– Он мертвого заставит смеяться!
У него под окнами вечно торчат любопытные… бандитские рожи, убийцы, шлюхи, туристы, консьержки, отребье…
Я его видел мрачным только тогда, когда он ковырял гуашь… когда он оставался наедине с вечной загадкой светотени… Он бы вас убил! Особенно в жару… в июле-августе, например, в это ужасное время на Монмартре!.. На тротуаре улицы Гавено можно жарить яичницу!.. тротуары дымились!.. ядовитые испарения!.. «смерть крысам»!.. он и эту гадость пил! нажирался!.. Какая неосторожность!.. Он цеплялся за свою гондолу!.. хватался за нее… вопил!.. ну и зануда!.. боли у него начинались внезапно!.. ему нужно было прополоскать горло… и снова!.. и снова!.. можно было прополоскать шампанским!.. но тогда – SOS!.. и полная гондола говна!..
– Шампанского, а то помру!
Ему нужно, чтобы забегали почитатели, дружки, девушки, торговцы, пусть перевернут Париж! пусть найдут ему «Mum»! и только «брют Mum»!
И они приносили!.. он тиранил их!.. некоторые приносили домашнюю наливку, забирали у своих родителей, у своих матерей!.. заветные бутылочки, что хранились для особого случая… вдруг болезнь… другие прекращали отношения! Все для Жюля!.. и никакой благодарности! ничего!.. он заливался сухим!.. Бульбуль! Смехом! Отрыжка! Вот и все… Любопытствующие в окне тоже подвалили, им тоже хочется пить!.. Они позволили себе сделать замечание… слово, другое… драка!
– Входите, лодыри!
Один, который не знал Жюля… решился… новенький…
Маленькое окошко… один большой шаг… и бумм! бамм! Палки! Костыли! бутылки! в рожу парню!.. ай! ой! ай! ой! Он, конечно, безногий, но не рохля!.. ловкость просто поразительная!.. как у обезьяны!.. ужасно!.. и очень смешно!.. У него были обезьяньи уши, слух, чувства!.. Сила у него тоже была обезьянья!.. и хитрость!.. окровавленный тип дал деру!.. вопя!.. обливаясь кровью!
– Убийца! Держите убийцу!
Так орал Жюль вслед! Пусть поймают его! пусть прикончат!.. вот так, меня тоже понесло туда! наверх! цветок!.. я думаю!.. я несусь с улицы Бюрк! гоню! во весь опор! Вы представляете?… Мой «Неуловимый»?… он разбивает вдребезги моего «Неуловимого», мои два колеса!.. спицы… весь мой велосипед: пять килограмм! хрупкая конструкция, рассыпается на ухабах!.. Он гонит меня! подбрасывает! бьет! хватается за свои палки, оп! Оп! он в состоянии уничтожить автобус, вот какая у него силища! Я не собираюсь бросать ему вызов, правда-правда! Еще чего!
Я буду у Французского! Он это знает!.. Я хочу сказать, на площади Французского Театра… У него чувства макаки!.. Слух!.. ультратонкий!.. Он приготовился!.. Я это заслужил! ладно!.. но он чудовище, несмотря ни на что… достаточно мерзкий, жестокий, довольно хитрый, гнусный притворщик, калека по уши в дерьме… обрубок из 14-го!.. умеющий быстро передвигаться! какой гонщик! его мольберт всегда с ним!.. укрепления Робинсон… Арпажон… Буживаль… береговая линия… Сюрене… да, теперь он превратился в сумасшедшего, в этой своей коробке, слюнявый…
Нужно его деликатно образумить.
– Калека с Марны, опомнись!.. У тебя сто сорок процентов! пенсия!.. Почетный легион!..
– Заткнись!
Я протестую…
– Посмотри, моя голова! моя рука!
Это тоже правда!
– А у тебя семьдесят пять процентов! а то был бы ты, как и я, богатеньким!..
Хватит ругни!.. паяц из «Двора Чудес» не переносит притворства в других… Он бы натравил на меня собачью свору… будь я рядом… «Двор Чудес» существует только для него!.. будь у меня хоть чума, хоть сифилис!.. меня бы сожгли на одном костре с другими!.. да будь у меня хоть тысячу раз чума, хоть тысячу раз сифилис!.. меня бы сожгли вместе с остальными!.. «Двор Чудес» – только для него!.. для него одного!.. все вокруг – насильники, богохульники! продавшие душу дьяволу!.. настоящая банда разлагающихся хулиганов! сборище прожорливых ублюдков! прохвосты! особенно я! его «дорогой друг»! Он бы с удовольствием меня сдал! Папе! Королю! Дьяволу! И если бы меня четвертовали, он бы взвыл от радости!
Но больше всего он раздражал меня, сильнее всего утомлял своим занудством, когда жаловался на красоток, жаловался, что они так жестоки с ним!.. что они его не замечают!.. и тэдэ!.. а они, пардон, расстилались на нем!.. умоляли его разрешить им позировать голышом! а он отказывал!.. они молили его… бесплатно!.. за эти вот щедроты!.. эти вот сигареты! За ваше здоровье! Я объяснял ему, что это особенно дурной вкус, западать на жалких, харкающих кровью, «чахлых»… Ему бы здоровых, великолепных, фигуристых телок… но это его раздражает… чье-то хорошее здоровье!.. Но какое он получал удовольствие! и не от этих потрепанных, истасканных, замученных абортами проституток, а от свежих красоток! и из хороших семей!.. великолепная кожа, румянец… прекрасное питание… это во время войны! я совершенно бесплатно уговариваю их пойти к Жюлю позировать, шутки ради… ню!.. и в пикантных позах! это что-то! и выслушивать сальности! смешно! Но… общение с ним открывает их от дома…
– Ах, мсье Жюль! Ах, мсье Жюль!
Они приводили своих подруг… они приходили позировать вдвоем! втроем!.. Прогуливали школу!.. он их гипнотизировал! положительно!..
– Ты их околдовываешь, чудовище!
Я ему делал замечания.
Чем больше он отпускал сальностей, тем радостней они вертелись и кудахтали! Мне тоже доставалось от него!
– Они больше не придут!
Но они возвращались! довольные!
Он мог тыкать мне в нос мои слезящиеся глаза! мои трясущиеся руки… Ах, негодяй!.. полный диван девственниц, очень любезных и совершенно голых… это вам не какие-нибудь вшивые и сопливые мерзавки!.. совсем нет!.. Образованные девочки! С хорошими манерами! Со служанками, автомобилями, лошадьми!.. И это во время войны-то! Хохочущие над непристойностями Жюля! фигуристые! изнемогающие! высокие, гибкие, нервные!.. расслабленные!.. я как врач оцениваю их достоинства!.. Превосходная кожа! розовая, бархатистая!.. эх, молодость!.. Позировать Жюлю в шестнадцать лет!.. Я думаю, все лицеистки прошли через его мастерскую… привлекательная сила звериного логова… Распутин! Он их даже наказывал! чтобы слушались! Шлепая по попкам!
– В следующий раз мой торт! мой Сент-Онорэ! Нужно научить вас манерам, киски!
В другой раз были ананасы!.. Потом ромовая баба! с настоящим ромом!
– У вас есть это, цыпочки, есть!
– Когда ты говоришь со мной, мое сердце трепещет!
– Они снова придут веселиться! дергаться! дуры!
– Конечно! Конечно! «Все приятели»! Конечно!
И ни сантима благодарности! У него не было ни гроша, одни пошлости, никакой энергии, сплошная слизь… Ну и что?…
Вкус.
– Вот эта должна быть из каолина! В Дрездене, слышишь! Я вылеплю ее, я начну с нее, и все! Я ее обожгу! слышишь! позже! в печи!
– Его печь!
– Ты кашляешь кровью, крошка Сарсель? красный? желтый? серый?… уже скоро?
Вопрос.
Его любимица Сарсель, худосочная, кашляющая, настоящая уродина…
– Скоро?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56