Приглушенным голосом она сказала:
– Я ни разу никем не увлеклась.
– Ты хочешь сказать, что занимаешься любовью только с теми, кто тебе нравится?
Слишком поздно осознав, куда ведет его расследование, она молчала. Тогда он спросил:
– Ты, наверное, очень любила своего мужа?
– Я была к нему очень привязана.
– Привязана? – Мэтью иронично поднял бровь. – Этого как-то недостаточно.
– Ему было достаточно.
Мэтью невесело улыбнулся.
– Сомневаюсь, что мне бы польстило, если бы какая-то женщина заявила, что она ко мне «привязана».
– По-моему, тебе не о чем беспокоиться.
Она тут же пожалела об этих словах. Ну почему она не придержала свой непослушный язык? Почему позволила Мэтью провоцировать себя?
К ее удивлению, он рассмеялся.
– Приятно видеть, что ты ожила. При первом своем появлении ты выглядела худой, бледной и подавленной, как будто жизнь сломала тебя. Но за последний месяц ты немного поправилась и избавилась от своего скорбного вида. Скажи, Кэролайн, тебе нравится работать у меня?
В его голосе было что-то такое, что встревожило ее.
– Мне нравится ухаживать за Кетлин, – осторожно сказала она.
– Что ты будешь делать, если по каким-то причинам тебе придется уйти?
– Найду себе другую работу, – ответила она ровным голосом, хотя похолодела от одной мысли об этом.
Заметив, как по ее телу пробежала легкая дрожь, он вдруг сказал:
– Огонь почти погас. Тебе лучше одеться.
Внезапно смутившись своей наготы, она торопливо схватила свои вещи и бросилась в ванную.
Когда она вернулась, Мэтью выглядел озабоченным и мрачным, как будто не мог вспомнить ничего приятного.
– Ты еще не проголодалась? Здесь полно разных консервов.
Есть ей не хотелось, но, чтобы хоть чем-нибудь заняться, она спросила:
– Хочешь, я что-нибудь приготовлю?
Мэтью возразил:
– Ты готовила ужин вчера. А я ловко орудую консервным ножом. Отдохни у огня, пока я разогрею мясо.
Хотя он проявил заботу, в его голосе уже не чувствовалось прежнего тепла. Закусив губу, она снова села.
Ощущая на себе его взгляд, Кэролайн старалась не смотреть на него, но не смогла противостоять его магнетизму.
Возможно, он увидел в ее глазах блеск сдерживаемых слез, потому что коротко спросил:
– Жалеешь о том, что произошло?
Она хотела сказать «нет», но запнулась. А потом ответила вопросом на вопрос:
– А надо жалеть?
– Возможно, нам обоим надо.
Ее тайная надежда на то, что испытанное ими обоими наслаждение смягчит его, тут же угасла. Он говорил так, словно презирал и ее, и себя.
Было безумием надеяться, что его чувства могут измениться. Она с самого начала знала, что он не питает к ней особой симпатии. По его собственному признанию, он желал ее только потому, что она напоминала ему женщину, которую он ненавидел, но под властью которой находился.
Кажется, судьбе было угодно, чтобы она проиграла второй раз.
Она почувствовала себя усталой и измученной. Ее охватило отчаяние. К тому моменту, когда он поставил на стол еду, Кэролайн поняла, что силы ее иссякли.
– Я правда ничего не хочу, – пробормотала она. – Лучше я лягу.
– Тебе надо сначала поесть. Я заметил, что ты почти ничего не ела за ланчем. Здесь нет никакого другого отопления, кроме камина. Если уровень сахара у тебя в крови сильно понизится, ты совсем замерзнешь ночью.
У нее не было сил даже на то, чтобы спорить, и она взяла вилку.
Они ели в тишине, нарушаемой лишь потрескиванием поленьев и завываниями вьюги, которая продолжала швырять в окна снег.
Осилив полтарелки, Кэролайн заметно сникла, несмотря на все свои старания.
– Да, тебе надо поспать, – отрывисто сказал он. – Я покажу тебе единственную оборудованную спальню. Я бросил запасное одеяло на кровать, так что, надеюсь, ты не замерзнешь…
Она вошла вслед за ним в комнату с двумя кроватями.
– Предложил бы тебе принять ванну, да нет горячей воды. Ложись.
– А ты?.. – Она запнулась.
– Я приду, как только все уберу и затоплю камин на ночь.
Наскоро умывшись холодной водой, Кэролайн сняла свитер и брюки. Оставшись в одном белье, она нырнула в постель и натянула на себя одеяла.
Она чувствовала себя совершенно обессиленной, но, замерзнув после умывания, никак не могла уснуть.
Когда через полчаса вошел Мэтью, она все еще лежала, съежившись под одеялами, без сна.
Словно догадавшись о ее страданиях, он спросил:
– Не спишь?
Она не могла разглядеть в темноте его лицо, но в голосе его ей послышалась озабоченность. – Нет.
– Почему?
– Не могу согреться.
Она услышала скрип матраса, а потом его голос:
– Лучше иди ко мне. – Удивленный тем, что она не сдвинулась с места, Мэтью успокаивающе добавил: – Не волнуйся. Тебе ничего больше не грозит. Просто вместе нам будет теплее. Так ты идешь или нет?
Не в силах устоять перед заманчивым предложением, Кэролайн прошептала:
– Да.
Она преодолела пространство между двумя кроватями и легла рядом с ним, стараясь его не касаться.
Протянув руку и дотронувшись до нее, он проворчал:
– Ничего удивительного, что ты не можешь уснуть, – ты же просто ледяная. – Он прижал ее к своему теплому телу, пристроил ее голову на своем плече и, уткнувшись подбородком в ее волосы, сказал: – А теперь попробуй уснуть.
Когда она ощутила, как его руки обнимают ее, когда услышала биение его сердца под своей щекой, на смену всем ее мученьям пришло глубокое удовлетворение и чувство счастья, омрачаемое лишь тревогой за Кетлин.
Мысленно послав дочери пожелание спокойной ночи и поцелуй, Кэролайн молила Бога о том, чтобы малышка спокойно уснула и не скучала без них.
Мэтью продолжал обнимать ее, и вскоре она согрелась. И хотя ей хотелось продлить удовольствие и как можно дольше ощущать его объятия, вскоре она крепко уснула.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Кэролайн зашевелилась и проснулась. Было уже почти совсем светло, и она лежала в постели одна. Посмотрев в окно, она увидела, что снегопад прекратился, а утро обещает быть солнечным.
Торопливо умывшись и причесавшись, она оделась и пошла в кухню, где ее встретил соблазнительный аромат кофе.
Мэтью, полностью одетый, стоял у плиты и жарил гречишные блины.
Обернувшись, он сказал:
– Видишь, к утру снегопад прекратился, снегоочистители расчищают дорогу, так что, как только поедим, можем возвращаться назад.
– Да. Надо ехать как можно скорее, на случай, если Кетлин…
– С Кетлин все будет в порядке, – перебил он. – Ты заботишься о ней так, как будто ты ее мама, а не просто няня.
Кажется, к нему вернулось прежнее настроение и желание задевать ее, дразнить.
– Мне, как няне малышки, как раз и платят за заботу о ней.
– Тебе платят за то, чтобы ты добросовестно делала свою работу. Хотя в прошлую ночь ты успешно проявила себя и в другой области, – язвительно добавил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38