– Уже пора идти? – удивился наследник.
– Да. – Урми с трудом сохраняла самообладание. – Нас переводят в другое место. Совет, увы, принял сторону Мамтаса.
– Но Урми, – сердито возразил старик, – они наши гости.
– Это же самое я пыталась внушить Совету старейшин, – женщина беспомощно развела руками. – Но, даже считая членов Совета глупцами, я не могла идти против них в открытую.
Ноздри старика широко раздулись от гнева, сдвинув брови, он сурово посмотрел на внучку.
– Тебе должно быть стыдно за всех нас! – негодующе выкрикнул он.
– Приказ есть приказ. Я не могу ослушаться.
– Да?
Пуга неожиданно протянул руки принцу.
– Помогите, пожалуйста, мне встать.
Поднявшись на ноги, он, тяжело дыша, направился к соломенному тюфяку, лежащему в углу комнаты.
– Я присоединюсь к вам через минуту.
Оттолкнув Урми, Шами шагнул в комнату.
– Одумайся, старик. Ты ведь не пленник и не ополченец.
– И тем не менее я последую за ними. – Пуга свернул одеяло. – Я хочу лично проследить, чтобы с этими чужеземцами обращались, как с гостями.
– Сделай что-нибудь, Урми! – беспомощно воскликнул Шами.
Женщина пожала плечами.
– Тебе ли не знать мою семейку? Мы всегда поступаем так, как считаем нужным.
* * *
Лорд Бхима с угрюмым видом сидел в защищенном от ветра углублении скалы, уставясь неподвижным взглядом на останки лорда Гайу. Брошенный крестьянами посреди ущелья труп был обезображен зубами ящериц, питающихся падалью. Бхиму так и подмывало приказать воинам-синха построить погребальную пирамиду из камней для Гайу и его людей, но боязнь вызвать недовольство среди подчиненных останавливала его.
Какой печальный конец! Впрочем, он явился вполне логическим завершением не менее печальной истории текущих событий: древний благородный род Гайу погиб по вине обезумевшего императора. Подобное происходит во всех уголках многострадальной Ангиры.
Глядя на изуродованные останки, Бхима снова и снова пытался убедить себя в правильности принятого им решения. Конечно, Раху устроил во дворце чудовищную резню, но безумства, вытворяемые императором, были не менее чудовищны. И пусть последующие поколения рассудят, кто прав, кто не прав.
Легкая прохлада сумерек почти сразу же с заходом солнца сменилась весьма ощутимым холодом. Лорд обвел воинов суровым взглядом. Несмотря на пронизывающий до костей озноб, синха терпеливо ждали его приказаний. Судя по выражению их лиц и горделивой осанке, они уподобляли себя прославленным героям старых легенд. Опьянение молодостью, участием в исторических событиях не давало им времени для раздумий и уж тем более для угрызений совести за совершенные злодеяния.
Бхима вспомнил свои молодые годы. Нет, каким бы легкомысленным ни был он в своей юности, он никогда не пошел бы на преступление. Но есть ли у него право осуждать этих юнцов?
Гонимые жаждой славы, воины с рвением охотничьих собак, рвущихся с цепи, день и ночь бежали по пустошам. Даже сейчас, донельзя усталые, они в любую секунду готовы по его приказу сорваться с места и ринуться вперед.
Из-за выступа скалы появился молоденький лейтенант, сопровождаемый еще одним синха.
– Я принес хорошую новость, – с гордостью заявил он. – Пришельцы находятся в долине. Принц тоже. Он выдал себя за охранника и проводника пришельцев.
Поднявшись с камня, Бхима принялся разминать затекшие ноги, делая это неторопливо и основательно.
– Как вы узнали об этом? От кого?
– Мы схватили крестьянина. Этот болван нес караул, его послали следить за бандитами. – Офицер пренебрежительно ухмыльнулся. – Мы быстро развязали ему язык: он весь трясся от страха.
Лорд Бхима озабоченно нахмурился:
– Он сказал, в какой именно деревне находится принц?
– Да… – лейтенант запнулся, потом с явной неохотой добавил:
– Лорд. Он слышал, что их повели в Гах.
Деревня Байбила!
Бхима самодовольно усмехнулся:
– В таком случае, нет никакого сомнения в том, что принц скрывает свое имя, эта деревня – гнездо бунтовщиков. С пришельцами обращались как с пленниками или как с гостями?
Растерявшись, лейтенант ответил не сразу:
– Не знаю, лорд.
– А вы не догадались спросить об этом у крестьянина? – сверкнув глазами, процедил Бхима.
– Мы как раз убеждали его рассказать об этом, но он, к сожалению, умер, – лейтенант расправил плечи, вытянулся в струнку. – Я несу полную ответственность за свои действия, лорд.
Бхима сердито сдвинул мохнатые брови.
– Позвольте узнать, как именно вы его «убеждали», лейтенант. Уж не при помощи ли острия кинжала?
В глазах офицера появился вызов.
– Закон запрещает крестьянам брать в руки оружие. Вся эта долина – гнездо бунтовщиков.
– Но в округе полным-полно бандитов! – потеряв терпение, гневно выкрикнул Бхима. – Возможно, крестьяне просто защищают свои дома, болван!
– Лорд! – лейтенант напрягся, сжался как взведенная пружина.
Старый воин красноречиво постучал костяшками пальцев по рукояти своего меча и объяснил молодому:
– В долине живет около четырех тысяч крестьян. Если они вооружились для защиты, то нам не к чему восстанавливать этот миролюбивый честный народ против себя. Замучив захваченного вами крестьянина, вы допустили первую ошибку.
Потупя взгляд, офицер судорожно сглотнул слюну.
– Да, лорд.
С чувством глубокого удовлетворения Бхима обвел взглядом сникшего лейтенанта. В голове неожиданно мелькнула мысль: уж не воспользоваться ли мечом, которым он владел все еще достаточно хорошо, чтобы преподать урок молодому дерзкому синха?
– Но даже если они собираются поднять восстание, в наши планы не входит подавлять его. Наша задача – схватить принца. Это ваша вторая ошибка.
– Лорд, я готов искупить свою вину, – лейтенант потянулся к кинжалу.
Бхима мгновенно понял намерение офицера. Воины-синха славились не только завидным здоровьем и силой породистых гончих псов, но и предсказуемостью поведения. Как бы низко ни ценил молодой лейтенант старого лорда, чувство долга оставалось для него превыше всего, именно оно подталкивало к последнему в его жизни поступку.
Рука старого воина покоилась на рукояти меча, готовая в мгновение ока обнажить клинок. Многолетний опыт с лихвой компенсировал утрату молниеносной реакции, свойственной молодости. Даже сейчас, в преклонном возрасте, лорд Бхима слыл одним из лучших фехтовальщиков, не знавших поражения.
Но несмотря на многочисленные громкие победы или благодаря им, сейчас его мучили сомнения: в глубине души он больше смерти боялся потерпеть поражение.
Бхиме стало вдруг казаться, что ему предстоит сразиться не с противником из плоти и крови, а с перевоплотившимся Повелителем Теней, принявшим облик воина-синха. Уже не раз всемогущий Повелитель бросал ему вызов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73