может быть, почувствует, как было ей тяжело пережить два года тюрьмы и его предательскую измену.
Она ему ничего не подстраивала, он всё сделал своими руками: выкопал яму не только любовнице, но и себе. Подумать только, с таким человеком она жила и была его женой! Её передернуло от этой мысли. «А я хотела убить его! Бог уберёг меня от страшного шага, и я снова со своими детками», — подумала она.
Иногда к ней приходили мысли о том, что вдруг Тропин вернётся, ему, как и ей деваться некуда, у них на двоих был единственный дом. Здесь растут их дети, он захочет быть с ними, станет просить и умолять её не выгонять его. Сможет ли она устоять перед уговорами и извинениями? Твердого и однозначного решения у неё не было, в душе, кроме обиды и злости на мужа, оставалась жалость к нему и те далекие воспоминания ушедших дней, когда они были счастливы.
Она старалась прогонять такие мысли. Он для неё оказался совершенно чужим, равнодушным и бессердечным человеком, бросил её, предал, выкинул на улицу без всякого сожаления, как могут выбрасывать надоевшую, никчемную, бесполезную вещь. Он заставил её обратиться за помощью к чужому человеку, просить любую работу, лишь бы не остаться нищей. Разве это можно прощать? Разве поступают так любящие по — настоящему люди?
Вот как бывает в жизни: всё было пасмурным, серым, холодным и нерадостным, казалось безнадежно плохим и безысходным. И вдруг стало неузнаваемым. Жизнь опять прекрасна и удивительна. Теперь у неё свой дом, где она хозяйка, два маленьких сына, постоянная забота о них. Она рада, что ей есть куда и к кому торопиться домой после работы. Ей помогает добрая бабушка, под её наблюдением дети целый день, и она спокойна за них. С мужем, конечно, во много раз легче, но лучше не иметь никакого мужа, чем мужа—предателя.
Иногда она вспоминала о Чернове. Зачем он интересовался ею? Ищет пистолет? Может, найти его самой и вернуть оружие? Оно ей теперь ни к чему. Все—таки она поступила очень плохо, выкрала у расслабившегося мужика пистолет, что он думает о ней? Бог с ним. Пусть думает, что хочет, сама она, конечно, не пойдет, во—первых, стыдно, а во—вторых, страшно. Что она скажет ему: — Здрастье! Вот ваш пистолет, я его украла, когда вы мылись в ванне. Прошу меня простить. — Просто и открыто, без всяких комплексов. Но решиться на такой поступок она не могла и пришла к выводу, что все само собой образуется. Не идёт, значит, не заметил пропажу пистолета, ей спокойно.
В отсутствие Нинель Александровны все заботы по ведению дел в агентстве легли на её плечи. Она не успевала отвечать на телефонные звонки, все фирмы, с которыми были заключены договора на проведение показов моделей одежды, звонили и уточняли: не сорвется ли очередной показ в связи с произошедшей трагедией? Светлана уверяла всех, что все планы остаются в силе, ни одна встреча не будет сорвана. Нинель Александровна позвонила ей один раз и поинтересовалась, как идут дела, Светлана заверила, что всё в полном порядке, все с нетерпением ждут её окончательного выздоровления и возвращения в коллектив. И вот однажды в дверь будуара, где на время болезни Нинель Александровны находилась Светлана, раздался стук.
— Войдите! — разрешила она.
Дверь открылась, вошёл Чернов. Тот самый Чернов, с которым она провела свой первый «субботник» в Митино. Увидев его, Светлана испугалась. Сердце в её груди бешено забилось. Она подумала о том, что он пришёл, чтобы арестовать её за украденный пистолет. Мысленно она уже распрощалась со своим недавно обретенным счастьем и с горечью подумала о том, что ждёт её впереди. С тревогой и волнением ждала, что он скажет. Лицо его было приятным, ни тени угрозы или возмездия. Он улыбнулся широкой, располагающей улыбкой. Она немного успокоилась, когда услышала слова:
— Здравствуй, Светлана, вот, наконец—то, я нашёл тебя.
— Здравствуй… здравствуйте, — не зная, как разговаривать с ним, смущаясь, ответила она. — А Нинель Александровны нет, она в больнице.
— Я слышал, что у вас неприятности, приехал узнать, может быть нужна помощь?
— Спасибо, ничего не требуется, — сказала Светлана.
— В газетах писали, что ваша директриса стала жертвой какого — то маньяка, попала в больницу, а вместе с ней и мой коллега Князев.
— Все верно, — она нервно теребила в руках лоскуток материи, ожидая чего—то особенного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
— Ты больше никогда не уедешь от нас?
Она прижимала мальчиков к себе, успокаивала, гладила по стриженым головкам, целовала и говорила, что больше они никогда не расстанутся. Дети на некоторое время успокаивались, но вскоре она слышала новый вопрос:
— А тётя Зина насовсем от нас уехала?
— Да, да, насовсем.
Потом звучал следующий вопрос:
— А где папа? Он когда придёт домой?
— Вам плохо со мной? — пыталась она отвлечь их внимание. — Давайте будем рисовать, посмотрите, какие красивые краски я купила!
— Ура, ура! —дети любили рисовать и лепить из пластилина фигурки зверей и домашних животных.
Каждый день она приносила им подарки: машинки, книжки — раскраски, строительные конструкторы, лакомства. Ей доставляло большое удовольствие делать детям приятное. Готовила ужин, кормила, купала, укладывала спать, читала на ночь сказки, и только когда они засыпали, отдавалась своим мыслям.
Как она будет жить дальше? Воспитывать двоих мальчишек — очень ответственная задача, справится ли она с ней? Пока они маленькие и заботы о них маленькие, она вполне сможет удовлетворить все их потребности, энергии и сил у неё хватит. Но как быть дальше? Они скоро пойдут в школу, нужно будет подумать, куда их устроить, а её финансовые возможности не так уж и велики. Искать вторую работу? Ну что ж, если нужно, она пойдет и на это. Одно она знала ясно: как бы ей ни было тяжело, помощи от Тропина она никогда не попросит. Воспитает детей сама, даст образование и будет заботиться о них.
Первую неделю она чистила дом, мыла полы, стирала белье, наводила порядок во всех шкафах и полках. Попадающиеся на глаза вещи сожительницы собрала в один чемодан и поставила в дальний угол кладовки. У неё не было в душе зла на эту женщину. Не эта — так другая: ведь всё зависело от мужа, а он захотел поступить именно так. Но, очевидно, у каждого человека есть своя судьба, которая неизбежно, рано или поздно, сделает то, что ему прописано от рождения. Сейчас Тропина ждёт суд. Они поменялись местами. Если он не понял её горя и страданий, то теперь, может быть, почувствует, как было ей тяжело пережить два года тюрьмы и его предательскую измену.
Она ему ничего не подстраивала, он всё сделал своими руками: выкопал яму не только любовнице, но и себе. Подумать только, с таким человеком она жила и была его женой! Её передернуло от этой мысли. «А я хотела убить его! Бог уберёг меня от страшного шага, и я снова со своими детками», — подумала она.
Иногда к ней приходили мысли о том, что вдруг Тропин вернётся, ему, как и ей деваться некуда, у них на двоих был единственный дом. Здесь растут их дети, он захочет быть с ними, станет просить и умолять её не выгонять его. Сможет ли она устоять перед уговорами и извинениями? Твердого и однозначного решения у неё не было, в душе, кроме обиды и злости на мужа, оставалась жалость к нему и те далекие воспоминания ушедших дней, когда они были счастливы.
Она старалась прогонять такие мысли. Он для неё оказался совершенно чужим, равнодушным и бессердечным человеком, бросил её, предал, выкинул на улицу без всякого сожаления, как могут выбрасывать надоевшую, никчемную, бесполезную вещь. Он заставил её обратиться за помощью к чужому человеку, просить любую работу, лишь бы не остаться нищей. Разве это можно прощать? Разве поступают так любящие по — настоящему люди?
Вот как бывает в жизни: всё было пасмурным, серым, холодным и нерадостным, казалось безнадежно плохим и безысходным. И вдруг стало неузнаваемым. Жизнь опять прекрасна и удивительна. Теперь у неё свой дом, где она хозяйка, два маленьких сына, постоянная забота о них. Она рада, что ей есть куда и к кому торопиться домой после работы. Ей помогает добрая бабушка, под её наблюдением дети целый день, и она спокойна за них. С мужем, конечно, во много раз легче, но лучше не иметь никакого мужа, чем мужа—предателя.
Иногда она вспоминала о Чернове. Зачем он интересовался ею? Ищет пистолет? Может, найти его самой и вернуть оружие? Оно ей теперь ни к чему. Все—таки она поступила очень плохо, выкрала у расслабившегося мужика пистолет, что он думает о ней? Бог с ним. Пусть думает, что хочет, сама она, конечно, не пойдет, во—первых, стыдно, а во—вторых, страшно. Что она скажет ему: — Здрастье! Вот ваш пистолет, я его украла, когда вы мылись в ванне. Прошу меня простить. — Просто и открыто, без всяких комплексов. Но решиться на такой поступок она не могла и пришла к выводу, что все само собой образуется. Не идёт, значит, не заметил пропажу пистолета, ей спокойно.
В отсутствие Нинель Александровны все заботы по ведению дел в агентстве легли на её плечи. Она не успевала отвечать на телефонные звонки, все фирмы, с которыми были заключены договора на проведение показов моделей одежды, звонили и уточняли: не сорвется ли очередной показ в связи с произошедшей трагедией? Светлана уверяла всех, что все планы остаются в силе, ни одна встреча не будет сорвана. Нинель Александровна позвонила ей один раз и поинтересовалась, как идут дела, Светлана заверила, что всё в полном порядке, все с нетерпением ждут её окончательного выздоровления и возвращения в коллектив. И вот однажды в дверь будуара, где на время болезни Нинель Александровны находилась Светлана, раздался стук.
— Войдите! — разрешила она.
Дверь открылась, вошёл Чернов. Тот самый Чернов, с которым она провела свой первый «субботник» в Митино. Увидев его, Светлана испугалась. Сердце в её груди бешено забилось. Она подумала о том, что он пришёл, чтобы арестовать её за украденный пистолет. Мысленно она уже распрощалась со своим недавно обретенным счастьем и с горечью подумала о том, что ждёт её впереди. С тревогой и волнением ждала, что он скажет. Лицо его было приятным, ни тени угрозы или возмездия. Он улыбнулся широкой, располагающей улыбкой. Она немного успокоилась, когда услышала слова:
— Здравствуй, Светлана, вот, наконец—то, я нашёл тебя.
— Здравствуй… здравствуйте, — не зная, как разговаривать с ним, смущаясь, ответила она. — А Нинель Александровны нет, она в больнице.
— Я слышал, что у вас неприятности, приехал узнать, может быть нужна помощь?
— Спасибо, ничего не требуется, — сказала Светлана.
— В газетах писали, что ваша директриса стала жертвой какого — то маньяка, попала в больницу, а вместе с ней и мой коллега Князев.
— Все верно, — она нервно теребила в руках лоскуток материи, ожидая чего—то особенного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69