Женщина нетерпеливо прохаживалась по тротуару. Эмануэль почувствовал, что у него бешено колотится сердце, и, не глядя по сторонам, подошел к автобусу. Нашел свободное место позади шофера и, облегченно вздохнув, сел.
Около одиннадцати он был в гостинице. Увидев его, Арон помахал ему рукой.
— У меня для вас приятная неожиданность, — прошептал он, внимательно оглядывая меня. — Я не могу сказать, кто это, но знаю, что это вам доставит радость...
И, слегка прикрыв глаза, таинственно улыбнулся...
— Как ее зовут? — строго спросил Эмануэль.
— Не скажу, а то вы догадаетесь... Она приехала вчера вечером и искала вас повсюду, у Видригина, у Трандафира... Потом ждала здесь, в холле, часов до двух...
— Ты не мог бы ее описать?
— Нет, это сюрприз. Она решила не ходить на пляж. И мы договорились, что, как только вы вернетесь, я, не говоря ни слова, пошлю к ней в комнату Марианну...
Эмануэль внимательно слушал, то и дело облизывая губы.
— Хорошо, — сказал он, — я сейчас вернусь.
Он вышел из гостиницы и отправился прямо на пляж. Было жарко, и Эмануэль шел медленно, временами останавливаясь, чтобы передохнуть. Дойдя до мола, он снял пиджак, разулся, положил носки в карман и двинулся дальше. Но, не пройдя и ста метров, остановился, стал искать платок, чтобы прикрыть лоб, потом раздумал и направился к киоску.
Купив газету, свернул ее так, чтобы можно было надеть на голову наподобие шляпы, и пошел дальше.
Но вдруг почувствовал чрезмерную усталость, замученность донельзя и сел на край мола. Он сидел долго, глядя на море.
И вдруг он понял, что за его спиной кто-то стоит, и в испуге обернулся. Встретившись взглядом с Бельдиманом, просветлел лицом и глубоко вздохнул.
— Я искал вас всю ночь, — быстро заговорил он. — Искал и в «Альбатросе». Я хотел сказать, что вы были правы. Он получил телеграмму и уехал. Вэлимэреску, — пояснил он, видя, что Бельдиман в недоумении на него смотрит. — Телеграмму с предписанием срочно явиться в суд...
Бельдиман снял куртку и уселся рядом с ним. Он казался погруженным в свои мысли.
— Это не был призыв на военные сборы, как мы думали, — сказал, улыбаясь, Эмануэль. И поскольку Бельдиман продолжал молчать, он спросил, вдруг понизив голос: — Почему вы мне не сказали? Если вы знали, почему не сказали мне об этом?
Бельдиман повернулся и с любопытством оглядел его, как будто увидел впервые:
— А что я должен был вам сказать?
— Все, что случилось потом. Всю эту путаницу с Алессандрини и его друзьями в Балчике...
— А, — встрепенулся Бельдиман, словно внезапно что-то вспомнив, — вы говорите об Алессандрини. Я встретил его сегодня ночью в «Альбатросе»... Он должен появиться здесь с минуты на минуту, — добавил он, указывая головой на море.
Эмануэль проследил за его жестом и увидел яхту, тихо плывущую в километре от берега.
— Если вы знали, вы должны были меня предупредить, — сказал он, еще сильнее понизив голос. — Речь идет об очень важном, о моей карьере. Это мой первый дипломатический пост, — пояснил он шепотом.
— Такая, какой вы ее видите, — сказал Бельдиман с гордым блеском в глазах, — она стоит сегодня десять, двенадцать миллионов. А я ее купил два года тому назад меньше чем за четыре миллиона. За бесценок!
— Она ваша? — спросил изумленный Эмануэль.
— Была моей, когда я ее купил. Но я купил не для себя. Я купил ее для ветреной Адрианы. Грехи старости! — прибавил он шепотом.
Словно во сне, Эмануэль протянул руку, нащупал носки и принялся обуваться.
— Посмотрите-ка, — продолжал Бельдиман, пристально вглядываясь, — она сейчас прыгнет в море и приплывет сюда, к нам. Она всегда так делает, сколько я ее знаю. Потому я и выбрал это место, здесь нет скал. Посмотрите! — воскликнул он с воодушевлением. — Она прыгнула!
Эмануэль застыл с ботинком в руке, напряженно глядя поверх волн.
— Я не вижу ее, — произнес он.
— Она плывет под водой. Но вы скоро ее увидите, минуты через три-четыре, она появится внезапно, здесь, перед нами...
Дрожа, Эмануэль надел второй башмак. Поправил газету на голове и с трудом встал.
— Грехи старости! — произнес Бельдиман больше для себя. — Хорошо сказал тот, кто сказал: не имей детей на старости лет...
Эмануэль стоял рядом, внимательно слушая.
— Это ваша дочь? — спросил он.
Бельдиман удивленно поднял на него глаза и улыбнулся.
— Так считают люди, — сказал он. — И мне тоже приятно так думать...
— Ее величают Царицей, — прибавил Эмануэль, пытаясь улыбнуться.
— Да, — серьезно ответил Бельдиман. — Она царственно прекрасна и ничего не боится, да что толку! Ведь живет она на том свете...
— Я должен идти, — вдруг сказал Эмануэль.
— На том свете, — повторил Бельдиман, словно про себя.
— Я очень рад был вас встретить, — сказал Эмануэль, собираясь уходить. — До свидания!
Но он уже увидел ее: она плыла необычайно быстро метрах в двадцати от берега. Кровь застыла у него в жилах, он не осмеливался сдвинуться с места. Он и не заметил, как снял с головы газету и бросил ее себе под ноги. И тут он понял, что ждет ее, что он счастлив, и улыбнулся ей, но девушка, встретив его взгляд, отвела глаза в сторону, безразлично, отстраненно, словно не узнавая. А несколько мгновений спустя все ее лицо озарила широкая улыбка и она принялась махать рукой туда, где кончался мол.
— Адина! — крикнула она. — Адина!..
Чикаго, март 1959 года.
1 2 3 4 5 6 7 8
Около одиннадцати он был в гостинице. Увидев его, Арон помахал ему рукой.
— У меня для вас приятная неожиданность, — прошептал он, внимательно оглядывая меня. — Я не могу сказать, кто это, но знаю, что это вам доставит радость...
И, слегка прикрыв глаза, таинственно улыбнулся...
— Как ее зовут? — строго спросил Эмануэль.
— Не скажу, а то вы догадаетесь... Она приехала вчера вечером и искала вас повсюду, у Видригина, у Трандафира... Потом ждала здесь, в холле, часов до двух...
— Ты не мог бы ее описать?
— Нет, это сюрприз. Она решила не ходить на пляж. И мы договорились, что, как только вы вернетесь, я, не говоря ни слова, пошлю к ней в комнату Марианну...
Эмануэль внимательно слушал, то и дело облизывая губы.
— Хорошо, — сказал он, — я сейчас вернусь.
Он вышел из гостиницы и отправился прямо на пляж. Было жарко, и Эмануэль шел медленно, временами останавливаясь, чтобы передохнуть. Дойдя до мола, он снял пиджак, разулся, положил носки в карман и двинулся дальше. Но, не пройдя и ста метров, остановился, стал искать платок, чтобы прикрыть лоб, потом раздумал и направился к киоску.
Купив газету, свернул ее так, чтобы можно было надеть на голову наподобие шляпы, и пошел дальше.
Но вдруг почувствовал чрезмерную усталость, замученность донельзя и сел на край мола. Он сидел долго, глядя на море.
И вдруг он понял, что за его спиной кто-то стоит, и в испуге обернулся. Встретившись взглядом с Бельдиманом, просветлел лицом и глубоко вздохнул.
— Я искал вас всю ночь, — быстро заговорил он. — Искал и в «Альбатросе». Я хотел сказать, что вы были правы. Он получил телеграмму и уехал. Вэлимэреску, — пояснил он, видя, что Бельдиман в недоумении на него смотрит. — Телеграмму с предписанием срочно явиться в суд...
Бельдиман снял куртку и уселся рядом с ним. Он казался погруженным в свои мысли.
— Это не был призыв на военные сборы, как мы думали, — сказал, улыбаясь, Эмануэль. И поскольку Бельдиман продолжал молчать, он спросил, вдруг понизив голос: — Почему вы мне не сказали? Если вы знали, почему не сказали мне об этом?
Бельдиман повернулся и с любопытством оглядел его, как будто увидел впервые:
— А что я должен был вам сказать?
— Все, что случилось потом. Всю эту путаницу с Алессандрини и его друзьями в Балчике...
— А, — встрепенулся Бельдиман, словно внезапно что-то вспомнив, — вы говорите об Алессандрини. Я встретил его сегодня ночью в «Альбатросе»... Он должен появиться здесь с минуты на минуту, — добавил он, указывая головой на море.
Эмануэль проследил за его жестом и увидел яхту, тихо плывущую в километре от берега.
— Если вы знали, вы должны были меня предупредить, — сказал он, еще сильнее понизив голос. — Речь идет об очень важном, о моей карьере. Это мой первый дипломатический пост, — пояснил он шепотом.
— Такая, какой вы ее видите, — сказал Бельдиман с гордым блеском в глазах, — она стоит сегодня десять, двенадцать миллионов. А я ее купил два года тому назад меньше чем за четыре миллиона. За бесценок!
— Она ваша? — спросил изумленный Эмануэль.
— Была моей, когда я ее купил. Но я купил не для себя. Я купил ее для ветреной Адрианы. Грехи старости! — прибавил он шепотом.
Словно во сне, Эмануэль протянул руку, нащупал носки и принялся обуваться.
— Посмотрите-ка, — продолжал Бельдиман, пристально вглядываясь, — она сейчас прыгнет в море и приплывет сюда, к нам. Она всегда так делает, сколько я ее знаю. Потому я и выбрал это место, здесь нет скал. Посмотрите! — воскликнул он с воодушевлением. — Она прыгнула!
Эмануэль застыл с ботинком в руке, напряженно глядя поверх волн.
— Я не вижу ее, — произнес он.
— Она плывет под водой. Но вы скоро ее увидите, минуты через три-четыре, она появится внезапно, здесь, перед нами...
Дрожа, Эмануэль надел второй башмак. Поправил газету на голове и с трудом встал.
— Грехи старости! — произнес Бельдиман больше для себя. — Хорошо сказал тот, кто сказал: не имей детей на старости лет...
Эмануэль стоял рядом, внимательно слушая.
— Это ваша дочь? — спросил он.
Бельдиман удивленно поднял на него глаза и улыбнулся.
— Так считают люди, — сказал он. — И мне тоже приятно так думать...
— Ее величают Царицей, — прибавил Эмануэль, пытаясь улыбнуться.
— Да, — серьезно ответил Бельдиман. — Она царственно прекрасна и ничего не боится, да что толку! Ведь живет она на том свете...
— Я должен идти, — вдруг сказал Эмануэль.
— На том свете, — повторил Бельдиман, словно про себя.
— Я очень рад был вас встретить, — сказал Эмануэль, собираясь уходить. — До свидания!
Но он уже увидел ее: она плыла необычайно быстро метрах в двадцати от берега. Кровь застыла у него в жилах, он не осмеливался сдвинуться с места. Он и не заметил, как снял с головы газету и бросил ее себе под ноги. И тут он понял, что ждет ее, что он счастлив, и улыбнулся ей, но девушка, встретив его взгляд, отвела глаза в сторону, безразлично, отстраненно, словно не узнавая. А несколько мгновений спустя все ее лицо озарила широкая улыбка и она принялась махать рукой туда, где кончался мол.
— Адина! — крикнула она. — Адина!..
Чикаго, март 1959 года.
1 2 3 4 5 6 7 8