— Остановитесь! — крикнул капитан. — Хватит на сегодня!
Валентин, бледный и дрожащий, стиснув зубы, испуганно смотрел на окровавленное лицо Брыпдуша. Капитан подошел к нему и принялся стаскивать перчатки.
— Идите умойтесь, — произнес он с глубочайшей горечью.
Брындуш подставил лицо под струю воды. Время от времени он отворачивался, чтобы сплюнуть кровь. Капитан подошел к нему.
— Сегодня я дам тебе сто леев, хоть ты этого и не заслужил, — тихонько сказал он, вкладывая деньги в руку мальчика. — Я дал больше, чтобы подбодрить тебя. Но если ты и в следующий раз не будешь соблюдать правила игры, получишь только пятьдесят леев. А если будешь упрямиться, я поищу кого-нибудь другого. Понял?
— Да, господин капитан, — сказал Брындуш, глядя на него с уважением и симпатией и не решаясь вытереть кровь, текущую из носа.
Капитан хотел сказать что-то еще, но раздумал и смущенно отошел в сторону. Появился Валентин и тоже принялся умываться. Брындуш старался как можно дольше держать голову под краном, а Валентин из горсти поливал водой лицо, руки, грудь. Вдруг послышался голос денщика, кричавшего с улицы:
— Господин капитан, барыня и барышни возвращаются!..
Капитан с недовольным видом извлек из потайного кармашка часы, которые спрятал перед началом матча.
— Беги за кителем! — крикнул он. И, повернувшись к мальчикам, добавил с преувеличенной серьезностью:
— Торопитесь, чтобы дамы не застали вас врасплох. И чтобы не заметили кровь, а то они очень чувствительны.
Брындуш молча оделся и стал приглаживать мокрые волосы. Встретившись глазами с Валентином, он вдруг ласково улыбнулся и сделал шаг к нему.
— Агриппина — это твоя сестра? — спросил он шепотом. — Правда, что она второгодница?
Валентин покраснел как рак и застыл на месте с рубашкой в руках.
— Неправда... — с большим трудом выдавил он из себя.
— Она второгодница! — повторил Брындуш все с той же ласковой улыбкой.
И, не сказав больше ни слова, не попрощавшись, пошел в глубь сада, к калитке, открыл ее и медленно двинулся по тропинке, держа руки в карманах и все так же улыбаясь. Он делал вид, что не замечает бегущих за ним мальчишек, не слышит их насмешливых голосов.
— Он опять избитый до полусмерти! До крови!..
Брындуш узнал голос Носатого, и ему вдруг стало весело. Он остановился и сплюнул несколько раз подряд, стараясь избавиться от вкуса крови, которая еще оставалась во рту. И побрел дальше, все так же медленно и лениво, удивляясь, что больше не слышит голос Носатого. Он еще должен был сказать: «Ну и лупил его капитанский сын, будто орехи колол! У него искры из глаз так и сыпались!» Брындушу нравилось выражение «искры из глаз так и сыпались», и он с тайным удовлетворением улыбался всякий раз, когда это слышал. Однажды Носатый сказал: «Валентин так ему врежет, что он своих не узнает!» Брындушу понравилось и это выражение, хотя он не до конца понял его смысл. Но уже давно Носатый так не говорил...
Брындуш миновал дачу с колокольчиками, и никто его не окликнул, но он даже не обернулся, чтобы посмотреть. Он шел не торопясь, засунув руки в карманы, иногда останавливаясь, чтобы сплюнуть. Было слышно только стрекотание кузнечиков. И тут он понял, почему никто его не зовет, — он узнал тяжелый шаг денщика и услышал голос:
— Эй, мусью!
Брындуш остановился и медленно повернул голову. Марин подбежал к нему и схватил за руку:
— Господин капитан приказывает остановиться! Стой на месте и жди, он сейчас придет.
— Пусти, — сказал Брындуш, пытаясь вырвать руку.
— Нет, мусью! Мне приказано...
— Не бойся, не убегу, — перебил его Брындуш. — Я знаю, чего хочет господин капитан. Пусти!
— Нет, мусью, — ответил солдат, покачав головой.
Разговор был окончен, они стояли на обочине дороги и ждали. Вскоре показался капитан. Походка его была неровной, он напряженно смотрел вперед, словно не замечая их. Подойдя, он остановился и глубоко вздохнул.
— Марин, ступай домой и скажи барыне, чтоб не волновалась, я больше чем на четверть часа не задержусь.
Когда денщик скрылся из глаз, он подошел к Брындушу поближе.
— Кто сказал тебе, что Агриппина осталась на второй год? — спросил он тихо. — Во-первых, это неправда, это чистая клевета. Но кто тебе сказал?
— Мне никто не говорил, — спокойно ответил Брындуш. — Я сам догадался. Я знаю, что это неправда, а сказал просто так, чтобы посмотреть, как поступит Валентин...
— Брындуш, — перебил его капитан, — ты изрядный плут! Прикидываешься дурачком, чтобы посмеяться надо мной и моими близкими, но не думай, что я до бесконечности буду сносить оскорбления и намеки от такого сопляка. Прежде всего, как ты мог подумать, что я, капитан Лопата, поверю, будто тебе просто так, ни с того ни с сего, пришло в голову, что моя дочь может остаться на второй год? Откуда ты это взял?! Почему именно это? Ну что ты стоишь как истукан? — закричал он, разъяряясь оттого, что Брындуш молча смотрит ему в глаза. — Отвечай!
— Я думал, что вам ответить, — серьезно произнес Брындуш, — и вы меня прервали, когда я думал...
Капитан схватил его за руку и несколько раз тряхнул. Но тут послышались голоса, — видимо, шумная компания высыпала на дорогу, и капитан усилием воли взял себя в руки.
— Мы с тобой разговариваем по-дружески, — сказал он, снова понизив голос, — ты можешь мне полностью доверять. Не бойся, я ничего тебе не сделаю.
— Я не боюсь, — ответил Брындуш, — но я не знаю, как вам объяснить. Чтобы вы все поняли, вы должны узнать одну тайну, и я именно об этом думал, когда вы меня перебили.
Капитан пристально посмотрел на него, стараясь угадать его мысли. Две молодые пары шли по дороге в их сторону, громко переговариваясь между собой.
— У меня тоже есть свои тайны, — внезапно произнес капитан уже совсем другим голосом, в котором сквозила даже некоторая симпатия, — но все связано одно с другим. Не знаю, понимаешь ли ты, что я имею в виду. К примеру, понял ли ты, что сегодня во время матча у меня был секретный уговор с Валентином. Еще раньше я выучил его делать свинг левой рукой, а вслед за этим — прямой удар правой, чтобы нокаутировать противника. Но, как видишь, этот секрет был связан с матчем.
Он умолк, закурил папиросу и сделал глубокую затяжку. Парочки прошли мимо, продолжая беседовать.
— Все секреты таковы, — вновь заговорил капитан, когда парочки удалились, — и все они между собой связаны. Но какое отношение имеют твои личные тайны к Агриппине? Как тебе пришло в голову сказать, что Агриппина осталась на второй год? Ты еще кому-нибудь об этом говорил?
— Нет. Я не мог этого сказать, потому что знал, что это неправда. Я сказал просто так, в шутку, хотел увидеть, что будет делать Валентин. Я думал, он рассердится и бросится на меня, и мы будем драться по-настоящему, без перчаток.
1 2 3 4 5 6