– шепотом поинтересовалась Шарлотта у брата.
– Не могу сказать, что меня это расстраивает! – улыбнулся он. – Все идет так, как и должно идти, не так ли, Лотти?
8
Сьюзен подала полотенце Бернарду, вызвавшемуся помочь ей с посудой после ужина. Он взял полотенце и ласково улыбнулся ей. Сьюзен почувствовала, как краска смущения заливает ее щеки. Прошло пять дней, а она все никак не могла забыть поцелуев на берегу Чикаго.
Господи, когда он так улыбается, мне кажется, что я схожу с ума! Я готова забыть обо всем и броситься ему на шею, лишь бы он еще хоть раз так мне улыбнулся! – подумала Сьюзен, моментально забыв о посуде.
Что же мне делать? – мучился Бернард. Я никак не могу заставить себя не думать о ней, как о женщине! Она так наивна, так восхитительно красива! И так молода…
Их пальцы переплелись, и по телам прошла легкая дрожь возбуждения.
– Пап, а можно мы с Шарлотта сегодня уйдем ночевать к Спенсерам? – спросил Скотт.
Сьюзен и Бернард отпрянули друг от друга, будто дети застали их за чем-то постыдным.
– Это еще зачем? – справившись с собой, спросил Бернард.
– Родители Дэна и Алисии уезжают на выходные, а им вдвоем скучно!
– Их оставили одних?!
– Дэну уже есть шестнадцать.
– А мне казалось, что вы с ним ровесники… – протянул Бернард, хитро посматривая на сына.
Скотт отвел глаза и пробормотал:
– Тебе казалось.
– Чем вы там, молодые люди, собираетесь заниматься? – Подозрительность Бернарда усиливалась с каждой минутой.
– Ну, как… поиграем во что-нибудь, Дэн говорил, что у него какой-то новый боевик. Девчонки будут болтать полночи…
– В общем, им будет весело! – закончила Сьюзен. – Мне кажется, что ребят стоит отпустить.
– Смею вам напомнить, что я тоже был когда-то пятнадцатилетним и ходил на такие вечеринки, – сурово осадил ее Бернард.
– Тогда что же вас смущает? – невинно хлопая ресницами, спросила Сьюзен.
– Я точно помню, что мы смотрели совсем не боевики.
– А что же?
– Да обыкновенную… – Бернард осекся, заметив, что Скотт смотрит на него с открытым ртом.
– Так что вы смотрели, профессор? – язвительно усмехнувшись, уточнила она.
– Ерунду всякую, – пробурчал Бернард. – Я уверен, что они будут пить пиво!
– И что в этом плохого? Или вы убежденный трезвенник? Что-то это не заметно по вашему бару. Может быть, все дело в том, что вы боитесь, как бы Скотт не перебрал и не потерял контроль над собой? Или что Шарлотту кто-нибудь соблазнит и вместо двух детей у вас на руках окажется трое?
– Что вы такое говорите, Сьюзен?! – возмутился Бернард. – Я доверяю своим детям!
– Так почему бы их не отпустить? – Она игриво приподняла бровь. – Шах, профессор Бьюинс.
Бернард поджал губы и сердито посмотрел на нее, но тут же поднял руки вверх и рассмеялся.
– Вы не правы, это мат! Как умный человек, не терпящий позора, я сдаюсь. Вы победили в этом споре. Скотт, вы можете идти. Но предупреждаю: если, не дай бог, я что-то нехорошее узнаю об этой вечеринке…
– Пап, ты же нам доверяешь! – Скотт рассмеялся и выскочил из кухни, не дожидаясь, пока отец передумает.
Сьюзен покачала головой и вернулась к посуде.
– У вас большое будущее в науке, – вдруг сказал ей Бернард.
– С чего вы это взяли? – удивилась Сьюзен.
– Очень просто: вы заставили меня изменить решение, опираясь только на мои высказывания. Да еще и ловко заманили меня в ловушку. Признаться, я не ожидал от вас такого проворства.
– О, мистер Бьюинс, я еще многим могу удивить вас! – Сьюзен призывно улыбнулась и сунула в руки оцепеневшему Бернарду мокрую тарелку. – А сейчас подайте детям пример того, как важно помогать женщине в домашних хлопотах.
Сборы в гости с ночевкой проходили так бурно, что Сьюзен вздохнула с облегчением, когда за Скоттом и Шарлоттой наконец-то закрылась дверь.
– Вы уже устали от них? – сочувственно спросил Бернард.
– Сейчас – да, – призналась она, – но через пять минут мне станет скучно без них.
Бернард кивнул и прошел в гостиную, жестом предложив Сьюзен следовать за ним. Они удобно расположились в креслах возле камина, который был затоплен из-за дождливой и холодной погоды. За окном бушевал ветер, но в комнате было тепло и уютно.
Бернард протянул Сьюзен бокал вина и сел напротив. Он молча придвинул шахматную доску и повернул к Сьюзен белые фигуры. Она кивнула и сосредоточенно сделала первый ход.
У них уже вошло в привычку каждый вечер перед тем, как пойти спать, сыграть несколько партий в шахматы. Они были достойными противниками, и даже непоседливая Шарлотта часто застывала, внимательно следя за поединком.
– Скажите, Сьюзен, вы еще не думали о том, чтобы уйти от нас? – тихо спросил Бернард, передвигая своего коня.
Сьюзен вскинула голову и непонимающе посмотрела на него. Она просто не могла поверить в то, что Бернард сейчас сказал ей такое.
– Нет-нет! – воскликнул он, увидев реакцию Сьюзен. – Я совсем не то имел в виду!
– Тогда что же, Бернард?
– Черт побери! – громко выругался он и вскочил со своего кресла. – Если бы вы только знали, Сьюзен, что вы со мной делаете, просто называя по имени!
– Я вас не понимаю, – дрожащим голосом произнесла она.
Бернард отвернулся к окну и крепко сжал в руках пустой стакан из-под виски. Он наклонил голову и прижался горячим лбом к оконному стеклу.
– Мне почти сорок лет, – глухо сказал он. – Я женился на Кароле, когда мне было двадцать. И только через пять лет я ее уговорил родить ребенка. Шарлотта получилась совсем случайно. Я очень рад, что в тот день остался дома и сам просматривал почту. Я увидел результаты анализов и письмо от акушера, где говорилось, когда Карола может сделать аборт. Вечером я впервые в жизни кричал на нее. Но Каролу это не испугало. Она честно призналась мне, что хотела избавиться от ребенка, чтобы я ничего не узнал. Девять месяцев я не спускал с нее глаз. Хотя иногда мне кажется, что я зря заставил ее рожать. Причем не только Шарлотту, но и Скотта. Ведь если бы дети были желанными для нее, может быть, она смогла бы стать им матерью. Но постепенно наша жизнь наладилась: я занимался детьми, а Карола – своими делами. Мы жили как чужие люди: привет, пока, как дела, дай мне денег… И все же я очень любил ее! Карола много лет была для меня всем. Даже дети не могли заменить ее. И когда я узнал, что жена мне изменяет, я просто не смог в это поверить, хотя доказательства были железные. Я ушел в науку, старался как можно меньше бывать дома. Дети росли вообще без родителей. Я чувствовал себя последним негодяем, но не мог заставить себя быть рядом с ними, любить их и не думать о том, кто их мать. Не думать о той боли, что она причиняла мне каждый день, каждую минуту. А потом Карола решила уйти. Что было дальше, вы и так прекрасно знаете. – Бернард невесело усмехнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
– Не могу сказать, что меня это расстраивает! – улыбнулся он. – Все идет так, как и должно идти, не так ли, Лотти?
8
Сьюзен подала полотенце Бернарду, вызвавшемуся помочь ей с посудой после ужина. Он взял полотенце и ласково улыбнулся ей. Сьюзен почувствовала, как краска смущения заливает ее щеки. Прошло пять дней, а она все никак не могла забыть поцелуев на берегу Чикаго.
Господи, когда он так улыбается, мне кажется, что я схожу с ума! Я готова забыть обо всем и броситься ему на шею, лишь бы он еще хоть раз так мне улыбнулся! – подумала Сьюзен, моментально забыв о посуде.
Что же мне делать? – мучился Бернард. Я никак не могу заставить себя не думать о ней, как о женщине! Она так наивна, так восхитительно красива! И так молода…
Их пальцы переплелись, и по телам прошла легкая дрожь возбуждения.
– Пап, а можно мы с Шарлотта сегодня уйдем ночевать к Спенсерам? – спросил Скотт.
Сьюзен и Бернард отпрянули друг от друга, будто дети застали их за чем-то постыдным.
– Это еще зачем? – справившись с собой, спросил Бернард.
– Родители Дэна и Алисии уезжают на выходные, а им вдвоем скучно!
– Их оставили одних?!
– Дэну уже есть шестнадцать.
– А мне казалось, что вы с ним ровесники… – протянул Бернард, хитро посматривая на сына.
Скотт отвел глаза и пробормотал:
– Тебе казалось.
– Чем вы там, молодые люди, собираетесь заниматься? – Подозрительность Бернарда усиливалась с каждой минутой.
– Ну, как… поиграем во что-нибудь, Дэн говорил, что у него какой-то новый боевик. Девчонки будут болтать полночи…
– В общем, им будет весело! – закончила Сьюзен. – Мне кажется, что ребят стоит отпустить.
– Смею вам напомнить, что я тоже был когда-то пятнадцатилетним и ходил на такие вечеринки, – сурово осадил ее Бернард.
– Тогда что же вас смущает? – невинно хлопая ресницами, спросила Сьюзен.
– Я точно помню, что мы смотрели совсем не боевики.
– А что же?
– Да обыкновенную… – Бернард осекся, заметив, что Скотт смотрит на него с открытым ртом.
– Так что вы смотрели, профессор? – язвительно усмехнувшись, уточнила она.
– Ерунду всякую, – пробурчал Бернард. – Я уверен, что они будут пить пиво!
– И что в этом плохого? Или вы убежденный трезвенник? Что-то это не заметно по вашему бару. Может быть, все дело в том, что вы боитесь, как бы Скотт не перебрал и не потерял контроль над собой? Или что Шарлотту кто-нибудь соблазнит и вместо двух детей у вас на руках окажется трое?
– Что вы такое говорите, Сьюзен?! – возмутился Бернард. – Я доверяю своим детям!
– Так почему бы их не отпустить? – Она игриво приподняла бровь. – Шах, профессор Бьюинс.
Бернард поджал губы и сердито посмотрел на нее, но тут же поднял руки вверх и рассмеялся.
– Вы не правы, это мат! Как умный человек, не терпящий позора, я сдаюсь. Вы победили в этом споре. Скотт, вы можете идти. Но предупреждаю: если, не дай бог, я что-то нехорошее узнаю об этой вечеринке…
– Пап, ты же нам доверяешь! – Скотт рассмеялся и выскочил из кухни, не дожидаясь, пока отец передумает.
Сьюзен покачала головой и вернулась к посуде.
– У вас большое будущее в науке, – вдруг сказал ей Бернард.
– С чего вы это взяли? – удивилась Сьюзен.
– Очень просто: вы заставили меня изменить решение, опираясь только на мои высказывания. Да еще и ловко заманили меня в ловушку. Признаться, я не ожидал от вас такого проворства.
– О, мистер Бьюинс, я еще многим могу удивить вас! – Сьюзен призывно улыбнулась и сунула в руки оцепеневшему Бернарду мокрую тарелку. – А сейчас подайте детям пример того, как важно помогать женщине в домашних хлопотах.
Сборы в гости с ночевкой проходили так бурно, что Сьюзен вздохнула с облегчением, когда за Скоттом и Шарлоттой наконец-то закрылась дверь.
– Вы уже устали от них? – сочувственно спросил Бернард.
– Сейчас – да, – призналась она, – но через пять минут мне станет скучно без них.
Бернард кивнул и прошел в гостиную, жестом предложив Сьюзен следовать за ним. Они удобно расположились в креслах возле камина, который был затоплен из-за дождливой и холодной погоды. За окном бушевал ветер, но в комнате было тепло и уютно.
Бернард протянул Сьюзен бокал вина и сел напротив. Он молча придвинул шахматную доску и повернул к Сьюзен белые фигуры. Она кивнула и сосредоточенно сделала первый ход.
У них уже вошло в привычку каждый вечер перед тем, как пойти спать, сыграть несколько партий в шахматы. Они были достойными противниками, и даже непоседливая Шарлотта часто застывала, внимательно следя за поединком.
– Скажите, Сьюзен, вы еще не думали о том, чтобы уйти от нас? – тихо спросил Бернард, передвигая своего коня.
Сьюзен вскинула голову и непонимающе посмотрела на него. Она просто не могла поверить в то, что Бернард сейчас сказал ей такое.
– Нет-нет! – воскликнул он, увидев реакцию Сьюзен. – Я совсем не то имел в виду!
– Тогда что же, Бернард?
– Черт побери! – громко выругался он и вскочил со своего кресла. – Если бы вы только знали, Сьюзен, что вы со мной делаете, просто называя по имени!
– Я вас не понимаю, – дрожащим голосом произнесла она.
Бернард отвернулся к окну и крепко сжал в руках пустой стакан из-под виски. Он наклонил голову и прижался горячим лбом к оконному стеклу.
– Мне почти сорок лет, – глухо сказал он. – Я женился на Кароле, когда мне было двадцать. И только через пять лет я ее уговорил родить ребенка. Шарлотта получилась совсем случайно. Я очень рад, что в тот день остался дома и сам просматривал почту. Я увидел результаты анализов и письмо от акушера, где говорилось, когда Карола может сделать аборт. Вечером я впервые в жизни кричал на нее. Но Каролу это не испугало. Она честно призналась мне, что хотела избавиться от ребенка, чтобы я ничего не узнал. Девять месяцев я не спускал с нее глаз. Хотя иногда мне кажется, что я зря заставил ее рожать. Причем не только Шарлотту, но и Скотта. Ведь если бы дети были желанными для нее, может быть, она смогла бы стать им матерью. Но постепенно наша жизнь наладилась: я занимался детьми, а Карола – своими делами. Мы жили как чужие люди: привет, пока, как дела, дай мне денег… И все же я очень любил ее! Карола много лет была для меня всем. Даже дети не могли заменить ее. И когда я узнал, что жена мне изменяет, я просто не смог в это поверить, хотя доказательства были железные. Я ушел в науку, старался как можно меньше бывать дома. Дети росли вообще без родителей. Я чувствовал себя последним негодяем, но не мог заставить себя быть рядом с ними, любить их и не думать о том, кто их мать. Не думать о той боли, что она причиняла мне каждый день, каждую минуту. А потом Карола решила уйти. Что было дальше, вы и так прекрасно знаете. – Бернард невесело усмехнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38