Мне только кажется, что между ними нет ничего общего.
Разве Генри сможет чувствовать себя счастливым, если вечно будет испытывать неловкость в обществе ее друзей и знакомых? Боже милостивый, о чем он собирается говорить с нашими соседями? О литературе?
– Если захотят это обсудить, почему бы И нет?
– И как долго может продолжаться беседа на столь увлекательную тему, допустим, с мистером Даркенроуди?
– Мастером, которые делает замечательные весла? Сколько угодно! Отец любит Мэрилин, а это позволит ему взглянуть на мир ее глазами и увидеть много интересного. Уж поверь мне, я по собственному опыту знаю, что говорю. Когда любишь…
– Перестань! – прервала его молодая женщина. – Что ты твердишь как попугай: любит, любишь, любит. Как бы далеко это ни зашло, моя мать безупречная леди. Она способна любить кого угодно!
Мэгги поняла, что сморозила глупость, и смущенно замолчала.
Валентино не ответил, продолжая сосредоточенно работать.
– Эй, поосторожнее! Ты разве не боишься поцарапаться о шипы? – не выдержала наконец Мэгги.
– Не боюсь, потому что пока обращаю больше внимания на них, чем на тебя.
– Великолепно! Спасибо. Чрезвычайно приятно услышать столь тонкий комплимент. – Она повернулась с обиженным видом, сделала несколько шагов по дорожке сада, но затем вернулась. – Кстати, ты не знаешь, почему им вздумалось пожениться? Оказывается, они давно живут вместе.
– Какая разница! Мы должны сделать так, чтобы они от души повеселились на своей свадьбе, Мэгги!
– Нет, я хочу понять. Если они хорошие друзья, то почему не могут и впредь таковыми оставаться?
– Мэгги, Мэгги, а общественное мнение, о котором ты только что упоминала? Плюс возможность открыто посещать всякие светские и прочие мероприятия. – Валентино перестал работать и посмотрел на нее в упор своими темно-голубыми глазами. – Я уж опускаю роль секса в жизни взрослых людей.
– Ладно, если не хочешь говорить серьезно, то…
– По-моему, ты сама сказала, что намерена понять свою мать.
– Спасибо, но я не нуждаюсь в объяснении физиологических потребностей человека.
– Именно поэтому я и оставил их в стороне. Так чего же ты хочешь на самом деле?
– Скажи откровенно: тебя радует перспектива видеть их вместе?
– Не особенно. Честно говоря, я вообще плохо знаю Мэрилин… Но, пожалуй, соглашусь с тобой, что она не самая подходящая пара для пользующегося популярностью модного писателя. Но женщина она просто замечательная!.. А вообще-то это дело моего отца.
Что мы их вечно обсуждаем!
Мэгги нахмурилась. Она бы несколько иначе выразила ту же самую мысль, но формулировка не имела особого значения.
– Вот и славно! – отрывисто бросила она. – Все-таки нам удалось найти общий язык. Если скооперируемся, появятся неплохие шансы заставить их образумиться. Надеюсь, оба вскоре поймут, какую глупость готовы совершить, и тихо поставят крест на дурацкой затее, прежде чем весь город узнает об этом.
– Ох, не терпится услышать твой план! – воскликнул Валентино.
– Надо еще над ним поработать. – Мэгги подозрительно взглянула на молодого человека. – Подожди минутку. А ты случайно не собираешься перехитрить меня? Исподволь выведать, что я намерена делать, а потом предупредить мать и своего отца?
– Конечно нет. – Валентино зубами стащил резиновую перчатку и поднял руку, будто давал клятву говорить правду и только правду.
– Несколько минут назад ты не был всерьез настроен против их брака.
– Точно так же, как и за. – Он снова надел перчатку. – Кроме того, мы с тобой давно не виделись, целые сутки, и несколько минут назад я еще не слишком хорошо понимал, с кем имею дело.
– Я-то здесь при чем? – несказанно удивилась Мэгги.
– А при том, что сейчас мне трудно представить что-нибудь более кошмарное, – молодой человек задумчиво посмотрел ей в лицо, – чем перспектива всю жизнь в рождественские праздники видеть тебя за общим обеденным столом. Но я терпелив! Я буду к тебе хорошо относиться. Отдавать тебе самые лакомые кусочки.
Закончив устанавливать подпорку к последнему кусту роз, Валентино направился к маленькой газонокосилке и включил мотор.
– Так что рассчитывай на меня, малышка Мэгги! С превеликим удовольствием помогу тебе разрушить роман наших престарелых родичей, Идя назад, к своему дому, Мэгги буквально кипела от бешенства. Что за невозможный человек этот Валентино Фанкворт! Впрочем, он всегда был таким – уже вторые сутки.
Общение с подобными типами чревато любыми малоприятными сюрпризами. И если бы не острая необходимость в его помощи, она бы держалась от него на расстоянии.
Но положение складывалось слишком серьезное. Ставкой в этой игре было счастье матери.
И если она, пусть и объединившись с Валентино, спасет Мэрилин от позора бракоразводного процесса, последующего вскоре за свадьбой, или от жалкой участи номинальной жены литературной знаменитости, то так тому и быть.
Мысль о том, любит ли она сама Валентино до умопомрачения или в очередной раз ошиблась, как-то отошла для молодой женщины на второй план.
Вторую половину дня Мэгги провела в глубоком кресле в своей комнате, разглядывая пейзаж за окном и придумывая один план действия за другим.
Ровно за тридцать минут до того момента, как Генри Фанкворт должен был заехать за ними, чтобы вместе отправиться на коктейль, устроенный в честь него, литературной знаменитости, волею судьбы оказавшейся в здешних краях, она подошла к комнате матери и робко постучала.
Мэрилин сидела перед туалетным столиком и застегивала бриллиантовые серьги. Услышав стук в дверь, она обернулась.
Дочь, войдя в комнату, тотчас узнала платье, которое было надето на матери. Яркий свет, льющийся из большой стеклянной двери, ведущей на террасу, отражался от блесток, усыпавших платье, и подчеркивал изящные линии фигуры его владелицы. Мэрилин купила его несколько месяцев назад, когда во время весенних каникул приезжала навестить Мэгги. Тогда она выглядела усталой, встревоженной и какой-то беззащитной. Теперь же вся светилась от радости.
На долю секунды у Мэгги промелькнула мысль, что, наверное, лучше бы оставить все как есть и не бороться против брака матери с Генри Фанквортом, а поступить, как принято в таких случаях, то есть пожелать будущим супругам счастья и забыть о возможных негативных последствиях их брака. А вдруг все у них сложится как нельзя лучше?
– У тебя задумчивый вид. – Мэрилин коснулась рукой блесток на груди. – Как считаешь, Мэгги, их не слишком много? Мне, видимо, не стоило покупать его. Здесь, в деревне, не часто требуются такие роскошные наряды.
Если у Мэрилин Спрингфилд не так много поводов надеть сверкающее платье, то у миссис Фанкворт их будет предостаточно, мрачно подумала молодая женщина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Разве Генри сможет чувствовать себя счастливым, если вечно будет испытывать неловкость в обществе ее друзей и знакомых? Боже милостивый, о чем он собирается говорить с нашими соседями? О литературе?
– Если захотят это обсудить, почему бы И нет?
– И как долго может продолжаться беседа на столь увлекательную тему, допустим, с мистером Даркенроуди?
– Мастером, которые делает замечательные весла? Сколько угодно! Отец любит Мэрилин, а это позволит ему взглянуть на мир ее глазами и увидеть много интересного. Уж поверь мне, я по собственному опыту знаю, что говорю. Когда любишь…
– Перестань! – прервала его молодая женщина. – Что ты твердишь как попугай: любит, любишь, любит. Как бы далеко это ни зашло, моя мать безупречная леди. Она способна любить кого угодно!
Мэгги поняла, что сморозила глупость, и смущенно замолчала.
Валентино не ответил, продолжая сосредоточенно работать.
– Эй, поосторожнее! Ты разве не боишься поцарапаться о шипы? – не выдержала наконец Мэгги.
– Не боюсь, потому что пока обращаю больше внимания на них, чем на тебя.
– Великолепно! Спасибо. Чрезвычайно приятно услышать столь тонкий комплимент. – Она повернулась с обиженным видом, сделала несколько шагов по дорожке сада, но затем вернулась. – Кстати, ты не знаешь, почему им вздумалось пожениться? Оказывается, они давно живут вместе.
– Какая разница! Мы должны сделать так, чтобы они от души повеселились на своей свадьбе, Мэгги!
– Нет, я хочу понять. Если они хорошие друзья, то почему не могут и впредь таковыми оставаться?
– Мэгги, Мэгги, а общественное мнение, о котором ты только что упоминала? Плюс возможность открыто посещать всякие светские и прочие мероприятия. – Валентино перестал работать и посмотрел на нее в упор своими темно-голубыми глазами. – Я уж опускаю роль секса в жизни взрослых людей.
– Ладно, если не хочешь говорить серьезно, то…
– По-моему, ты сама сказала, что намерена понять свою мать.
– Спасибо, но я не нуждаюсь в объяснении физиологических потребностей человека.
– Именно поэтому я и оставил их в стороне. Так чего же ты хочешь на самом деле?
– Скажи откровенно: тебя радует перспектива видеть их вместе?
– Не особенно. Честно говоря, я вообще плохо знаю Мэрилин… Но, пожалуй, соглашусь с тобой, что она не самая подходящая пара для пользующегося популярностью модного писателя. Но женщина она просто замечательная!.. А вообще-то это дело моего отца.
Что мы их вечно обсуждаем!
Мэгги нахмурилась. Она бы несколько иначе выразила ту же самую мысль, но формулировка не имела особого значения.
– Вот и славно! – отрывисто бросила она. – Все-таки нам удалось найти общий язык. Если скооперируемся, появятся неплохие шансы заставить их образумиться. Надеюсь, оба вскоре поймут, какую глупость готовы совершить, и тихо поставят крест на дурацкой затее, прежде чем весь город узнает об этом.
– Ох, не терпится услышать твой план! – воскликнул Валентино.
– Надо еще над ним поработать. – Мэгги подозрительно взглянула на молодого человека. – Подожди минутку. А ты случайно не собираешься перехитрить меня? Исподволь выведать, что я намерена делать, а потом предупредить мать и своего отца?
– Конечно нет. – Валентино зубами стащил резиновую перчатку и поднял руку, будто давал клятву говорить правду и только правду.
– Несколько минут назад ты не был всерьез настроен против их брака.
– Точно так же, как и за. – Он снова надел перчатку. – Кроме того, мы с тобой давно не виделись, целые сутки, и несколько минут назад я еще не слишком хорошо понимал, с кем имею дело.
– Я-то здесь при чем? – несказанно удивилась Мэгги.
– А при том, что сейчас мне трудно представить что-нибудь более кошмарное, – молодой человек задумчиво посмотрел ей в лицо, – чем перспектива всю жизнь в рождественские праздники видеть тебя за общим обеденным столом. Но я терпелив! Я буду к тебе хорошо относиться. Отдавать тебе самые лакомые кусочки.
Закончив устанавливать подпорку к последнему кусту роз, Валентино направился к маленькой газонокосилке и включил мотор.
– Так что рассчитывай на меня, малышка Мэгги! С превеликим удовольствием помогу тебе разрушить роман наших престарелых родичей, Идя назад, к своему дому, Мэгги буквально кипела от бешенства. Что за невозможный человек этот Валентино Фанкворт! Впрочем, он всегда был таким – уже вторые сутки.
Общение с подобными типами чревато любыми малоприятными сюрпризами. И если бы не острая необходимость в его помощи, она бы держалась от него на расстоянии.
Но положение складывалось слишком серьезное. Ставкой в этой игре было счастье матери.
И если она, пусть и объединившись с Валентино, спасет Мэрилин от позора бракоразводного процесса, последующего вскоре за свадьбой, или от жалкой участи номинальной жены литературной знаменитости, то так тому и быть.
Мысль о том, любит ли она сама Валентино до умопомрачения или в очередной раз ошиблась, как-то отошла для молодой женщины на второй план.
Вторую половину дня Мэгги провела в глубоком кресле в своей комнате, разглядывая пейзаж за окном и придумывая один план действия за другим.
Ровно за тридцать минут до того момента, как Генри Фанкворт должен был заехать за ними, чтобы вместе отправиться на коктейль, устроенный в честь него, литературной знаменитости, волею судьбы оказавшейся в здешних краях, она подошла к комнате матери и робко постучала.
Мэрилин сидела перед туалетным столиком и застегивала бриллиантовые серьги. Услышав стук в дверь, она обернулась.
Дочь, войдя в комнату, тотчас узнала платье, которое было надето на матери. Яркий свет, льющийся из большой стеклянной двери, ведущей на террасу, отражался от блесток, усыпавших платье, и подчеркивал изящные линии фигуры его владелицы. Мэрилин купила его несколько месяцев назад, когда во время весенних каникул приезжала навестить Мэгги. Тогда она выглядела усталой, встревоженной и какой-то беззащитной. Теперь же вся светилась от радости.
На долю секунды у Мэгги промелькнула мысль, что, наверное, лучше бы оставить все как есть и не бороться против брака матери с Генри Фанквортом, а поступить, как принято в таких случаях, то есть пожелать будущим супругам счастья и забыть о возможных негативных последствиях их брака. А вдруг все у них сложится как нельзя лучше?
– У тебя задумчивый вид. – Мэрилин коснулась рукой блесток на груди. – Как считаешь, Мэгги, их не слишком много? Мне, видимо, не стоило покупать его. Здесь, в деревне, не часто требуются такие роскошные наряды.
Если у Мэрилин Спрингфилд не так много поводов надеть сверкающее платье, то у миссис Фанкворт их будет предостаточно, мрачно подумала молодая женщина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35