В который уже раз я терпеливо повторила:
— Да особенно ни при чем, просто я цепляюсь за мелочи и тяну за любые ниточки, кончики которых оказываются в поле моего зрения. Мадам же Арно привлекла к себе внимание откровенной неприязнью к покойному, и это тем более странно, если учесть, что с остальными обитателями Ауири у нее великолепные ровные отношения.
— Это связано лишь с личными качествами Галя Траэра, тем более что никакая нелюбовь не является поводом для убийства, — заметил собеседник.
— Безусловно, вы правы. Но будьте добры, ответьте на мой вопрос.
— Все равно же докопаетесь, — недовольно проворчал мсье Голльери. — Уж в пробивном характере вам точно не откажешь. — (Интересно, это комплимент или как?) — Родители Гретель сгорели вместе с частью приюта, в котором они жили. Причем причину пожара установить так и не удалось. Вы удовлетворены?
Я кивнула, пребывая в легком оцепенении. Да уж… общего у нас с мадам Арно все больше, родители не просто погибли, но и одинаково мучительной смертью. Кому, как не мне, знать, что происходит с ребенком после такой трагедии… Страсти к убийству это точно не вызывает.
— Айлия, с вами все в порядке? — уточнил собеседник. — Вы ужасно побледнели, хотите воды?
— Нет. — Я встряхнулась, отгоняя воспоминания о той ночи. — Извините, я, пожалуй, пойду…
— Конечно, конечно, идите, посидите на свежем воздухе, — с налетом заботы отозвался мсье Голльери, но уже через секунду вновь стал самим собой: — Только на занятия не опоздайте.
За пять минут до начала практики, когда я, уже вполне бодрая, находилась в двух шагах от аудитории, сзади раздался оклик:
— Айлия, подождите!
Обернувшись, я увидела мадам Хоури, за тощей спиной которой с хмурым и пугающим видом стояли двое мужчин в полицейской форме. Один из них был мне уже знаком, правда, больше по голосу, а вот спутника инспектора Орно я видела впервые, и выражение его лица мне очень не нравилось. Назовите это женской интуицией, но мне мгновенно захотелось дать деру. Громадным усилием воли подавив столь неподобающее желание, я сделала пару шагов им навстречу.
— Добрый день, мадам, добрый день, мсье. Чем могу служить?
Заместительница ректора закашлялась.
— Айлия, это инспектор Орно и констебль Реукрист. Инспектор…— Отступив, она предоставила слово мужчинам.
Инспектор, распространяя, как водится, вокруг аромат свежего эля, вышел вперед, оглянулся, убедившись, что, кроме нас четверых, никто не слышит, и официальным тоном провозгласил:
— Мадемуазель, вы арестованы по подозрению в убийстве мадам Жанет Моризо. Констебль, проводите мадемуазель…— Тут он запнулся, видимо несколько ошарашенный выражением моего лица.
— Чт-то? — удалось мне все же выдавить. — Я арест-тована? По подозрению в убийстве? — Покачнувшись, я прислонилась к стене.
— Эй, девушка! — Констебль помахал рукой. — С вами все в порядке?
— Практически, — фыркнула я. — Разве что тот факт, что через час я окажусь за решеткой, несколько омрачает мое существование.
Но, похоже, чувства юмора у мсье Реукриста отродясь не бывало — напрочь проигнорировав мои излияния, он совершенно нейтрально произнес:
— Тогда пройдемте. — И для пущей убедительности взял меня под локоть.
Пришлось сдаться на милость превосходящих сил. Под любопытными взглядами окружающих мы покинули здание Академии, погрузились в служебную повозку и отбыли в… хм… участок.
Через час, сидя в камере предварительного заключения, я несколько свыклась с новым положением и в ожидании допроса попробовала свести в единую картину результаты моих бесед в последние два дня. Собственно, особо никаких положительных эмоций по вопросу полезности этих встреч я не испытывала. Точнее, несколько странных и необъясненных фактов все же обнаружились, но вот насколько они перспективны… Попробуем по порядку. Итак, мадам Хоури.
Старой девой ее назвать сложно, прошлое заместительницы ректора оказалось весьма бурным, но все же факт остается фактом — в своем уже далеко не юном возрасте мадам Хоури жила одна, и каких-либо изменений не предвиделось. В такой ситуации обида брошенной женщины вполне могла послужить поводом для убийства. Плохонький, конечно, но мотив. Второй, значительно более веской причиной, возможно толкнувшей мадам на преступление, были деньги. Все же коллекционирование — страсть, которая плохо поддается контролю, и чрезмерное желание засунуть себе в пыльный шкаф какой-нибудь раритет толкает людей на слабо предсказуемые поступки. Единственным аргументом, говорящим в пользу правой руки ректора, была ее физическая хрупкость, но при применении для нейтрализации жертвы черной магии и он сходил на нет, а бардак в спальне вполне мог быть устроен для отвода глаз. Другое дело, что у меня в голове упорно не укладывалось, что мадам Хоури может выступать в роли убийцы. Равно, собственно говоря, как и мадам Арно. Причем в случае с ней денежные мотивы стоило отбросить без колебаний — к материальным благам дриады испокон веков относились с полным пренебрежением, и дом мадам Арно служил тому отличным подтверждением. Других же мотивов тоже не наблюдалось, а явную неприязнь к покойному все объясняли лишь назойливостью мсье Траэра, хотя мне упорно казалось, что есть тут более глубокая причина. Но, так или иначе, никаких явных оснований подозревать дриаду я не обнаружила, и пожар, уничтоживший ее родителей, не оказал на психику мадам Арно разрушительного воздействия и не сделал ее убийцей-маньяком.
Значит, из текущего круга подозреваемых остался лишь мсье Голльери. Характер его, безусловно, покладистостью никогда не отличался, но для убийства этого маловато. Мотивов же наблюдалось еще меньше, чем у женской части населения Ауири. Вряд ли место мсье Траэра являлось настолько желанным, а никаких тайных дорогостоящих страстей ректора выяснить тоже не удалось, разве что убранство кабинета навевало легкие подозрения, да и возлюбленных у него мсье Траэр тоже не уводил, скорее наоборот. Короче, эта задачка явно не для моих, пока еще не привыкших к подобному мозгов. Пора идти на берег Каппы, на свидание с Зенедином. Честно говоря, я уже соскучилась по старому ящеру и очень радовалась поводу вновь навестить старого дракона. Хотя… я вроде в тюрьме, отсюда как-то затруднительно прогуляться до пещеры. Вздохнув, я прилегла на полку и закрыла глаза.
К реальности меня вернул скрип открывающейся двери. «Неужели так сложно смазать петли…» — мелькнула в голове непрошеная мысль.
— Мадемуазель, прошу вас пройти со мной.
Приподнявшись на локте, я взглянула в сторону выхода и обнаружила там констебля с магическим шнуром наперевес. Увидев, что я проснулась, он подошел и захлестнул один кончик шнура на моем запястье, а второй конец на своем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86