Ну, в Голливуде кинозвезда с мировым именем может себе такое позволить. Но у вас, в стране, как вы сами называете, рабочих и крестьян, чтоб молодая начинающая актриса обладала…
Безруков (перебивает). А чем наша звездочка хуже голливудской звезды? Разве лицом не вышла? Или фигурой?
Джейн. Нет, конечно! Лидия — прелесть! И эта диадема ей удивительно к лицу.
Она возвращает Лиде диадему, и та неловко пытается водрузить ее себе на голову. Дэвис приходит девушке на помощь.
Дэвис. Судя по тому, как вы ее надеваете, вы еще явно не привыкли носить ее. Сознайтесь, милая, взяли напрокат из государственного музея или из сейфа драгоценного реквизита киностудии «Мосфильм»? Ничего зазорного в этом нет. Тем паче, что в вашей стране, насколько я знаю, весьма модно устраивать мистификации… для зарубежных гостей. Порой доходит до курьезов. Как-то мне довелось сопровождать делегацию британских ученых по московским институтам. И в каждом из них мы обнаруживали один и тот же огромный и дорогой ковер ручной работы, разостланный в холле. Потом все выяснилось. Стоило нам пройти по этому ковру, как его тотчас же, вслед за нами, скатывали в рулон и на предельной скорости отвозили в следующий по нашему маршруту институт. Потом мы обогнали автомобиль со злополучным ковром. Машина застряла на дороге из-за поломки. В очередном институте мы уже не ступали по мягкому ворсу драгоценного ковра, а скользили по пластиковому полу. Это по-детски наивно и даже трогательно.
Ему хотел ответить Безруков, но Лидия его опередила.
Лидия. Уважаемый мистер Дэвис, я не сомневаюсь в правдивости вашего рассказа. Но, согласитесь, дураков немало в любой стране, независимо от идеологии и государственного строя.
Джейн пришла в восторг и захлопала в ладоши.
Джейн. Браво, Лидия! Вы окончательно покорили меня.
Гости вокруг стали оглядываться на аплодирующую Джейн. Дэвис нашел выход из положения.
Дэвис (поцеловав Лидии руки, громко провозгласил). Господа! Прошу внимания. Наша очаровательная гостья, героиня будущего фильма, не только красива и умна, в чем я имел удовольствие убедиться в нашей короткой беседе, но еще и прелестно поет, о чем мне сообщил по секрету автор этого фильма господин Анатолий Безруков. Я полагаю, что вы, Лидия, не откажете нам в удовольствии.
Лидия. Но я не готова… Я не собиралась петь.
Безруков. Лидочка, но вы не откажете нашим любезным хозяевам? Вот Коля Смирнов вам саккомпанирует на гитаре. Господа, похлопайте ей хорошенько, и она не устоит перед вашим напором.
Вокруг Лиды образовался плотный круг стянувшихся со всего зала гостей, и под их аплодисменты Николай Смирнов тронул струны гитары и этим как бы призвал аудиторию к тишине. Лида запела чуть хриплым низким голосом печальную и очень лирическую русскую песню на слова Сергея Есенина «Клен ты мой опавший». Зал, затаив дыхание, слушал.
Лидия (поет).
Клен ты мой опавший,
Клен оледенелый,
Что стоишь нагнувшись
Под метелью белой?
И тогда осторожно, чтоб не перекрыть своим баритоном голосок Лиды, подхватил гитарист.
Смирнов (поет).
Или что увидел?
Или что услышал?
Джейн застыла с недопитым бокалом у губ. Откровенно любуется Лидией британский атташе Роджер Дэвис. Анатолий Безруков краем глаза наблюдает за ним и не может скрыть удовлетворенной усмешки.
Джейн отпила из бокала и, опорожнив его, потянулась к официанту, чтоб заменить новым. Но официант не замечает ее движения. Он, не шелохнувшись, слушает песню.
14. Экстерьер.
Улицы Москвы.
(Ночь)
От подъезда британского посольства один за другим отъезжают автомобили иностранных и советских марок с гостями. Анатолия Безрукова и Лидию провожает до серой «Волги» сам атташе, Роджер Дэвис. В волосах Лидии сверкает диадема, голые плечи укутаны в соболий палантин. Дэвис распахивает перед ней дверцу машины и припадает губами к ее руке.
Дэвис. Вы были душой этого вечера. Я горжусь знакомством с вами.
Лидия. Спасибо. Было очень, очень мило. Передайте привет вашей супруге. Я не успела с ней попрощаться.
Дэвис. Передам. И приношу свои извинения. Ей пришлось покинуть прием раньше времени. Не рассчитала своих возможностей. Знаете, ирландцы вообще отличаются пристрастием к горячительным напиткам.
Лидия. Джейн — ирландка? Сейчас я понимаю, откуда ее эффектная красота.
Дэвис. Она ирландка по матери. Но смею вас уверить, что и чистокровные англичанки не уступят ирландкам в красоте.
Лидия. Вы англичанин, не правда ли?
Дэвис. Вы прозорливы. Итак, до следующей встречи. Надеюсь, она не за горами.
Вслед за Лидией сел на заднее сиденье Безруков и из открытого окна помахал Дэвису.
Безруков. Дорогой Роджер, это уж зависит от вас. Мы — люди малюсенькие. И в вашей воле нас пригласить. Мы готовы в любое удобное для вас время.
Дэвис. Непременно, непременно. А если и вы решите нас с женой пригласить к себе, скажем, домой, в неофициальном порядке, мы с радостью нанесем вам визит.
Серая «Волга» мягко тронулась с места и влилась в поток других автомашин. Безруков и Лидия сидят сзади. За рулем — шофер. Безруков откинулся на мягкую спинку сиденья и глубоко перевел дух, как после тяжелой работы.
Безруков. Ну, кажется, часть работы сделана — этот гусь клюнул. Знаешь, что он у меня спросил как мужчина мужчину? — Замужем ли ты? Кто твой муж?
Лидия. И что вы ему ответили? Мне любопытно узнать кое-что о себе.
Безруков. Я ему подкинул наживку. Мол, ты замужем, но сейчас твой муж в отъезде. Часто отлучается из Москвы. Не смог скрыть своей радости, стервец. А еще дипломат. Я всегда считал, что дипломаты в подметки не годятся нашему брату-разведчику. Типичный бабник. Это, милая, международная категория. Во всем мире одно и то же. В общем, наши сведения о нем подтверждаются. Сей малый идет на крючок, и от тебя уж зависит, чтоб он с крючка не сорвался.
Лидия. Как зовут моего мужа? Мне бы не мешало это знать.
Безруков. Узнаешь. Да ты сама придумай ему имя. У вас, у женщин, есть свои излюбленные мужские имена. А мы это имя утвердим. Теперь — к делу. Давай-ка, мать, диадему. Снимай, снимай. У нас она будет сохранней. (Шоферу.) Иванов! Возьми-ка и спрячь. Привезешь и сдашь под расписку. Понял? А пока — головой отвечаешь.
Шофер, не оборачиваясь, взял в ладонь диадему, одной рукой раскрыл бархатную коробку и уложил туда диадему, защелкнул и спрятал в ящик у приборной доски, откуда тускло блеснула сталь револьвера.
Лидия сразу потускнела. Потянула с плеч соболий палантин.
Лидия. Возьмите и это.
Безруков. Соболя пусть при тебе остаются.
Лидия. Дорогая штука. Ну ее к богу. Потом не рассчитаешься.
Безруков. Ладно, давай.
Лидия. Ну вот и кончен бал. Золушка возвращается из дворца в свою убогую хижину. Кстати, я забыла о времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Безруков (перебивает). А чем наша звездочка хуже голливудской звезды? Разве лицом не вышла? Или фигурой?
Джейн. Нет, конечно! Лидия — прелесть! И эта диадема ей удивительно к лицу.
Она возвращает Лиде диадему, и та неловко пытается водрузить ее себе на голову. Дэвис приходит девушке на помощь.
Дэвис. Судя по тому, как вы ее надеваете, вы еще явно не привыкли носить ее. Сознайтесь, милая, взяли напрокат из государственного музея или из сейфа драгоценного реквизита киностудии «Мосфильм»? Ничего зазорного в этом нет. Тем паче, что в вашей стране, насколько я знаю, весьма модно устраивать мистификации… для зарубежных гостей. Порой доходит до курьезов. Как-то мне довелось сопровождать делегацию британских ученых по московским институтам. И в каждом из них мы обнаруживали один и тот же огромный и дорогой ковер ручной работы, разостланный в холле. Потом все выяснилось. Стоило нам пройти по этому ковру, как его тотчас же, вслед за нами, скатывали в рулон и на предельной скорости отвозили в следующий по нашему маршруту институт. Потом мы обогнали автомобиль со злополучным ковром. Машина застряла на дороге из-за поломки. В очередном институте мы уже не ступали по мягкому ворсу драгоценного ковра, а скользили по пластиковому полу. Это по-детски наивно и даже трогательно.
Ему хотел ответить Безруков, но Лидия его опередила.
Лидия. Уважаемый мистер Дэвис, я не сомневаюсь в правдивости вашего рассказа. Но, согласитесь, дураков немало в любой стране, независимо от идеологии и государственного строя.
Джейн пришла в восторг и захлопала в ладоши.
Джейн. Браво, Лидия! Вы окончательно покорили меня.
Гости вокруг стали оглядываться на аплодирующую Джейн. Дэвис нашел выход из положения.
Дэвис (поцеловав Лидии руки, громко провозгласил). Господа! Прошу внимания. Наша очаровательная гостья, героиня будущего фильма, не только красива и умна, в чем я имел удовольствие убедиться в нашей короткой беседе, но еще и прелестно поет, о чем мне сообщил по секрету автор этого фильма господин Анатолий Безруков. Я полагаю, что вы, Лидия, не откажете нам в удовольствии.
Лидия. Но я не готова… Я не собиралась петь.
Безруков. Лидочка, но вы не откажете нашим любезным хозяевам? Вот Коля Смирнов вам саккомпанирует на гитаре. Господа, похлопайте ей хорошенько, и она не устоит перед вашим напором.
Вокруг Лиды образовался плотный круг стянувшихся со всего зала гостей, и под их аплодисменты Николай Смирнов тронул струны гитары и этим как бы призвал аудиторию к тишине. Лида запела чуть хриплым низким голосом печальную и очень лирическую русскую песню на слова Сергея Есенина «Клен ты мой опавший». Зал, затаив дыхание, слушал.
Лидия (поет).
Клен ты мой опавший,
Клен оледенелый,
Что стоишь нагнувшись
Под метелью белой?
И тогда осторожно, чтоб не перекрыть своим баритоном голосок Лиды, подхватил гитарист.
Смирнов (поет).
Или что увидел?
Или что услышал?
Джейн застыла с недопитым бокалом у губ. Откровенно любуется Лидией британский атташе Роджер Дэвис. Анатолий Безруков краем глаза наблюдает за ним и не может скрыть удовлетворенной усмешки.
Джейн отпила из бокала и, опорожнив его, потянулась к официанту, чтоб заменить новым. Но официант не замечает ее движения. Он, не шелохнувшись, слушает песню.
14. Экстерьер.
Улицы Москвы.
(Ночь)
От подъезда британского посольства один за другим отъезжают автомобили иностранных и советских марок с гостями. Анатолия Безрукова и Лидию провожает до серой «Волги» сам атташе, Роджер Дэвис. В волосах Лидии сверкает диадема, голые плечи укутаны в соболий палантин. Дэвис распахивает перед ней дверцу машины и припадает губами к ее руке.
Дэвис. Вы были душой этого вечера. Я горжусь знакомством с вами.
Лидия. Спасибо. Было очень, очень мило. Передайте привет вашей супруге. Я не успела с ней попрощаться.
Дэвис. Передам. И приношу свои извинения. Ей пришлось покинуть прием раньше времени. Не рассчитала своих возможностей. Знаете, ирландцы вообще отличаются пристрастием к горячительным напиткам.
Лидия. Джейн — ирландка? Сейчас я понимаю, откуда ее эффектная красота.
Дэвис. Она ирландка по матери. Но смею вас уверить, что и чистокровные англичанки не уступят ирландкам в красоте.
Лидия. Вы англичанин, не правда ли?
Дэвис. Вы прозорливы. Итак, до следующей встречи. Надеюсь, она не за горами.
Вслед за Лидией сел на заднее сиденье Безруков и из открытого окна помахал Дэвису.
Безруков. Дорогой Роджер, это уж зависит от вас. Мы — люди малюсенькие. И в вашей воле нас пригласить. Мы готовы в любое удобное для вас время.
Дэвис. Непременно, непременно. А если и вы решите нас с женой пригласить к себе, скажем, домой, в неофициальном порядке, мы с радостью нанесем вам визит.
Серая «Волга» мягко тронулась с места и влилась в поток других автомашин. Безруков и Лидия сидят сзади. За рулем — шофер. Безруков откинулся на мягкую спинку сиденья и глубоко перевел дух, как после тяжелой работы.
Безруков. Ну, кажется, часть работы сделана — этот гусь клюнул. Знаешь, что он у меня спросил как мужчина мужчину? — Замужем ли ты? Кто твой муж?
Лидия. И что вы ему ответили? Мне любопытно узнать кое-что о себе.
Безруков. Я ему подкинул наживку. Мол, ты замужем, но сейчас твой муж в отъезде. Часто отлучается из Москвы. Не смог скрыть своей радости, стервец. А еще дипломат. Я всегда считал, что дипломаты в подметки не годятся нашему брату-разведчику. Типичный бабник. Это, милая, международная категория. Во всем мире одно и то же. В общем, наши сведения о нем подтверждаются. Сей малый идет на крючок, и от тебя уж зависит, чтоб он с крючка не сорвался.
Лидия. Как зовут моего мужа? Мне бы не мешало это знать.
Безруков. Узнаешь. Да ты сама придумай ему имя. У вас, у женщин, есть свои излюбленные мужские имена. А мы это имя утвердим. Теперь — к делу. Давай-ка, мать, диадему. Снимай, снимай. У нас она будет сохранней. (Шоферу.) Иванов! Возьми-ка и спрячь. Привезешь и сдашь под расписку. Понял? А пока — головой отвечаешь.
Шофер, не оборачиваясь, взял в ладонь диадему, одной рукой раскрыл бархатную коробку и уложил туда диадему, защелкнул и спрятал в ящик у приборной доски, откуда тускло блеснула сталь револьвера.
Лидия сразу потускнела. Потянула с плеч соболий палантин.
Лидия. Возьмите и это.
Безруков. Соболя пусть при тебе остаются.
Лидия. Дорогая штука. Ну ее к богу. Потом не рассчитаешься.
Безруков. Ладно, давай.
Лидия. Ну вот и кончен бал. Золушка возвращается из дворца в свою убогую хижину. Кстати, я забыла о времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25