– И он готов заплатить за него больше пятидесяти? Не понимаю зачем. Я осмотрел чайницу. Она не представляет ничего особенного; я видел дюжину гораздо лучше. Ей красная цена четыре фунта… не больше. И как сказал Рено, в ней нет никакого тайника.
Элисон втянула воздух и произнесла:
– Причина сентиментальная. Она принадлежала много лет одной семье.
– Какой семье? Почему же они тогда продали её?
Девушка нагнулась вперёд, как будто хотела сообщить какую-то тайну, и понизив голос, проговорила:
– Гордон-Платт.
Тэпли откинулся на спинку кресла, лицо его сморщилось, а глаза впились в неё, нижняя губа немного выпятилась, придав презрительно-насмешливое выражение:
– О, Элисон, Элисон. Давайте начистоту. Я знаю, что эти вещи выставили на продажу Гордон-Платты. Рено сам сказал мне, кто их продал. Младшая миссис Гордон-Платт, которая, как вам должно быть известно, встречалась когда-то с Полом. Или вы не знали?
Девушка напряглась.
– Да. Да, я знаю об этом. Но вренуть вещи хочет старшая миссис Гордон-Платт.
Элисон посчитала, что было бы немудро вдаваться в подробности дела. Малейшая ошибка с её стороны, и у Тэпли возникнут подозрения.
– Старшая миссис Гордон-Платт? Но я думал, что она беднее церковной мыши.
– Похоже, вы многое о них знаете.
– Да. Да, я довольно хорошо информирован. Вас удивит, что мне известно, – мужчина кивнул в сторону девушка как-то по особенному и добавил. – Давайте, допивайте и позвольте наполнить ваш бокал.
– Нет, спасибо. Мне достаточно… Вернёмся к лоту, – Элисон старалась придать голосу спокойный, деловой тон. – Что вы хотите за него.
Тэпли улыбнулся, и девушка добавила:
– Вы уже позабавились на аукционе, веселье закончилось, поэтому давайте займёмся делом.
Мужчина поднял подбородок, опершись затылком о подголовник кресла, но глаза его оставались прикованными к гостье.
– Что если моя цена окажется слишком высока?
– Вы не назвали сумму… Назовите.
– Вы.
Элисон почувствовала, как кровь прилила к её лицу, и её бросило в жар. Но она знала, что надо продолжать играть, поэтому сказала:
– Что вы имеете ввиду?
Она знала, что он хотел сказать, и он знал, что она знает. Элисон опустила взгляд в бокал и взболатала остатки шерри со словами:
– У вас низкое мнение обо мне. Я думала, что стою больше, чем пятьдесят пять фунтов… плюс процент.
– Так и есть, – Тэпли нагнулся к ней. – Это лишь малая толика того, что я дам вам. Знаете, Элисон, это мало кому известно, но могу сказать со всей скромностью, я не бедный человек; мой отец позаботился об этом. Но то, что я имею, ваше, только возьмите.
Он вытянул руку и пальцами коснулся колена девушки. Она не пошевелилась, и он продолжил немного глухим голосом:
– С первого мгновения, как я вас увидел в магазине Пола… вы были тогда ещё ребёнком, но я знал с того самого утра, что хочу жениться на вас. В этом городе обо мне могут говорить что угодно, но никогда о том, что я бегаю за женщинами. Нет. У меня свои моральные нормы, хотя знаю, вы не поверите, что у меня есть мораль. Но я ждал долго и терпеливо. Оглянитесь, – Билл Тэпли окинул взглядом комнату, и Элисон невольно сделала то же. – С тех пор, как я занялся делом, я собрал множество прекрасных вещей… Мне нравится всё красивое… Даже если это огнеопасно.
Он рассмеялся и сжал коленку Элисон, которая продолжала сидеть как замороженная.
– И вы хотите добавить меня в свою коллекцию, – произнесла она.
– Нет, нет; я не хочу добавлять вас в коллекцию. Я хочу отдать вам всё, что собрал здесь. Я хочу, чтобы вы вышли за меня замуж.
Элисон поразилась сама себе, потому что не чувствовала никакой враждебности по отношению к Тэпли. Редкая женщина могла ненавидеть того, кто предлагает жениться на ней, и сейчас её собственные чувства изменились. Ей стало жаль его, и она даже ощутила симпатию к нему. Она превратно судила о нём и поддалась предубеждениям, поэтому ответ её прозвучал с ноткой сожаления.
– Извините, Билл, мне в самом деле жаль, но из этого ничего не получится. Понимаете… вы упустили самое важное, я не люблю вас.
Мужчина отпустил её колено и, стиснув руки, уставился на свои пальцы.
– Полюбите.
– Боюсь, нет. Уверена, что нет, – Элисон покачала головой и повторила. – Ничего не получится… потому что, ну, я…
Девушка запнулась, зная, что не может продолжать и рассказать правду. Тэпли снова посмотрел на неё:
– Вы хотите что-то сказать; хотите сказать, почему не сможете полюбить меня, – он замолчал, ожидая ответа, но не дождавшись, продолжил. – Вы любите кого-то другого, не так ли?
Элисон уставилась на мужчину немигающим взглядом, слушая его слова.
– Вы знаете, что пытаетесь пробить лбом каменную стену?
– Не понимаю.
– Нет, понимаете. Вы влюблены в Пола, так ведь? По крайней мере верите в это, – Тэпли говорил глухим голосом. – Я так думаю, вы путаете благодарность с любовью и не видите разницы между этими двумя чувствами. Но даже если бы вы в самом деле были в него влюблены, он не влюблён в вас… и никогда не влюбится.
Девушка сидела, вытянувшись как струна.
– Откуда вам это знать? – воскликнула она. – Вы вообще ничего не знаете.
– Кое-что знаю. Хотя нет, я многое знаю. Знаю, что Пол не влюблён в вас, потому что любит другую.
– Нет, не любит.
Элисон почувствовала себя ребёнком, получившим сдачу. Единственная очевидная мысль пришла ей в голову.
– Только потому что они были знакомы много лет назад. Как он может до сих пор любить её, после того, как она сбежала с другим? Если вам многое известно, то уж конечно известно и это.
Тэпли вскинул голову:
– Ах, эта! Вы имеете ввиду Фриду? Я говорил не о ней. Хотя эта тоже бьётся о каменную стенку и даже не знает об этом. Нет, Элисон, у вашего дорогого Пола, мне жаль сообщать вам об этом, есть женщина в Истбурне. Они встречаются уже много лет. Меня не мучает раскаяние за раскрытие этого секрета. Пора пошатнуть вашего идола. Я думал об этом уже довольно давно. У этой женщины есть семья и муж. Он оставил её очень давно, это всё что мне известно о нём. Но я знаю, что Пол регулярно навещает её, и дети обожают его. Что вы об этом думаете?
– Вы лжёте! Вы всё придумали!
Элисон вскочила и теперь смотрела на мужчину сверху вниз.
– Пол содержит женщину! Знаете, Билл Тэпли, вы злой, безнравственный дьявол… Вы… о-о!
– Ладно, я злой, безнравственный дьявол. Вы повторите это, если я докажу, что говорю правду?
– Я никогда не поверю, что вы можете доказать это. Я знаю, что не можете. Это только болтовня… Вы… Вы…
– Послушайте, Элисон.
Приятные манеры Билла Тэпли исчезли, и теперь его лицо перекосила ухмылка, а в голосе прозвучал сарказм:
– Меня тошнит, что вы превозносите его как бога, когда у него есть второй дом на стороне. Я сказал себе, это его личное дело… а теперь говорю вам, это его личное дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39