При виде слез Джима она как будто возвратилась в тот далекий день, к могиле матери, и услышала сдавленные всхлипывания отца, когда гроб опускали в землю.
– Джим, мы все беспокоимся, – сказал Ник.
– Знаете, я не думал, что женюсь, – заговорил Джим. Голос его задрожал еще сильнее. – В сорок лет я все еще был холостяком. Не такой я был парень, чтобы на меня женщины смотрели. Флора ходила в тот же магазин, что и я. Не знаю уж, чем я ей понравился. Но так вышло. Я не опомнился толком, а нас поженили.
Сара ощутила комок в горле, когда слезы потекли по обветренным щекам старика.
– И это было самое лучшее в моей жизни, – добавил Джим, доставая платок.
За столиком наступило тягостное молчание. Сара обратила внимание, что и за другими столиками люди разговаривали не больше.
Больничный кафетерий, подумала она, не самое веселое место, особенно глубокой ночью.
Подняв голову, она заметила, что Ник смотрит на нее.
Ей захотелось спросить: «О чем ты думаешь?»
Но она не сказала ничего, а стала смотреть в чашку.
Ник не верил, что у него в голове крутятся такие безумные мысли. Должно быть, его окончательно лишил самообладания трогательный рассказ Джима. И он вдруг почему-то подумал о том, что нужно сделать ему самому: жениться на Саре.
Невероятно скверная идея. Это даже хуже, чем поддаться соблазну и переспать с ней. Связь с мерзавцем – такой опыт мог бы пойти ей на пользу, стать для нее своего рода прививкой. Но брак с этим мерзавцем ничего Саре дать не может. Такой союз не подарит Саре того, чего она хочет больше всего на свете – детей.
Это соображение ожесточило непривычно расслабившееся сердце Ника. Пусть их отношения с Сарой останутся только сексуальными. В этом случае Саре будет не так больно, когда они прекратятся.
И для нее будет лучше, если их связь не продлится долго. Пусть она закончится ко дню ее двадцатипятилетия. Значит, сколько у него есть времени?
Всего шесть недель. Маловато для того, чтобы выгорела страсть, тлевшая годы. А ведь несмотря на все события этой ночи, ему не терпится опять оказаться с ней дома, в постели. Еще один штрих к его облику. Такой вконец испорченный человек не должен быть мужем доброй и честной Сары. Это неоспоримо.
– Я думаю, нам пора вернуться в палату и узнать, как там дела у Флоры.
Это резкое заявление Ника рывком вернуло Сару к действительности.
– По-моему, медсестра не будет довольна большим количеством посещений, – возразила она. – Наверное, мне лучше вернуться домой. А завтра утром я приеду и привезу Флоре все, что ей может понадобиться.
– Разумное предложение, – согласился Ник.
– Не хочу я отсюда уходить, – заупрямился Джим. – Я останусь с женой. Мне сказали, что можно.
– Конечно, конечно, – поддержал его Ник. – А я узнаю диагноз и тоже поеду домой. Завтра мы с Сарой приедем вместе. – Он поднялся, успев шепнуть Саре: – Отправляйся в мою кровать. Не в твою.
От неожиданности Сара застыла. Как можно думать о сексе в такую минуту? Ей бы такое ни за что не пришло в голову.
Но когда она отпирала входную дверь дома и поднималась по лестнице, мысль о том, чтобы вновь оказаться с Ником, стала проникать в ее сознание. Сара повторила себе, что она такая же распущенная, как и он, что ее должна волновать болезнь Флоры, а не сексуальное желание.
Ник позвонил из больницы и кратко сообщил, что врач нашел у Флоры ангину, с сердцем у нее все в порядке. У Сары стало спокойнее на душе, но она все еще пребывала в смятении, когда снова скользнула на черные атласные простыни.
Как неоднократно доводилось слышать Саре, некоторые люди занимаются время от времени бесчувственным сексом – как будто только для того, чтобы доказать себе, что они живы. Может, и сейчас будет то же самое?
Но Сара подозревала, что случится нечто другое.
Почему она так странно ведет себя? Очевидно, ею движет любовь. Хотелось бы верить… Но сейчас ей подумалось, что в большей степени ее поведением руководит вожделение. Никогда в жизни Сара не испытывала такого сексуального удовольствия, как в минувший вечер. И она хочет еще.
Когда за окном послышался шум мотора «роллс-ройса», Сара была вне себя от возбуждения. И полностью лишилась рассудка, когда Ник вошел в комнату, раздеваясь на ходу.
На этот раз он не стал заговаривать с ней. Она тоже. Они слились в быстром, животном акте, который продолжался какие-то минуты. А потом лежали, плотно прижавшись друг к другу, липкие от пота.
– Я не использовал презерватив, – шепнул Ник, зарываясь в волосы Сары. – Сожалею.
– А я нет, – к собственному изумлению, ответила она. – Мне понравилось.
Какое неподходящее слово! Она блаженствовала.
Ник поднял голову. Его темные глаза блестели.
– Но ты в опасности. Ты открыла дверь тюрьмы, Сара.
Она посмотрела ему в глаза.
– Что еще за тюрьма?
– Та, в которой я много лет держал свои запретные фантазии о тебе.
Глаза Сары расширились, когда она услышала эту мрачную метафору.
– И не воображай, что я влюблен в тебя, – добавил Ник. – Любовь не живет в тюрьмах. А теперь спать. Я получил достаточно для одной ночи и дьявольски устал.
Глава тринадцатая
– Сара, ты что-нибудь выпьешь?
Девушка, которая смотрела на открывающуюся в иллюминаторе панораму, повернулась к Нику. Самолет вылетел недавно и еще не достиг облаков.
– Да, пожалуйста, – сказала она, обращаясь одновременно к Нику и к подошедшей стюардессе.
– Как насчет бокала шампанского? – предложил Ник.
– В семь пятнадцать утра? Ты чудовище, Ник, – весело заявила Сара. – Хорошо, пусть будет шампанское.
– А вам, сэр? – спросила стюардесса.
– То же, что и ей.
Смех Сары зачаровывал его, как и она сама. В ней нет ничего искусственного, никакой манерности. Она резко отличается от женщин, с которыми Ник привык встречаться.
Получив бокал, она снова стала вглядываться в иллюминатор.
Ник наблюдал за ней. Воистину она ведет себя как ребенок, в первый раз в жизни оказавшийся в самолете. Ей в это утро не дашь больше шестнадцати. На ней простое черное с белым летнее платье, совсем немного косметики и никаких украшений. Волосы у висков завиты, сзади свободно спадают на спину; прическа как у школьницы. Наверное, стюардессы принимают его за бесстыдного соблазнителя несовершеннолетних.
Ника мало заботило, что думает о нем девушка, с понимающей полуулыбкой вручившая ему бокал, равно как и что думает о нем кто-либо другой. Сара настолько свела его с ума, что он начал всерьез задумываться о продолжении своей связи с ней.
Возможно, месяц бесконечного секса на Счастливом острове вернет ему трезвый разум. До сих пор он не мог полностью удовлетворить свое вожделение, разгоревшееся с такой силой после первой ночи с Сарой. Очень много времени занимали у них визиты к Флоре в больницу и заботы о ее здоровье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
– Джим, мы все беспокоимся, – сказал Ник.
– Знаете, я не думал, что женюсь, – заговорил Джим. Голос его задрожал еще сильнее. – В сорок лет я все еще был холостяком. Не такой я был парень, чтобы на меня женщины смотрели. Флора ходила в тот же магазин, что и я. Не знаю уж, чем я ей понравился. Но так вышло. Я не опомнился толком, а нас поженили.
Сара ощутила комок в горле, когда слезы потекли по обветренным щекам старика.
– И это было самое лучшее в моей жизни, – добавил Джим, доставая платок.
За столиком наступило тягостное молчание. Сара обратила внимание, что и за другими столиками люди разговаривали не больше.
Больничный кафетерий, подумала она, не самое веселое место, особенно глубокой ночью.
Подняв голову, она заметила, что Ник смотрит на нее.
Ей захотелось спросить: «О чем ты думаешь?»
Но она не сказала ничего, а стала смотреть в чашку.
Ник не верил, что у него в голове крутятся такие безумные мысли. Должно быть, его окончательно лишил самообладания трогательный рассказ Джима. И он вдруг почему-то подумал о том, что нужно сделать ему самому: жениться на Саре.
Невероятно скверная идея. Это даже хуже, чем поддаться соблазну и переспать с ней. Связь с мерзавцем – такой опыт мог бы пойти ей на пользу, стать для нее своего рода прививкой. Но брак с этим мерзавцем ничего Саре дать не может. Такой союз не подарит Саре того, чего она хочет больше всего на свете – детей.
Это соображение ожесточило непривычно расслабившееся сердце Ника. Пусть их отношения с Сарой останутся только сексуальными. В этом случае Саре будет не так больно, когда они прекратятся.
И для нее будет лучше, если их связь не продлится долго. Пусть она закончится ко дню ее двадцатипятилетия. Значит, сколько у него есть времени?
Всего шесть недель. Маловато для того, чтобы выгорела страсть, тлевшая годы. А ведь несмотря на все события этой ночи, ему не терпится опять оказаться с ней дома, в постели. Еще один штрих к его облику. Такой вконец испорченный человек не должен быть мужем доброй и честной Сары. Это неоспоримо.
– Я думаю, нам пора вернуться в палату и узнать, как там дела у Флоры.
Это резкое заявление Ника рывком вернуло Сару к действительности.
– По-моему, медсестра не будет довольна большим количеством посещений, – возразила она. – Наверное, мне лучше вернуться домой. А завтра утром я приеду и привезу Флоре все, что ей может понадобиться.
– Разумное предложение, – согласился Ник.
– Не хочу я отсюда уходить, – заупрямился Джим. – Я останусь с женой. Мне сказали, что можно.
– Конечно, конечно, – поддержал его Ник. – А я узнаю диагноз и тоже поеду домой. Завтра мы с Сарой приедем вместе. – Он поднялся, успев шепнуть Саре: – Отправляйся в мою кровать. Не в твою.
От неожиданности Сара застыла. Как можно думать о сексе в такую минуту? Ей бы такое ни за что не пришло в голову.
Но когда она отпирала входную дверь дома и поднималась по лестнице, мысль о том, чтобы вновь оказаться с Ником, стала проникать в ее сознание. Сара повторила себе, что она такая же распущенная, как и он, что ее должна волновать болезнь Флоры, а не сексуальное желание.
Ник позвонил из больницы и кратко сообщил, что врач нашел у Флоры ангину, с сердцем у нее все в порядке. У Сары стало спокойнее на душе, но она все еще пребывала в смятении, когда снова скользнула на черные атласные простыни.
Как неоднократно доводилось слышать Саре, некоторые люди занимаются время от времени бесчувственным сексом – как будто только для того, чтобы доказать себе, что они живы. Может, и сейчас будет то же самое?
Но Сара подозревала, что случится нечто другое.
Почему она так странно ведет себя? Очевидно, ею движет любовь. Хотелось бы верить… Но сейчас ей подумалось, что в большей степени ее поведением руководит вожделение. Никогда в жизни Сара не испытывала такого сексуального удовольствия, как в минувший вечер. И она хочет еще.
Когда за окном послышался шум мотора «роллс-ройса», Сара была вне себя от возбуждения. И полностью лишилась рассудка, когда Ник вошел в комнату, раздеваясь на ходу.
На этот раз он не стал заговаривать с ней. Она тоже. Они слились в быстром, животном акте, который продолжался какие-то минуты. А потом лежали, плотно прижавшись друг к другу, липкие от пота.
– Я не использовал презерватив, – шепнул Ник, зарываясь в волосы Сары. – Сожалею.
– А я нет, – к собственному изумлению, ответила она. – Мне понравилось.
Какое неподходящее слово! Она блаженствовала.
Ник поднял голову. Его темные глаза блестели.
– Но ты в опасности. Ты открыла дверь тюрьмы, Сара.
Она посмотрела ему в глаза.
– Что еще за тюрьма?
– Та, в которой я много лет держал свои запретные фантазии о тебе.
Глаза Сары расширились, когда она услышала эту мрачную метафору.
– И не воображай, что я влюблен в тебя, – добавил Ник. – Любовь не живет в тюрьмах. А теперь спать. Я получил достаточно для одной ночи и дьявольски устал.
Глава тринадцатая
– Сара, ты что-нибудь выпьешь?
Девушка, которая смотрела на открывающуюся в иллюминаторе панораму, повернулась к Нику. Самолет вылетел недавно и еще не достиг облаков.
– Да, пожалуйста, – сказала она, обращаясь одновременно к Нику и к подошедшей стюардессе.
– Как насчет бокала шампанского? – предложил Ник.
– В семь пятнадцать утра? Ты чудовище, Ник, – весело заявила Сара. – Хорошо, пусть будет шампанское.
– А вам, сэр? – спросила стюардесса.
– То же, что и ей.
Смех Сары зачаровывал его, как и она сама. В ней нет ничего искусственного, никакой манерности. Она резко отличается от женщин, с которыми Ник привык встречаться.
Получив бокал, она снова стала вглядываться в иллюминатор.
Ник наблюдал за ней. Воистину она ведет себя как ребенок, в первый раз в жизни оказавшийся в самолете. Ей в это утро не дашь больше шестнадцати. На ней простое черное с белым летнее платье, совсем немного косметики и никаких украшений. Волосы у висков завиты, сзади свободно спадают на спину; прическа как у школьницы. Наверное, стюардессы принимают его за бесстыдного соблазнителя несовершеннолетних.
Ника мало заботило, что думает о нем девушка, с понимающей полуулыбкой вручившая ему бокал, равно как и что думает о нем кто-либо другой. Сара настолько свела его с ума, что он начал всерьез задумываться о продолжении своей связи с ней.
Возможно, месяц бесконечного секса на Счастливом острове вернет ему трезвый разум. До сих пор он не мог полностью удовлетворить свое вожделение, разгоревшееся с такой силой после первой ночи с Сарой. Очень много времени занимали у них визиты к Флоре в больницу и заботы о ее здоровье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27