Когда зал вздрогнул от грома оваций, Сомкит разогнулась над цилиндром, слегка присела и, не помогая себе руками, аккуратно положила сигару на круглый верх шляпы так, что покрытый пеплом ее кончик не касался материи, продолжая дымить. Пританцовывая, девушка отошла от черного цилиндра.
Так же, пританцовывая, к цилиндру приблизился конферансье, снял с его верха сигару, зажал ее зубами и с наслаждением затянулся, окутав дымом черный цилиндр, уже красовавшийся на его маленькой, словно отлакированной голове.
И снова зал зашелся от восторга.
Обнаженная Сомкит застыла рядом с ведущим с неподвижной улыбкой на одеревеневших губах.
Конферансье. А сейчас, господа,-пик, вершина нашего представления и вашего, ни с чем не сравнимого, удовольствия. Приготовьтесь к чуду!
При этих словах Сомкит несколькими грациозными движениями переместилась к краю рампы, снова сделала «мостик», изогнувшись аркой, упираясь в пол пятками и ладошками. Колени ее разошлись в стороны, открыв жадным мужским взорам промежность.
Конферансье, по-прежнему слегка пританцовывая и заглядывая девочке между ног, словно фокусник, извлек из-за фалды фрака большой желтый банан, изящными движениями пальцев очистил его от кожуры и коснулся его кончиком тела Сомкит под лобковыми кудряшками.
Конферансье. А теперь тот, кому из вас повезет стать моим ассистентом, получит право своей собственной рукой продвинуть этот банан в сладчайшее место на теле Сомкит. Да, да, господа! Именно туда! И пусть вас не охватывает страх, что наша прелестная кошечка пострадает от этого. Отнюдь! Ее емкость, при всей миниатюрности Сомкит, весьма вместительна. Сейчас вы в этом убедитесь! Проведем аукцион за право стать моим ассистентом. Господа, кто согласен уплатить двадцать немецких марок?
В разных концах амфитеатра взлетели вверх несколько рук.
Конферансье. Цена возрастает вдвое! Кто готов решиться на сорок марок? Вы?
Он указал на Петера поднявшего руку. Петер вскочил и кивнул.
Конферансье. Сорок марок! Раз! Сорок марок! Два!
Из глубины амфитеатра вырвался чей-то крик.
Крик. Сто марок!
Конферансье. Сто марок! Раз! Сто марок! Два!
Крик. Сто пятьдесят марок!
Конферансье. Сто пятьдесят марок! Раз! Сто пятьдесят марок! Два!
Сомкит продолжает стоять в «мостике». Голова ее запрокинута к полу и повернута лицом к публике так, что она может видеть все ряды амфитеатра, кипящие пришедшими в раж туристами. Видит она из кверху ногами.
Тучный, весь в поту, турист, вытирая платком мокрое лицо, пробирается к сцене, отдает деньги конферансье и принимает из его рук банан. Он склоняется над бедрышками Сомкит и подрагивающей от возбуждения рукой, медленно, продлевая удовольствие, проталкивает банан ей в промежность. Когда банан полностью исчез в девичьем теле, он, облизнув губы, прихлопнул ладонью между ее бедер.
Амфитеатр взревел, как конюшня, полная жеребцов.
Тучный счастливчик, потирая от удовольствия руки, направился со сцены на свое место.
Уступая ему дорогу, туристы не без зависти поглядывают на него.
Конферансье. Итак, вы видели, куда рукой вашего коллеги загнан банан. И он покоится там, внутри нежнейшего тела нашей Самкит, дожидаясь апогея, кульминации нашего аттракциона. Сейчас Сомкит движением мускулов выстрелит в зал банан, как пушечное ядро.
Кому повезет поймать его в воздухе — тот получит право бесплатно вернуть банан в то самое место, откуда он вылетит. Еще раз повторяю: бесплатно! Так что приготовьтесь, соберите всю вашу ловкость. Я начинаю отсчет! Три! Два! Один! Огонь!
Банан вылетел из промежности девушки и дугой взвился над головами туристов, повскакавших с мест.
Кемаль. Я! Я поймал!
Он, захлебнувшись от радости, вскочил на ноги и демонстрирует всем вокруг банан, зажатый в кулаке. Петер, сидевший двумя рядами ниже его, протянул к нему обе руки.
Петер. Слушай! Отдай мне — и я тут же уплачу тебе сто марок! Дай мне этот банан!
Кемаль. Сто марок! Ты думаешь, что можешь купить мою мужскую честь за сто марок?! Таких денег нет, чтоб купить меня!
И гордый собой, с чувством превосходства глядя на окружающих, Кемаль двинулся по проходу между рядами, неся в высоко поднятой руке, как факел, полураздавленный банан. Достигнув сцены, он неуклюже отодвинул в сторону маленького конферансье и подошел к Сомкит, терпеливо ожидавшей, выгнувшись аркой, уперевшись пятками и ладошками в пол. Встав рядом с ней, Кемаль отвесил глубокий поклон амфитеатру, затем, помахав рукой, показал, что банан все еще у него, потом склонился над животом девушки, левой, свободной рукой полез ей в промежность и деловито, пальцами расширив вход, правой рукой наотмашь загнал банан внутрь.
Он спрыгнул со сцены под аплодисменты туристов, и конферансье снова начал отсчет.
Конферансье. Три! Два! Один! Огонь!
На сей раз банан шмякнулся прямо в лицо Петеру и разлетелся мокрыми брызгами вокруг.
Петер (в большом возбуждении). Я поймал!
Конферансье. Ничего вы не поймали. Я обращаюсь к залу: правильно я сказал?
Публика (дружно поддержала его).
—Правильно! — Правильно!
Конферансье. Итак, мы сейчас вложим Сомкит свежий банан и начнем все сначала.
13. Интерьер.
Комната в отеле.
(Утро)
Солнечный зайчик пробился сквозь узкую щель на оконной занавеске и прилег на лицо Кемаля. Он спит на широкой кровати, стоящей рядом с другой такой же, но не разобранной на ночь. Кемаль улыбается во сне, удовлетворенно причмокивая губами. Ему явно снится что-то очень приятное. Возможно, вчерашний вечер и удача с поимкой банана.
Таиландский служащий отеля, в униформе, стараясь не производить шума, выносит из комнаты большой чемодан и синюю фирменную сумку авиакомпании, которая доставила туристов из Германии в Бангкок.
Кемаль проснулся.
Кемаль. Где мой сосед по комнате? Уехал, что ли?
Служащий. Он перебрался в другую комнату. И попросил меня перенести его багаж.
Кемаль. Ну что ж… Буду жить один.
Служащий. Сомневаюсь. Эта комната — на двоих. Вам кого-нибудь подселят.
Кемаль. А что, если тот кто-то тоже не захочет делить комнату со мной? Что тогда?
Служащий. У нас останавливаются гости из самых разных стран. Администрация подберет вам соседа.
Он мягко прикрыл за собой дверь.
Кемаль легко вскочил с постели, обернулся простыней и, сдвинув занавеску, выглянул в окно.
Внизу, во дворе отеля, среди высоких пальм, сухо шелестящих широкими листьями, в тени которых пышно цветут многокрасочными цветами кусты бугенвиллий, расположился овальный бассейн, до краев наполненный прозрачной голубоватой водой. В нем, как рыбки в аквариуме, лениво плещутся стайки крошечных девочек в ярких бикини и иногда, как бы невзначай, бросают взоры на окна отеля. Несколько европейских туристов шумно плавают среди девочек, как бегемоты в окружении рыбной мелочи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16