— Какая уж тут беда! Я вчера малость перенервничала. Сегодня мне куда лучше. Не стоило идти к вам, надо было переночевать в каком-нибудь отеле.
— Ты и в самом деле выглядишь получше, — нерешительно заметил Мартин. — Могу я сделать вывод, что моя дочь в самом деле решила поговорить с мужем?
— Да. Сразу, как вы уедете. Помнишь, что ты обещал мне? Сегодня воскресенье и Рон наверняка будет дома.
Такое решение Дорин приняла, пока одевалась. Нечестно лишать Роналда возможности изложить свою точку зрения на происходящее. К тому же непременно надо сказать, что она не возьмет денег или чего-нибудь в этом роде, что справится одна. А если ему вдруг захочется узнать о ребенке или навестить его, препятствовать не станет. Наверняка он не воспользуется предложением, но это уж его дело.
Кроме того, неплохо бы извиниться за резкие слова. Вряд ли стоило оскорблять человека, который ей, в общем-то, не причинил зла. К тому же прежде они были друзьями. Брак их, конечно, был обречен с самого начала, но зачем обращать былые теплые чувства в горечь и ненависть?
— Да, помню. — Мартин взглянул на дочь. — Ты и в самом деле поговоришь с Роном?
— Конечно. А теперь отправляйтесь одеваться. Я приготовлю завтрак.
Они послушались, но с явной неохотой. Тем временем Дорин заварила свежий чай, приготовила яичницу и гренки, все больше и больше убеждаясь, что увидеть мужа просто необходимо. Им стоило расстаться мирно.
Но позволять себе надеяться на то, что он попросит ее вернуться, скажет, что хочет ребенка, было безрассудно. Это привело бы лишь к еще одной разбитой надежде.
Десять минут хода, отделявшие Дорин от дома Роналда, показались ей часами. Она старалась идти быстро, но ноги не слушались. А что, если муж все же решил отправиться в офис и поработать?
Кстати, интересно, почему он не позвонил? Было нетрудно догадаться, куда она отправилась. Даже если предположить, что с утра Роналд полагал, что жена спит в гостевой спальне, то теперь-то он уже знает наверняка, что ее там нет.
Ведь отец с Маргарет уехали только в десять, и Дорин потребовалось еще полчаса, чтобы навести порядок в комнате, в которой она ночевала, а главное — успокоиться и подготовиться к разговору с мужем. К расставанию с возлюбленным. Попросить прощения за злые слова.
И вот наконец она очутилась перед знакомой парадной дверью. Увы, ключ остался дома. Глубоко вздохнув, Дорин позвонила. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, пусть дверь откроет не миссис Симпсон. Пусть это будет Роналд! — твердила она.
Вытерев влажные руки о джинсы, Дорин попробовала горделиво выпрямиться. Но вот ведь незадача — даже зубы стучали от волнения. Как она ни старалась, успокоиться не могла.
Дверь открылась. На пороге стояла Гленда. Ноги внезапно решили, что в них не кости, а желе, и Дорин потребовались все силы, чтобы устоять.
Роналд уже привел эту женщину в дом! Выглядела Гленда, как всегда, сексуально.
Короткая розовая юбка открывала восхитительно длинные ноги, а топ демонстрировал, что под ним нет лифчика.
Дорин попыталась выговорить хоть слово, попросить позвать мужа или, на худой конец, самой войти в дом и отыскать его, но не смогла даже пошевелиться.
— Ну же, что стоишь как вкопанная? — В голосе Гленды звучало нетерпение. — Я же сказала, что стоит мне словечко молвить, и он поспешит от тебя избавиться. Ронни знал, что ты наверняка притащишься, и просил передать, что все переговоры будут вестись через его адвоката. Ты здесь совершенно не нужна. Так что шла бы ты отсюда, дорогуша.
И дверь захлопнулась прямо перед ее носом.
Дорин медленно повернулась и побрела прочь. От ее недолгого брака не осталось ничего — даже дружбы. Роналду плевать и на нее, и на ее ребенка. Человек, которого она любила всю жизнь, оказался бессердечным эгоистом. Выходит, она его совсем не знала.
10
Шесть месяцев спустя Дорин сидела на кровати, одетая в теплое пальто поверх безразмерного платья для беременных, в котором прибыла сюда. Совсем скоро за ней приедут Мартин и Маргарет. Как ей хотелось поскорее забрать ребенка из больничной обстановки, привезти в маленький уютный коттедж, показать крошке его дом!
Нежно улыбаясь, Дорин отогнула краешек шерстяного пледа, в который младенец был завернут поверх пеленок, и с любовью посмотрела на маленькое сморщенное личико. — А ты рождественское дитя! — тихо сказала она. — Тебе понравится имя Крисмас? — Ребенок приоткрыл голубые глазки, а затем снова погрузился в дрему. — Думаешь, слишком банально? Тем более что Рождество только завтра… Ладно, договорились. А как насчет Энтони? Правда, прелестное имя? Знаешь, когда я была маленькой, всегда жалела детей, у которых Рождество и день рождения оказывались совсем рядом. Но мы будем отмечать два праздника раздельно — обещаю.
Дорин склонилась и тихо поцеловала спящего сына в лоб. Надо же, ему всего сорок восемь часов от роду, а так похож на отца! Просто невероятно!
Роналд… За долгие месяцы, прошедшие с того ужасного летнего вечера, она научилась не думать о нем. Просто изгоняла мысли, стоило им появиться.
Едва поселившись в новом доме, Дорин рассказала отцу, что же все-таки произошло: она беременна, муж не хочет детей, он все еще любит Гленду. Вот и весь сказ! Молодая женщина заставила отца пообещать, что тот не скажет Роналду, где она живет, — все переговоры, как и предполагалось, должны были вестись через адвокатов. Имя его не упоминалось в разговорах с родителями — так мысленно называла отца и Маргарет Дорин.
Но, как ни странно, стоило ей взять на руки новорожденного сына, и мысли о муже моментально вернулись, и ничего с ними нельзя было поделать. Большая их часть начиналась со слова «жаль». Жаль, что ему не узнать, как чудесно держать малыша на руках. Жаль, что ему неизвестна чистая и святая любовь родителя к своим детям…
Дорин слегка нахмурилась: что же за ней не едут? Но, посмотрев на круглые часы на стене, успокоилась. В нетерпении попасть домой, она оделась слишком рано.
— Ровно в десять, — клятвенно заверила ее Маргарет вчера вечером. — Детская проветрена, а новый обогреватель работает во всю, так что не беспокойся. Мартин отправился за рождественскими украшениями и индейкой. У нас будет чудесный праздник!
Они были очень добры ко мне все это время, с благодарностью подумала Дорин. Последний месяц беременности Маргарет с мужем провели вместе с ней, следя, чтобы она ела как следует, не перетруждала себя. А когда начались схватки отвезли ее в лучшую больницу в округе.
Я, конечно, справилась бы сама, но так приятно, когда с тобой носятся! А Рождество — время объединения семей. Ее семья — малыш Энтони, отец и Маргарет. Чего же желать больше?
Роналд…
Имя всплыло само собой, неожиданно. Впрочем, ничего в этом не было странного —
ведь это и его ребенок тоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36