Во время этой встречи были разъяснены многие недоуменные вопросы, волновавшие шахтёров. Глава правительства обещал горнякам, что правительство безотлагательно рассмотрит все их законные требования и примет решение, которое удовлетворит шахтеров.
Весть о беседе тов. Кадара с шахтерами и о ее положительных результатах разнеслась по всему бассейну. Участники беседы рассказывали горнякам о своих впечатлениях от встречи с главой правительства, о сделанных им заявлениях, которые встречали среди рабочих горячее одобрение и свидетельствовали о растущей поддержке правительства трудящимися.
На одной из шахт демагоги пытались исказить истинный смысл этой беседы и призывали горняков оставить работу. Шахтеры дали должный отпор дезорганизаторам производства. Другой такой же инцидент произошел в общежитии молодых рабочих в Татабанье.»
В городе и на шахтах были расклеены самодельные листовки. В одной из них, написанной на машинке, говорилось следующее: «Шахтеры! Сейчас нужна работа, нужен уголь, чтобы топить доменные печи, отапливать рабочие квартиры; чтобы удовлетворить нужды госпиталей, школ, нужен уголь потому, что без угля замрет жизнь». В другой листовке содержалась критика рабочего совета шестой шахты, члены которого, обменяв принадлежащий предприятию бензин на вино, напились и затеяли драку. В этих листовках звучал голос шахтеров Венгрии, дававших отпор контрреволюционным силам.
Очень характерным для того перелома, который происходил на татабаньских шахтах, было совещание шахтеров в угольном тресте.
Совещание открыл управляющий трестом тов. Бекер, поставивший задачу полной нормализации производства на шахтах.
Потом выступил инженер Шоймоши, который сказал:
– Главное теперь для рабочих советов – это производственная работа. Надо разъяснять людям, что деньги получит лишь тот, кто работает. Мы намерены добиться в самое ближайшее время, чтобы работа на шахтах была организована в две смены. Уголь нужен стране, как хлеб. Налаживанию в широких масштабах добычи угля мешают безответственные демагоги. Надо смелее разоблачать их перед рабочими.
Интересными были выступления представителей различных шахт. Один из участников совещания – представитель шахты № 8 – заявил, что на предприятии имеется группа провокаторов, которые мутят воду. Он призывал дать отпор дезорганизаторам производства. Инженер с 12-й шахты Золтан Эстов говорил, что на шахте осталось мало рабочих; он поставил вопрос о привлечении в угольный район дополнительной рабочей силы. На совещании люди требовали укрепления дисциплины, создания таких рабочих советов, которые пользовались бы доверием шахтеров.
Такие требования были обоснованными.
На ряде шахт в рабочие советы проникли люди с темным прошлым, и шахтеры начинают выгонять этих людей из рабочих советов. Так рабочие поступили, например, при выборе нового рабочего совета автобусной станции, обслуживающей шахтеров. На общем собрании коллектива автобусной станции был избран новый рабочий совет, в который не вошел ни один представитель старого совета.
– …В середине дня мы отправились на шахту № 11. Она расположена в густом красивом лесу за городом. На дворе шахты было мало людей. Большинство находилось на подземных работах. В комнате, отведенной рабочему совету, нас встретил молодой 20-летний парень, отрекомендовавшийся секретарем совета. Его имя Иштван Балла. На наш вопрос о работе совета он с нагловатым видом ответил:
– Занимаемся только политическими вопросами!
Мы спросили его, что он думает об англо-французской агрессии в Египте. Он криво усмехнулся и сказал:
– Это нас не интересует!
Что же интересует этого «политика»? Его политические требования ограничиваются теми листовками, которые распространяло реакционное подполье. Но и у этого человека не хватило смелости утверждать, что его «взгляды» разделяют все рабочие. То, что мнение секретаря рабочего совета не отражает действительного настроения рабочих шахты, показала беседа с Иожефом Бушем, работником этой шахты.
– Тормозя работу на шахтах, – сказал он, – некоторые члены рабочих советов с каждым днем теряют свое влияние на рабочих. Шахтеры перестают верить демагогам.
Во дворе, прямо напротив окон комнаты, в которой мы беседовали, стоял небольшой обелиск, на котором были выгравированы имена шахтеров. Оказалось, что «политик» Иштван Балла имел весьма смутное представление не только о том, что происходит в мире, но и о том, что происходит рядом: он не знал или не хотел знать, кому посвящен этот памятник. Рабочие нам рассказали, что на обелиске высечены имена горняков шахты, зверски убитых гитлеровцами в лагере Дахау.
В Татабанье мы купили свежие газеты. В них рассказывалось, что в областях Боршод, Ноград, на шахтах Комло – всюду шла напряженная борьба за уголь. Труженики угольной промышленности страны понимали, что в деле полной нормализации жизни многое зависит от них.
В беседе с шахтерами Татабаньи председатель Революционного Рабоче-Крестьянского Правительства ВНР Янош Кадар обещал шахтерам, что правительство пересмотрит оплату труда рабочих угольных шахт. Вскоре венгерские газеты опубликовали сообщение о том, что правительство с 1 декабря вводит новую систему оплаты труда на угольных шахтах, рудниках и нефтепромыслах.
Это постановление правительства, значительно повышающее заработную плату шахтеров, встречено во всех угольных районах страны единодушным одобрением.
Мы уезжали из Татабаньи вечером, когда над городом уже опускались сумерки. По стальным канатам подвесных дорог от шахт к сортировкам двигались вагонетки с углем. В этот день шахтеры Татабаньи выдали на-гора около двух тысяч тонн топлива. Это очень мало по сравнению с прошлым, но это в полтора раза больше, чем было добыто-в предыдущий день.
Татабаньский уголь шел на-гора.
Направляясь в область Дьер-Шопрон, мы вспоминали рассказы о «напряженном положении» в Татабаньи и то, что мы увидели на самом деле.
Чем-то нас встретит Дьер, о котором вся буржуазная печать Запада истошно кричала как о «центре восстания в западной Венгрии»?
Уже первые впечатления никак не вязались с этими баснями реакционных газет. По дороге на полях мы видели крестьян, занятых мирным трудом, в поселках – дымящиеся трубы заводов и фабрик. Оживление царило и на шоссе Будапешт – Вена, на железной дороге, связывающей Будапешт с областями Комаром и Дьер-Шопрон, шли пассажирские и товарные составы.
Дьер встретил нас оживленными улицами, красивыми, совершенно целыми и невредимыми домами, гулом большого города. Здесь работали почти все предприятия. Выходила областная газета «Кишалфельд» – орган Венгерской социалистической рабочей партии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47