Как же быть? Ведь не шутка — четверо против одного! Он свяжет врага боем и тем выиграет время, дав раненому командиру возможность уйти домой.
Уже отчетливо видны тупорылые «фоккеры». Они совсем близко — сближение стремительное, счет идет на секунды. И тут Березкин делает резкий разворот — чего противник никак не ожидал — и последнему ведомому четверки влепил очередь в хвост. «Фокке-вульф» загорелся.
Как он падал, Вячеслав не видел: его внимание целиком было сосредоточено на оставшихся трех вражеских истребителях.
В небе крутилась, вертелась, ревела неистовыми голосами форсированных моторов большущая карусель. Вот один из «фоккеров» ринулся в атаку, но Березкин увернулся «бочкой», а когда вражеский истребитель проскочил мимо, Вячеслав поймал его в прицел и послал вдогонку мощную струю огня. Враг был расстрелян почти в упор.
Теперь против Березкина осталось только два «фоккера». Наш истребитель снова атакует. Но противник… не принимает боя, спешит уйти.
Вячеслав сделал свое дело: защитил командира, сбив при этом два гитлеровских самолета. Но горючего в баках остается совсем мало. Глубокое пикирование, над лесом выравнивание — и теперь прямиком домой.
Но горючее кончилось, двигатель стал. Пришлось садиться в поле близ хутора Коржковецкий. К счастью, все обошлось благополучно.
Вскоре — несколько часов спустя — добрался в свой полк, доложил начальнику штаба подполковнику Датскому. Потом приехал наведенец майор Вишневецкий и подтвердил результаты боя, да еще добавил: схватку наблюдал с земли командующий «3-й армией генерал Пухов и приказал разыскать смельчака, передать ему благодарность „наземников“.
А потом в полк прилетел комдив полковник Покрышкин и велел построить личный состав 16-го гвардейского истребительного авиаполка.
— От имени Советского правительства награждаю тебя, Слава, орденом Славы! — тепло, по-отцовски произнес он и крепко пожал смущенному юноше руку.
Полк рукоплескал отважному воздушному бойцу, а он стоял перед строем, перед лицом своих товарищей и командиров и с тревогой думал о человеке, ради которого вступил в смертельную схватку. Что с ним, где Ивашко?
…Он получил тяжелую рану. Он мог бы покинуть самолет, но внизу лежал город Берестечко, и чтобы машина не свалилась на улицы этого города, на дома, — а там люди, там дети, — Александр тянул сколько можно было тянуть, сколько хватило сил…
— Уже после войны благодарные жители поставили мужественному летчику памятник.
Узнав о гибели Саши Ивашко, его боевые друзья поклялись отомстить врагу за этого прекрасного парня.
В тот же день, 16 июля, группу из 12 самолетов повел в бой Покрышкин.
Уже в конце патрулирования в районе Сушно на высоте 1500 метров Покрышкин увидел идущие встречным курсом до сорока Ю-87 и Хш-129 под прикрытием восьми «Фокке-Вульфов-190».
Противник заметил нас и стал… быстро сбрасывать бомбы, перестраиваться в колонну по одному и становиться в оборонительный круг.
Покрышкин тут же скомандовал:
— Атакуем!
Имея небольшое превышение над противником, ударная восьмерка устремилась в атаку, объектом которой стали бомбардировщики. А группа поддержки завязала бой с истребителями.
Покрышкин ударом сверху в лоб вовнутрь круга сбивает одного за другим два «юнкерса». Мой ведущий тоже отправляет на землю одного «лапотника». Очередная атака Покрышкина, и горит «Хеншель-129».
Четыре атаки — четыре победы! И все это — на виду у наших войск.
Бой ведет и группа прикрытия. Ударил с близкой дистанции ведущий, за ним — Клубов, Вахненко, Иванков, и еще четыре «юнкерса» запылали в небе!
А поодаль потянули вниз дымные ленты два «фоккера», с которыми быстро расправились Андрей Труд и его ведомый лейтенант Турченко, открывший свой боевой счет. Отличился сегодня Турченко и тем, что своевременно предупредил Покрышкина о намерении двух «фоккеров» зайти ему в хвост.
Без потерь вернулась наша «дюжина» домой, на аэродром Михалувка. Счет блестящий — 10:0! Хорошо деремся! Да и как иначе? Небо здесь — особое. Великий наш Нестеров летал здесь, в небе Волыни. Почти тридцать лет прошло с той поры, как совершил он свой бессмертный подвиг.
…26 августа 1914 года русская армия повела наступление на австрийскую крепость Перемышль. Противник уже несколько дней подряд вел разведывательные полеты, пытаясь раздобыть сведения о передвижении русских войск.
Появился вражеский аэроплан и в тот день. Командир XI корпусного авиационного отряда штабс-капитан Петр Николаевич Нестеров быстро сел в кабину «морана» и взлетел навстречу «альбатросу». Набрав высоту, он резко бросил свою машину вниз и ударил колесами вражеский самолет. «Альбатрос» со сломанным крылом закувыркался в воздухе и стал падать. Невдалеке от местечка Жолква он врезался в землю. Упал и «моран», пилот которого подвигом своим вписал новую страницу в боевую историю отечественной авиации. Основоположник высшего пилотажа, он впервые ввел в практику воздушного боя новое, невиданное и грозное оружие — таран.
Ценою жизни он одержал победу. Но он не погиб — Нестеров обрел бессмертие и жив сегодня в делах и помыслах его крылатых братьев.
…Однажды во время подготовки к боевому вылету в планшете комдива увидел показавшиеся несколько странными две фотографии. С одной глянул усатый красавец в форме офицера старой армии: погоны, звездочки, аксельбанты. Мундир с высоким воротником. Несколько орденов на груди. Спокойный взгляд, благородное, мужественное лицо.
— Симпатичный казак! — говорю тихо.
— Да не казак это! Неужели не узнаешь?.. Нестеров это, Петр Николаевич Нестеров! — говорит Покрышкин.
— Так это в здешних местах он таран свой совершил?
— Точно, в здешнем небе! А на чем летал, знаешь? — Александр Иванович лукаво улыбается и достает из-под целлулоида второй фотоснимок. Точнее говоря, почтовую открытку с довольно четко воспроизведенной фотографией, на которой изображены Петр Николаевич Нестеров и его механик Нелидов на фоне самолета тех времен.
Но самое интересное таилось на обороте открытки:
«Дорогому Александру Ивановичу на память от семьи П. Н. Нестерова. А. И. своими героическими подвигами доказал на деле, что он любит Родину так же, как и П. Н. Нестеров.
М. НЕСТЕРОВА. 21.IV.44 г.».
И узнали мы, что оба эти снимка подарены А. И. Покрышкину дочерью отважного русского летчика весной 1944 года, когда Александр Иванович побывал в Горьком. Навестив там друга, он к своему удивлению узнал, что по соседству живет дочь П. Н. Нестерова. Познакомились. О многом переговорили. О людях крылатой мечты, о силе нашего духа, о святости долга защищать свою Родину.
Улетал Александр Иванович на фронт под огромным впечатлением от такой неожиданной встречи и с драгоценным подарком — оригинальной фотографией выдающегося русского летчика и экземпляром выпущенной в России еще до революции массовым тиражом почтовой открытки с изображением двух авиаторов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96