Эмили постаралась никак не реагировать на это сообщение.
Она очень устала. Теперь Эмили понимала, что вывозить близнецов из дому не такая простая задача. Но она преодолеет и эту проблему, как преодолела все остальные трудности, связанные с обслуживанием двух младенцев сразу. Близнецы были такие хорошенькие. Они уже улыбались, причем доктор заверил ее, что это настоящие улыбки, вполне осмысленная реакция на то, что им нравится.
«Дети улыбаются, – подумала Эмили, – а Шеп даже не знает об этом». Его явно не заботило их состояние. Одно дело забыть о ней, как только его захватили новые приключения, и совсем другое – о собственных детях. Может быть, она в конце концов так и не узнала истинного Шепа Темплтона? Может, он никогда не был на самом деле близким ей человеком?
Зазвонил телефон. Эмили смотрела на аппарат, размышляя, есть ли у нее силы на то, чтобы поднять трубку. Телефон зазвонил вновь.
– Сейчас, сейчас, – проворчала Эмили и потянулась к краю стола, где стоял аппарат.
– Алло? – произнесла она в трубку. – Эмили?
– Да. – Мужской голос был ей незнаком.
– Это сенатор Темплтон.
Глаза Эмили расширились, она замерла, не ожидая от этого звонка ничего хорошего, и медленно произнесла:
– Здравствуйте, сенатор.
Неужели что-то случилось с Шепом? Она просто не перенесет этого. Надо успокоиться, надо взять себя в руки.
– Чем… чем могу быть полезна?
– Я только что узнал о том, что происходит в Вашингтоне, и зол, как никогда в жизни. Если бы не тот факт, что Шеп обезоружил двух служащих секретной охраны и сумел добраться до телефона, я бы так ничего и не узнал. Немало голов слетит до того момента, как я успокоюсь, можете не сомневаться. Я даже не знал, что мой собственный сын находится в городе. Конечно, национальная безопасность важная вещь, но не стоит забывать и о человеческом факторе.
Эмили слушала гладкую речь Темплтона-старшего и пыталась вникнуть в смысл его слов.
– Боюсь, что не совсем понимаю, о чем вы говорите, сенатор.
– Нет, конечно же нет. Я ведь ору как сумасшедший, но, когда несколько секунд назад я услышал страдание в голосе собственного сына, мое кровяное давление подскочило до неба. Эмили, вам известно, что Шепа повезли в Вашингтон давать показания по поводу событий в Патагаме?
– Да.
– А вот я не знал этого. В общем, какому-то идиоту взбрело в голову, что Шепа следует держать под стражей ради его же собственной безопасности из-за информации, которой он располагает, о непредсказуемой ситуации в Патагаме. Совсем неплохая идея – позаботиться о безопасности Шепа, но они полностью изолировали его, запрещая даже телефонные разговоры. Он требовал, ругался, угрожал, но ничего не добился.
Прижав свободную руку ко лбу, Эмили внимательно слушала собеседника.
– И наконец, – продолжал сенатор, – сегодня Шеп достиг точки кипения. Он сказал двоим охранникам из секретной службы, что намерен позвонить своей жене, и, если потребуется, перешагнет ради этого через их трупы. На что те предложили ему расслабиться, не принимать все близко к сердцу и следовать инструкциям. Тогда он вырубил их и умудрился добраться до платного телефона в отеле, где они находились. Шеп позвонил сначала вам и чуть не сорвал телефон со стены, когда никто не взял трубку. Он не знал, что и думать, и впал в настоящую панику.
– Я ездила с малышами к доктору на медосмотр, – сказала Эмили. – У меня голова идет кругом от всего, что вы говорите. Я думала, что Шеп просто забыл о нас после того, как уехал отсюда.
– Именно об этом Шеп и волновался больше всего, Эмили. Не дозвонившись до вас, он набрал мой номер, но не успел рассчитать, что у него не больше пяти минут. Он сказал, что в связи с его отъездом между вами возникло недопонимание, и он прекрасно представляет, что вы думаете про него сейчас. Эмили, Шеп просил передать, что обожает вас и малышей и будет дома, как только кончится все это сумасшествие.
– О, ну что ж, я… – Эмили замолчала, мешали говорить слезы.
– А пока что я намерен перевернуть небо и землю и добиться, чтобы Шепу разрешили звонить вам. Он гражданин, многократно оказывавший помощь своей стране, а с ним обращаются как с преступником. Если Шеп не позвонит вам в ближайшее время, то только потому, что, даже будучи сенатором, можно повлиять далеко не на все. Если я смогу связаться с ним, вы хотите, чтобы я передал что-нибудь от вас?
– Я… я не могу ничего придумать. Все это как в плохом кино. Да, сенатор, скажите Шепу, что дети улыбаются. Лиза и Майк уже научились улыбаться.
– Прекрасно. Обязательно передам ему, дорогая, если представится возможность. Правительство должно извиниться перед вами и Шепом. Они не имели право проделать все таким образом. Я буду звонить вам.
– Спасибо. Большое спасибо вам, сенатор. До свидания.
Положив трубку, Эмили долго сидела неподвижно. Слова сенатора эхом отдавались в ее возбужденном мозгу.
Мысленно она перебирала всю цепочку событий. Подав на развод, Эмили начала новую жизнь. Потом она с трудом оправилась после удара, нанесенного известием о том, что Шеп погиб. Но все оказалось неправдой. Шеп вернулся живым и снова появился в ее жизни.
А потом снова исчез. И не позаботился даже о том, чтобы позвонить, разузнать о детях. Так думала Эмили. Потому она снова стала перестраивать свою жизнь, собирать силы, чтобы двигаться вперед.
А теперь сенатор Темплтон сказал Эмили, что выводы ее снова оказались неправильными. Что молчание Шепа было вынужденным и вызывало у него самую настоящую ярость.
И он вернется домой – снова вернется.
«О Господи!» – подумала Эмили. Так не может больше продолжаться. Она откроет дверь – на пороге будет стоять Шеп, и все начнется сначала. И настанет время продолжить разговор о будущем, который они так и не закончили. Эмили догадывалась, что скажет ей Шеп, и боялась, что от этих слов ее сердце разобьется на мелкие кусочки.
Сколько еще раз придется ей вынести эту боль?
Сколько раз придется выстраивать заново собственную жизнь, начав сначала?
И где взять силы, чтобы опять открыть дверь и позволить Шепу снова войти в свой дом и в свою жизнь?
9
Сомнение.
Эмили казалось, что она будет испытывать его всю жизнь, оно проникло внутрь, стало частью ее существа, прерывало мысли, тревожило ее сон по ночам, заставляло просыпаться рано утром.
Лежа в постели, Эмили смотрела в потолок и мысленно возвращалась в прошлое. Она вспоминала свою жизнь с Шепом – счастье и горе, смех и слезы.
Что же делать дальше? Cтоять на своем, настаивать, что они больше не муж и жена, разрешить Шепу видеться с детьми, но твердо заявить, что он не может останавливаться в ее доме? Или снова открыть перед ним дверь, пригласить в свой дом, а потом опять ждать удобного момента, чтобы посадить Шепа перед собой и продолжить дискуссию об их дальнейших планах?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Она очень устала. Теперь Эмили понимала, что вывозить близнецов из дому не такая простая задача. Но она преодолеет и эту проблему, как преодолела все остальные трудности, связанные с обслуживанием двух младенцев сразу. Близнецы были такие хорошенькие. Они уже улыбались, причем доктор заверил ее, что это настоящие улыбки, вполне осмысленная реакция на то, что им нравится.
«Дети улыбаются, – подумала Эмили, – а Шеп даже не знает об этом». Его явно не заботило их состояние. Одно дело забыть о ней, как только его захватили новые приключения, и совсем другое – о собственных детях. Может быть, она в конце концов так и не узнала истинного Шепа Темплтона? Может, он никогда не был на самом деле близким ей человеком?
Зазвонил телефон. Эмили смотрела на аппарат, размышляя, есть ли у нее силы на то, чтобы поднять трубку. Телефон зазвонил вновь.
– Сейчас, сейчас, – проворчала Эмили и потянулась к краю стола, где стоял аппарат.
– Алло? – произнесла она в трубку. – Эмили?
– Да. – Мужской голос был ей незнаком.
– Это сенатор Темплтон.
Глаза Эмили расширились, она замерла, не ожидая от этого звонка ничего хорошего, и медленно произнесла:
– Здравствуйте, сенатор.
Неужели что-то случилось с Шепом? Она просто не перенесет этого. Надо успокоиться, надо взять себя в руки.
– Чем… чем могу быть полезна?
– Я только что узнал о том, что происходит в Вашингтоне, и зол, как никогда в жизни. Если бы не тот факт, что Шеп обезоружил двух служащих секретной охраны и сумел добраться до телефона, я бы так ничего и не узнал. Немало голов слетит до того момента, как я успокоюсь, можете не сомневаться. Я даже не знал, что мой собственный сын находится в городе. Конечно, национальная безопасность важная вещь, но не стоит забывать и о человеческом факторе.
Эмили слушала гладкую речь Темплтона-старшего и пыталась вникнуть в смысл его слов.
– Боюсь, что не совсем понимаю, о чем вы говорите, сенатор.
– Нет, конечно же нет. Я ведь ору как сумасшедший, но, когда несколько секунд назад я услышал страдание в голосе собственного сына, мое кровяное давление подскочило до неба. Эмили, вам известно, что Шепа повезли в Вашингтон давать показания по поводу событий в Патагаме?
– Да.
– А вот я не знал этого. В общем, какому-то идиоту взбрело в голову, что Шепа следует держать под стражей ради его же собственной безопасности из-за информации, которой он располагает, о непредсказуемой ситуации в Патагаме. Совсем неплохая идея – позаботиться о безопасности Шепа, но они полностью изолировали его, запрещая даже телефонные разговоры. Он требовал, ругался, угрожал, но ничего не добился.
Прижав свободную руку ко лбу, Эмили внимательно слушала собеседника.
– И наконец, – продолжал сенатор, – сегодня Шеп достиг точки кипения. Он сказал двоим охранникам из секретной службы, что намерен позвонить своей жене, и, если потребуется, перешагнет ради этого через их трупы. На что те предложили ему расслабиться, не принимать все близко к сердцу и следовать инструкциям. Тогда он вырубил их и умудрился добраться до платного телефона в отеле, где они находились. Шеп позвонил сначала вам и чуть не сорвал телефон со стены, когда никто не взял трубку. Он не знал, что и думать, и впал в настоящую панику.
– Я ездила с малышами к доктору на медосмотр, – сказала Эмили. – У меня голова идет кругом от всего, что вы говорите. Я думала, что Шеп просто забыл о нас после того, как уехал отсюда.
– Именно об этом Шеп и волновался больше всего, Эмили. Не дозвонившись до вас, он набрал мой номер, но не успел рассчитать, что у него не больше пяти минут. Он сказал, что в связи с его отъездом между вами возникло недопонимание, и он прекрасно представляет, что вы думаете про него сейчас. Эмили, Шеп просил передать, что обожает вас и малышей и будет дома, как только кончится все это сумасшествие.
– О, ну что ж, я… – Эмили замолчала, мешали говорить слезы.
– А пока что я намерен перевернуть небо и землю и добиться, чтобы Шепу разрешили звонить вам. Он гражданин, многократно оказывавший помощь своей стране, а с ним обращаются как с преступником. Если Шеп не позвонит вам в ближайшее время, то только потому, что, даже будучи сенатором, можно повлиять далеко не на все. Если я смогу связаться с ним, вы хотите, чтобы я передал что-нибудь от вас?
– Я… я не могу ничего придумать. Все это как в плохом кино. Да, сенатор, скажите Шепу, что дети улыбаются. Лиза и Майк уже научились улыбаться.
– Прекрасно. Обязательно передам ему, дорогая, если представится возможность. Правительство должно извиниться перед вами и Шепом. Они не имели право проделать все таким образом. Я буду звонить вам.
– Спасибо. Большое спасибо вам, сенатор. До свидания.
Положив трубку, Эмили долго сидела неподвижно. Слова сенатора эхом отдавались в ее возбужденном мозгу.
Мысленно она перебирала всю цепочку событий. Подав на развод, Эмили начала новую жизнь. Потом она с трудом оправилась после удара, нанесенного известием о том, что Шеп погиб. Но все оказалось неправдой. Шеп вернулся живым и снова появился в ее жизни.
А потом снова исчез. И не позаботился даже о том, чтобы позвонить, разузнать о детях. Так думала Эмили. Потому она снова стала перестраивать свою жизнь, собирать силы, чтобы двигаться вперед.
А теперь сенатор Темплтон сказал Эмили, что выводы ее снова оказались неправильными. Что молчание Шепа было вынужденным и вызывало у него самую настоящую ярость.
И он вернется домой – снова вернется.
«О Господи!» – подумала Эмили. Так не может больше продолжаться. Она откроет дверь – на пороге будет стоять Шеп, и все начнется сначала. И настанет время продолжить разговор о будущем, который они так и не закончили. Эмили догадывалась, что скажет ей Шеп, и боялась, что от этих слов ее сердце разобьется на мелкие кусочки.
Сколько еще раз придется ей вынести эту боль?
Сколько раз придется выстраивать заново собственную жизнь, начав сначала?
И где взять силы, чтобы опять открыть дверь и позволить Шепу снова войти в свой дом и в свою жизнь?
9
Сомнение.
Эмили казалось, что она будет испытывать его всю жизнь, оно проникло внутрь, стало частью ее существа, прерывало мысли, тревожило ее сон по ночам, заставляло просыпаться рано утром.
Лежа в постели, Эмили смотрела в потолок и мысленно возвращалась в прошлое. Она вспоминала свою жизнь с Шепом – счастье и горе, смех и слезы.
Что же делать дальше? Cтоять на своем, настаивать, что они больше не муж и жена, разрешить Шепу видеться с детьми, но твердо заявить, что он не может останавливаться в ее доме? Или снова открыть перед ним дверь, пригласить в свой дом, а потом опять ждать удобного момента, чтобы посадить Шепа перед собой и продолжить дискуссию об их дальнейших планах?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36