Хорошо, он поцеловал ее. Ему тридцать семь лет. Он сбился со счета, скольких женщин он целовал в своей жизни, включая женщину, на которой едва не женился. Так, черт возьми, что же изменил один-единственный поцелуй? Это не такая уж и большая проблема, в конце-то концов.
Она тоже ответила на его поцелуй. Сладкий, горячий, влажный. Морской воздух, насыщенный пряным запахом водорослей. Песок, кружащийся и оседающий у их ног, дождь, струящийся по лицу…
Нет, он определенно сошел с ума, ведь ему следует держаться подальше от возможной подозреваемой. Но с того момента, как Мак вошел в кухню и увидел Вэл, отдраивающую грязь в духовке, у него что-то надломилось в душе.
В тот день, когда Вэл пыталась пройти мимо него, ее упругая маленькая попка на долю секунды прижалась к его паху. Маку пришлось выйти на улицу и полчаса косить сорняки старой ржавой косой, пока он не успокоился настолько, чтобы войти внутрь…
– Я заказал две пиццы, – сообщил Мак, открывая дверь и пропуская Вэл в дом.
– С луком? – спросила она.
– С луком.
– Отлично.
Мак искоса посмотрел на нее и заметил лукавую улыбку, скользнувшую по красивым губам Вэл, что показалось ему хорошим знаком. Сейчас любое выражение ее лица было хорошим знаком, даже если оно означало следующее: «Можешь забыть этот чертов поцелуй, негодяй, этого не было и никогда не повторится снова».
Конечно, будучи благовоспитанной девушкой, Вэл, возможно, никогда не выразилась бы так, но Мак был готов и к этому.
– Хочешь пива? – спросил он, как только они вошли внутрь.
Грациозными движениями Вэл снимала с себя одежду, слой за слоем. Перчатки, куртку, шапочку, свитер. Ему стало интересно, намеренно ли она старается двигаться столь провокационно. И тут же возникла непрошеная мысль: а как она выглядит в бюстгальтере и трусиках?
– Тут так уютно и тепло, правда? – радостно заметила Вэл.
– Могло бы быть и потеплее, – угрюмо заметил он.
Они подкалывали друг друга, и никто из них не хотел признавать, что в их отношениях, какими бы они ни были раньше, произошли изменения.
– Я купил пива. Хочешь?
Вэл покачала головой. Мак пожал плечами и открыл себе бутылку. Обезжиренному молоку и горячему чаю он всегда предпочитал пиво. В умеренных количествах, разумеется.
Не желая снова очутиться в интимной тесноте кухни, они, не сговариваясь, пошли в гостиную. Вэл устроилась посредине небольшого дивана, убедившись в том, что ни с одной, ни с другой стороны больше никто не сможет сесть. Мак подтащил тяжелое кожаное кресло к столику и сел напротив нее. Изучая свою пиццу, он уловил боковым зрением ее покрасневшие щеки и то, как старательно она избегает смотреть на него. Впрочем, румянец, возможно, был вызван ветреной погодой, а вовсе не стеснением Вэл и ее нежеланием встречаться с ним взглядом.
Работодатель и работник. Квартиросъемщик и хозяин. Охотник и жертва.
Они ели молча. Тишину нарушила Вэл, спросив вдруг, сколько она должна ему за ужин. Маку стоило большого труда не расхохотаться.
– Я угощаю, – сказал он. – В следующий раз заплатишь ты.
– Ну, тогда спасибо. Пицца ужасно вкусная.
Мака так и разбирал смех. Хочет того Вэл или нет, но она должна признать, что и ее завел тот горячий, сладко-соленый поцелуй на пляже, иначе она не сидела бы сейчас словно неприкаянная. Вдруг его осенило, что он мог бы и повременить со своей миссией несколько дней.
Или нет? Возможно, сейчас, когда ему удалось справиться со своим физическим влечением к этой красавице, он должен сконцентрироваться на том, ради чего, собственно, и приехал сюда?
Спору нет, между ними проскальзывают электрические разряды. А что, если послать все к черту и затащить ее в постель, а потом заниматься с ней любовью до полного изнеможения? Но нет, этого допустить нельзя.
Для них обоих будет лучше, если он поскорее найдет то, что искал, и уберется отсюда подальше, решил Мак, однако теперь эта идея почему-то потеряла для него всю свою прелесть.
Дождь снова разошелся, сопровождаемый громкими ударами грома и вспышками молний. Утром Мак проснулся с тяжелой головой.
Он включил душ и направил струю прохладной воды на затылок. К тому моменту как он вытерся и надел джинсы и футболку, боль в висках усилилась, неприятно отдавая во все уголки его мозга.
Выпив кофе и проглотив бутерброд с арахисовым маслом, Мак поднялся наверх, чтобы разобрать и почистить трубы в туалете.
Вэл нигде не было видно. Ее машина тоже исчезла. Мак нахмурился. Пусть Вэл не предупредила его о своем уходе, но могла хотя бы оставить ему записку.
Мак ударился головой об унитаз, выругался и. потянулся за ведром, чтобы выпустить грязь из трубы. По содержимому ведра он догадался, что трубу не чистили со времен царя Соломона.
Куда, черт возьми, она подевалась? Снова подсоединив трубу, Мак вспомнил, что замок входной двери открывался с трудом, и отправился на поиски отвертки, наждачной бумаги и немного графита.
Ее машины все еще не было, когда он выглянул на улицу. Ему вдруг пришло на ум, что вместо того, чтобы чистить замок, ему нужно просмотреть эти чертовы документы. Его так и подмывало рассказать Вэл всю правду и попросить у нее полного доступа к документам, включая информацию, хранящуюся в ноутбуке.
Поцелуй смешал все его планы, сказал он себе, вытирая графит с рук. Самая главная ошибка. И до этого поцелуя между ними было растущее напряжение, но после того, как он ее поцеловал, все изменилось. Раньше Вэл доверяла ему и не сомневалась, что он не воспользуется удобным случаем и ее минутной слабостью.
Сейчас она держалась настороже. Мак ломал себе голову, не зная, что было хуже: чувствовать себя виноватым, поскольку, как только он найдет, что искал, это может привести к ее аресту за укрывание улик, или чувство вины оттого, что он отошел от этого дела и оставил Уилла одного разбираться со своими проблемами.
Мака это жутко мучило. Вчера ночью ему даже пришлось принять снотворное до того, как он пошел спать. Может, его нервы разыгрались на голом месте, но скорее в этом был виноват конфликт между его совестью и либидо, между тем, какая причина привела его сюда, и тем, что он в действительности хотел получить.
Мак был на кухне, стараясь оттереть руки от серых пятен, когда Вэл въехала во двор. Минуту спустя ее головка появилась в дверях.
– Привет! – сказала Вэл. – Мне никто не звонил?
Отлично. Они опять вернулись к самому началу. Веселые, но случайные соседи по дому. Ладно, с этим он может смириться.
– Звонков не было, извини.
Вэл вздохнула, и Маку стало интересно, от кого она надеялась получить звонок. Если, конечно, это был не швейцарский банк, то это совершенно не его дело.
К тому моменту, как он убрал свои инструменты и еще раз подогрел крепчайший кофе, и своим видом и консистенцией напоминавший сырую нефть – как раз то, что он любил, – Вэл свернулась калачиком в кресле, шурша бумагами и напевая себе под нос какую-то мелодию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33