Можете себе представить ужасные последствия, к которым это могло привести? Сценарий без всяких неожиданностей, сценарий, каких сотни: изумление Бернара, сплетни его жены, слухи, расползающиеся по деревне, стыд моей семьи, растерянность Софи и так далее до самого эпилога, который я не смею даже вообразить. И хотя половина деревни занималась тем же самым, я стану идеальным извращенцем, совершившим одну-единственную ошибку: я сделал свои фантазии публичным достоянием. Чтобы этого избежать, я все перепробовал. Я пригласил приятеля – мастера на все руки, но, к несчастью, он не смог ничего сделать. Я умолял техника из городка, но ему требовалось слишком много времени. Я даже попытался собрать денег, чтобы купить новый, и заставить всех поверить в чудесное выздоровление, но мне это не удалось. Все эти уловки лишь отдаляли час расплаты и усугубляли презрение самых дорогих мне людей.
Пока я не додумался выпустить на волю дремавшего во мне преступника, чтобы выбраться из этого дерьма.
В 19.30 этого прекрасного июньского воскресенья я решил, что кошмар закончился. Днем события развивались как в классическом детективе, и признаюсь, я пережил одно из самых сильных ощущений. Мы думаем, что знаем себя, мы считаем, что наши границы давно определены раз и навсегда, и вот однажды утром мы замечаем в себе черты жулика и понимаем, что мошенничество – наше истинное призвание. После этого ничего уже не будет как прежде.
В 12.30 я погрузил всю семью в машину. Пятьюдесятью минутами позже мы расположились на пикник на опушке леса. В 15.25 я взял удочку и пошел по тропинке, ведущей на берег реки, тогда как прочие члены моей семьи решили взобраться на холм. В 15.35 я сел в машину и мне хватило сорока минут, чтобы вернуться в деревню. Я перелез через кладбищенскую ограду, прошел заброшенное гумно, забрался в свой собственный сад и около 16.20 высадил окно веранды. В течение следующих одиннадцати минут я с наслаждением громил свой собственный дом. Я воспользовался предоставившейся возможностью, чтобы уничтожить все эти дурацкие безделушки, которыми Софи заполонила наше жилище, не забывая, однако, о главной цели – причине всех моих страхов, – об этом чертовом видеомагнитофоне. Я сам удивился, насколько спонтанными оказались жесты, которых – увы! – мне не доведется никогда больше повторить: натянул перчатки, чтобы разбить ужасную вазу, которая стояла у нас всю жизнь, вспрыгнул на журнальный столик, на который Софи мне всегда запрещала класть ноги, пошарил в ящиках детей, куда они не позволяли мне даже заглядывать. В 16.40 я проделал обратный путь, выкинув по дороге на свалку все, что мне удалось украсть. В 17.05 Софи с детьми пришли меня проведать на берег реки. Нет, папа не поймал рыбку. Да, папа – никудышный рыбак. Если бы вы только знали, милые мои, какой ваш папаша преступник. Бандит. Нет, вы никогда об этом не узнаете.
Вернувшись домой, я обнаружил, что мои бандитские таланты и в подметки не годятся талантам актерским. С редкой убедительностью я разыграл сцену возмущенного отца семейства. Я произнес тираду о несправедливости и обыкновенной глупости и утешал Софи, которую мучил один-единственный вопрос:
– Но почему они взяли кашпо из венецианского стекла?
– Дорогая, это профессионалы, они знают цену красивым вещам.
– Тогда зачем им морской пейзаж, который моя мама нарисовала нам к Рождеству?
– И почему они не взяли телевизор? – спросила Натали.
Полицейские зафиксировали кражу со взломом, но не слишком нас обнадежили.
– Вам не повезло, это были профессионалы. Сейчас они наверняка уже далеко отсюда. За видеомагнитофон вы получите страховку, но остальное…
– Это в основном милые сердцу мелочи, – смирившись, ответила Софи.
Мы стали потихоньку приводить дом в порядок – веник, совок, пылесос, – и мало-помалу, так, что никто даже не заметил, свершилось чудо. Натали успокаивала нас, Паоло веселился и безобразничал, Софи уже подумывала накупить новых безделушек, а я чувствовал, что в моем доме что-то возрождается. Счастье вернулось к нам.
– Папа, там во дворе какой-то странный мужик…
Нет. Это не счастье вернулось к нам, я бы даже сказал наоборот: перепачканный мужик припарковал свой грузовичок прямо перед нашим домом.
– Кайюа, это вы? Меня зовут Ирене, я торгую подержанными вещами. Часа два назад я рылся на свалке в Пти Валь и наткнулся на гору вещей! И среди них – практически новый видеомагнитофон! А на нем адрес продавца, и он мне сказал, как вас найти. Так что считайте, что вам повезло!
Надо же было такому случиться, что единственный раз в жизни, когда я решил разыграть бандита, судьба свела меня с последним честным человеком. Я не пытался понять, есть ли в этом своя логика, философия и статистика уже все сказали на тему случая и необходимости. Мне пришлось улыбнуться, когда Софи предложила этому сукину сыну зайти пропустить стаканчик.
– А что, ваш видеомагнитофон сломан?
– Нет-нет, с ним все в порядке.
– Да нет же, в нем застряла кассета.
– А я сказал, что нет!
– Но, дорогой, может быть, господин Ирене в этом разбирается.
– Завтра же я отвезу его к Бернару, – не нашел я ничего лучшего в ответ. Софи, Натали и Паоло посмотрели на меня так, что я понял – никогда в жизни я больше не произнесу эту фразу. Паоло вручил отвертку этому оборванцу, который за две секунды преуспел там, где все остальные потерпели фиаско. Все закричали от радости, когда машина заработала, и я не успел остановить кассету. Сейчас вы увидите похотливых баб, сводящих папу с ума. Вы наконец поймете причину всех его уверток. Да, папа любит смотреть по ночам всякую мерзость. Иногда он пересматривает некоторые сцены в замедленном режиме и даже нажимает на паузу, когда на экране появляется задница блондинки, это его дико возбуждает. Папа ваш не лучше других.
Первые кадры были абсолютно невинными – женщина, одетая горничной, входит в спальню с подносом в руках. Отсрочка будет недолгой, я полагаю, барышня принесла завтрак молодым людям, жаждущим разврата. Она входит в комнату и…
Ко всеобщему изумлению, Софи вытащила кассету.
– Эта злосчастная кассета – причина всех наших бед. Я предлагаю выбросить ее и забыть все наши злоключения.
На секунду наши взгляды встретились, и я понял, что она знает все о моих постыдных поступках, моей низости и мерзости. Она читала мои мысли, как раскрытую книгу, и я ничего не мог от нее утаить. И потому ее прощение было таким великодушным. И тогда я понял, что она исключительная женщина и что ее снисхождения я не заслуживаю. Как я смогу забыть любовь и терпение, которыми был продиктован ее благородный поступок?
И много лет спустя я иногда вспоминаю ту историю. Больше ничто не нарушало нашу идиллию. Даже слегка развязный молодой человек, который пялился на Софи вчера утром на парковке у супермаркета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29