Она поразила его своей мягкой красотой, хрупкой, изящной фигурой, которая позволяла ей демонстрировать на подиуме творения известных модельеров. Но больше всего Федерико привлекла теплая улыбка Кристабел, ее выразительные глаза, какая-то гордая стать, которая особенно выделялась во всем ее облике. Федерико нравилось, как она вскидывала подбородок, когда смеялась, как наклоняла голову, чтобы поправить роскошные волосы, как менялся ее голос в моменты страсти. Федерико считал, что они с Кристабел составляют две половинки одного целого.
– Федерико...
– Давай займемся разговорами чуть позже, хорошо? – прошептал он, охваченный сильнейшим приступом желания.
– Может, сделаешь на этот раз исключение?
– Что такое важное ты хочешь мне сообщить, что не терпит отлагательства?
Кристабел прижала палец к его губам, не давая добавить ни слова.
– Я люблю тебя. – В ее голосе звучали слезы, слова шли из самого сердца.
Федерико поцеловал по очереди каждый палец Кристабел, его глаза излучали тепло и нежность.
– Спасибо, дорогая.
– Я тебя и раньше любила, – с чувством произнесла Кристабел, и в следующую секунду слезы двумя ручейками потекли по щекам. – И всегда буду любить.
Федерико губами собрал эту соленую влагу.
– Все в порядке?
Кристабел молча кивнула, пытаясь совладать с охватившими ее чувствами. Она смотрела в глаза Федерико, и его до глубины души тронуло то, что он прочел в ее взгляде.
– У меня кое-что есть для тебя.
Федерико выдвинул ящичек стоящей у кровати тумбочки, что-то быстро достал оттуда и, взяв руку Кристабел, надел на ее запястье браслет.
Он был отличной работы, весь усыпанный мелкими бриллиантами и прекрасно гармонировал с кольцом, которое Федерико преподнес Кристабел чуть раньше.
– Какой красивый! – восхищенно выдохнула она. – Спасибо. – И снова чуть не расплакалась. – А у меня ничего нет для тебя...
Федерико с нежностью посмотрел на жену.
– Ошибаешься. Твой подарок – ты сама. Это самое дорогое, что ты можешь мне подарить. Я тебя люблю, – добавил он и крепко прижал Кристабел к себе. – Ты моя любовь, моя жизнь. Ты все для меня.
Любовь – это понимание, сочувствие, доверие. И много, много больше того.
Кристабел обняла Федерико и притянула к себе.
– Спасибо, – сказала она, стараясь имитировать его итальянский акцент.
Федерико хрипло рассмеялся и запечатал ей рот поцелуем.
Кристабел чувствовала себя совершенно опустошенной. Она лежала рядом с Федерико, прижавшись щекой к его груди. Солнце опустилось совсем низко, скоро наступят сумерки. Тени на стене комнаты образовывали загадочные фигуры.
Все становится на свои места, размышляла Кристабел. Съемки фильма закончились, рекламные мероприятия тоже остались позади. Завтра мы с Федерико отправимся утренним рейсом в Лондон, а через неделю махнем на каникулы в Италию.
Рим – вечный город, город любви. Там самое место для зачатия ребенка.
– Ты не спишь, Федерико?
Он чуть приподнялся на локте.
– Что ты думаешь о детях? – спросила Кристабел.
– Вообще о детях?
Она выдержала короткую паузу.
– О наших с тобой детях.
– Ты хочешь что-то сообщить мне? – взволнованно спросил Федерико.
– Ничего... пока, – с сожалением разочаровала его Кристабел.
Федерико внимательно смотрел на нее, подперев рукой голову.
– Сама мысль, что ты будешь вынашивать моего ребенка, сводит меня с ума.
– В самом деле? – шутливо поддела его Кристабел.
Федерико ответил долгим поцелуем.
– Так давай начнем над этим работать.
– Прямо сейчас?
– Ты имеешь что-нибудь против?
Кристабел не возражала против того, чтобы прямо сейчас приступить к делу.
12
Они провели незабываемые дни на родине Федерико. Римские каникулы. Новый медовый месяц. Вечный город, казалось, дарил им вечное счастье. Во всяком случае, Кристабел не сомневалась, что ее блаженство будет непреходящим.
По возвращении в Лондон она стала вести размеренную жизнь примерной жены: занималась хозяйством и ждала мужа с работы. Скучала ли Кристабел по своей профессии? И да, и нет. Да – потому что у нее, вечно куда-то спешащей, вдруг стало много свободного времени. Нет – потому что она неожиданно открыла в себе талант кулинара. Кристабел накупила поваренных книг и каждый день баловала Федерико всевозможными гастрономическими изысками.
Однажды Федерико вернулся с работы чуть раньше обычного и не застал жену дома. Она не оставила записки, куда ушла и когда ее ждать, не позвонила ему в офис – она просто исчезла.
Федерико почувствовал, как его сердце словно сковал стальной обруч. Неужели Кристабел снова сбежала? Заметив на журнальном столике распечатанный конверт, он стремительно схватил его и, пробежав бумагу глазами, со стоном рухнул в кресло.
Киностудия «Парамаунт» приглашала мисс Уэверли на главную роль в новом фильме, который запускался на следующей неделе. Условия контракта могли польстить самолюбию и более известной, чем Кристабел, актрисы. Помимо высокого гонорара – выражаемого цифрой с шестью нулями! – студия сулила Кристабел персонального массажиста, личный трейлер и весьма прозрачно намекала, что намерена сделать из нее звезду мирового уровня.
Случилось то, чего я боялся больше всего на свете! – с отчаянием подумал Федерико. Кристабел все же выбрала карьеру! Наверное, она уже на пути в Голливуд.
Из мрачных раздумий о том, что же предпринять в такой ситуации, его вывел звук открывающейся двери в прихожей. Федерико медленно встал с кресла и с ужасом понял, что у него – впервые в жизни! – подгибаются колени. В сильнейшем волнении он все же сделал шаг навстречу Кристабел и замер, увидев ее сияющее лицо.
Значит, я не ошибся... все правда... она меня покидает... – пронеслось в голове Федерико.
– Ты ничего не хочешь мне сказать? – хрипло спросил он, кивком указывая на злополучный контракт.
Кристабел улыбнулась и беспечно пожала плечами.
– А о чем тут говорить? По-моему, все ясно.
Она подняла с пола контракт и, глядя прямо в глаза мужу, порвала его на мелкие клочки.
Федерико, и которого словно вдохнули жизнь, бросился к Кристабел, стиснул ее в объятиях и осыпал поцелуями.
Когда он наконец отстранился, Кристабел с упреком сказала:
– Неужели ты мог допустить мысль, что я покину тебя ради подобной ерунды? Я однажды чуть не совершила непоправимую ошибку и повторять ее не намерена. Мне действительно есть что сказать тебе, – торжествующе продолжила она и после эффектной паузы сообщила: – Я была у врача.
– Ты заболела? – забеспокоился плохо соображавший от пережитого потрясения Федерико.
Кристабел решила немного его подразнить. Она состроила печальную рожицу и сказала:
– Да, и очень серьезно.
– Что?! Какой диагноз поставил врач?!
Поняв, что Федерико уже не помнит себя от огорчения, Кристабел сжалилась над ним и, обняв, шепнула на ухо:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33