Ее Дар — такая штука, которая может питаться сомнениями и превращать их в реальность, что, в свою очередь, дает новую пищу сомнениям, усиливая их по мере того, как потеря контроля превращает сплетни в действительность.
И вот вам результат. Полностью развитый Дар, не поддающийся вообще никакому контролю, и девушка, готовая убить себя, стоит ему отвернуться.
— Послушай меня… черт возьми, Тэлия, послушай. — Крис снова встряхнул ее. — Если бы все обстояло так плохо, Ролан оставил бы тебя. Он отверг бы всякого, кто недостоин Белого. Предпринимал ли он какие-либо шаги в таком направлении?
— Н-н-н-нет…
— Он хотя бы предупреждал тебя? Рыдания стали чуть тише.
— Н-н-нет.
— Он помог тебе, разве не так? Он хранил твою чертову тайну. Он считает, что ты по-прежнему Герольд. Так действуй, как Герольд, черт тебя дери! Перестань переживать и начни думать. Ты в беде; ну же, как нам тебя из нее вытащить?
Тэлия впервые подняла на него глаза — опухшие и красные.
— Нам?
— Нам, — подтвердил Крис. — Я виноват не меньше твоего. Мне ни в коем случае не следовало рассказывать тебе те проклятые сплетни… надо было поверить тебе, когда ты сказала, что все это не правда. Готов поспорить, что именно мои сомнения ухудшили дело. А?
Тэлия покачала головой, потом уткнулась лицом ему в грудь. Крис притянул ее ближе и начал гладить по волосам и легонько укачивать.
— Бедный ребенок… — шептал он, — бедный, напуганный, одинокий ребенок… вот… попробуй-ка. — Он протянул руку, вытащил из вороха пожитков маленькую кожаную фляжку и передал Тэлии.
— Расстроенные чувства часто лечат вином. Попробуй, должно помочь!
Тэлия приняла у него из рук фляжку, сделала глоток и чуть не задохнулась. Она словно глотнула сладкого жидкого огня!
— Что… это… такое? — спросила она, хватая воздух ртом.
— Снадобье Целителей — они зовут его «спиритом», духом вина. Его получают, замораживая вино, которое делают из меда, а потом выбрасывая лед; во фляжке — то, что остается. Тот, помнишь, медвежеватый, дал мне его, когда мы уезжали.
Тэлия еще раз отхлебнула, на сей раз совсем чуть-чуть и с большей осторожностью. Второй глоток не обжег так, как первый, и после него во рту и в желудке осталось очень приятное ощущение. И он безусловно притупил как остроту ее восприятия, так и чувствительность обнаженных нервов. Что было лучшим из всего, что случилось с ней за день; поэтому Тэлия сделала третий глоток.
— Полегче, малышка, — рассмеялся Крис; в его смехе прозвучало облегчение. — Это крепкая штука!
— Точно, — сказала Тэлия, ощущая легкое головокружение. — Но я чувствую себя гораздо лучше. Не такой освежеванной.
— На это я и надеялся, — отозвался Крис, отбирая у нее фляжку и в свою очередь отхлебывая из нее. — Думаю, его не положено пить на голодный желудок, но, мне кажется, ты в этом нуждаешься. Черт, после того, что я пережил, и я тоже!
Выпитого оказалось достаточно, чтобы теперь Тэлия всего лишь смутно ощущала присутствие сознания Криса; его близость больше не причиняла боли.
— Спасибо.
— Не за что.
Тэлия тихо лежала в кольце его рук, чувствуя себя совершенно опустошенной; они по очереди прихлебывали из фляжки. Пламя шипело и потрескивало, среди красных и рыжих языков мелькали маленькие — синие и зеленые. Тэлия наконец-то начинала чувствовать, что полностью согрелась — что под ударами бури представлялось ей невозможным — и расслабилась, — а ведь казалось, этого ей не удастся уже никогда. Огонь распространял душистый запах хвои, словно фимиам из лесной зелени. Чирры и Спутники время от времени переступали с ноги на ногу, шурша соломой, которую подстелил им Крис. Боги, что она едва не сотворила с ними! Тэлия мысленно коснулась Ролана — только на миг, чтобы убедиться, что с ним все в порядке…
Его прощение и любовь были столь безграничны, что на глаза ей вновь навернулись слезы.
— Эй, — ласково сказал Крис, — я думал, мы договорились, что плача больше не будет.
Когда Тэлия не ответила, он взял ее рукой за подбородок, приподнял и поцеловал.
Это задумывалось, как братский поцелуй.
Братским он оставался не дольше секунды.
— Светлые Гавани! — удивленно выдохнул Крис, когда они наконец оторвались друг от друга.
Тэлия прильнула к его плечу; охватившее ее желание удивило ее не меньше, чем Криса, хоть она и знала, что это — довольно обычная реакция после сильного потрясения. Сейчас она не воспринимала Криса как наставника или даже как Герольда — только как друга и эмоциональную защиту — и точно знала, что он так же чувствует ее желание, как она — его. На сей раз уже она потянулась к нему.
Когда их губы встретились и раскрылись, Крис мягко спустил ее сорочку до пояса. Тэлия вздрогнула от наслаждения, когда его губы скользнули по тыльной стороне ее шеи, по линии плеч, когда он поцелуями стер с ее глаз слезы; он охнул, когда она робко захватила губами мочку его уха. Теперь, когда щитов Тэлии больше не существовало, они с Крисом, похоже, чувствовали малейший оттенок переживаний друг друга. Когда Тэлия легко, как пушинкой, провела пальцами вдоль позвоночника Криса, она ощущала то же, что и он; когда она напряглась и задохнулась, когда Крис нашел неожиданно чувствительное место, он, сопереживая, напрягся так же, как она.
Наконец охватившее обоих желание стало слишком острым, чтобы они могли сдерживаться дальше; Крис медленно опустил Тэлию на одеяла возле себя, скользнул в ее объятия и вошел в нее.
Он оказался совершенно не готов к кинжальному удару боли, которую разделил с ней так же, как прежде делил удовольствие. Он хотел сразу отстраниться, но Тэлия отчаянно вцепилась в него и не пустила.
Она ждала боли и вытерпела ее. Чего она не ожидала — это того, что Крис станет смирять свое желание, чтобы провести ее через боль, и под конец терпеливо дождется, чтобы она получила наслаждение, прежде чем получить его самому.
Когда он обмяк, Тэлия перевернулась, потом снова устроилась, положив голову на сгиб его руки. Оба свернулись калачиком в своем теплом гнезде, усталые и насытившиеся, не чувствуя особой необходимости делать что-либо, кроме как лежать и перебирать в памяти совместно пережитые ощущения.
Долгое время не раздавалось ни одного звука, кроме потрескивания огня да тихих шевелений четвероногих в другом конце Приюта.
Крис повернул голову и заглянул в темные глаза Тэлии, расширенные и дремотные от удовольствия.
— Почему ты не сказала мне, что ты девственница? — спросил он тихо.
— Ты не спрашивал, — сонно сказала она. — А что? Разве это так важно?
— Думаю, я не лег бы с тобой, если бы знал.
— Тем больше оснований не говорить, — логично заметила Тэлия. Она придвинулась ближе к Крису, положив голову ему на грудь и натянув одеяла поверх них обоих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86