Теперь Бингерн шел позади всех остальных, словно был загонщиком. Он боялся, что Люцер каким-нибудь образом освободится и уведет за собой Алису. Щебетунчики остались охранять ворота.
Короля и Королеву обнаружили под кроватью в четвертой спальне. Их величества были одеты в ужасающие лохмотья.
- Почему они так себя ведут и так необычно выглядят? - спросила Алиса.
- Стража! Защитите нас! Рубите ему голову! Бингерн! Бингерн! Умер! Умер! Умер! - голосили тощая Королева Червей и её крошечный муж.
- У них возникли какие-то странные фантазии на мой счет, - объявил Бингерн, глаза которого метали молнии, - не говоря уже о том, что они ленятся исполнять свои обязанности... Ну-ка, идите сюда! Оба! Вылезайте из-под кровати! Нужно издать королевский указ.
- Почему мы? Почему мы?
- Потому что вы королевской крови. Необходимо срочно подписать несколько постановлений: Люцера снова отправить на рудники, Бингерна - в его вотчину, Алису - в кресло судьи. Записывайте! Побыстрее! Подпись внизу! Довести до сведения всех живущих! И сделайте проклятую копию для вашего вонючего архива!
- Писец! Писец! - заорала Королева.
- Почему ты зовешь только двоих? - спросил король. - Сделай более множественное число.
- ...сцы... сцы, - добавила Королева.
- Похоже на шипение жалкой индюшки, - заметил Король.
- Служанки старушки всегда просят пенсию, - заявила Королева. - А какое это все имеет к ним отношение? И что с ними сталось? Что? Что?
- Рудники! - воскликнул Люцер. - Говорит: "Платить не желаю". Отпусти их, отпусти, отпусти, умоляю!
- Этого не может быть, - возмутилась Королева. - Кто мог такое приказать?
Люцер повернулся и уставился на Бингерна.
- Нечего было их так обожать, - заявил тот.
- Отпусти их!
- Сегодня не обещаю.
- Где королевские мантии? - поинтересовался Король.
- Я отдал постирать их.
- Ты их продал! Ты нас предал! - рассердился Король.
- А где драгоценности нашей короны? - поинтересовалась Королева.
- В музее - ими любуются матроны.
- Ложь! Ложь! Ты нас ограбил. Верни их! Верни их!
- Мне кажется, я слышу шаги писцов, - сказал Бингерн. - Давайте посадим их тут, и пусть делают, что я прикажу.
- Думаю, мы не нуждаемся в твоей помощи. Мы совсем не так просты.
- В таком случае ваших друзей и фаворитов я жестоко накажу, - пообещал Бингерн и поднес к губам свисток.
- Остановись! - возопил Король. - Сделаем все, как скажешь ты.
- Я знал, что ты сможешь себя превозмочь. Все должно быть сделано в эту ночь. Сейчас - кто станет спорить против этого факта!
Он открыл дверь, и все четверо вошли внутрь.
- Тебе не хватает такта. Но ведь у тебя в руках козыри, - проговорила Королева.
- ...Люцер, Рожденный на Звезде, нашей волей приговаривается к рудникам. Все остальные политические заключенные остаются в .своих камерах. Подтверждаем, что Аксель Дж. Бингерн продолжает владеть своей вотчиной... диктовал Бингерн.
- Это, - напомнил ему Люцер, - зависит от того, как пройдет Пир Юлеки в часовне, расположенной в твоих владениях.
- Знаю!
- Прекрасно. Тогда запиши.
- ...И это в тот момент, когда Алиса наконец с нами, в самую важную ночь из всего года.
- Страхом меня обделила природа! - заявил Бингерн.
- А мы его не упоминали.
- В указе про это не написали! - вскричал Бингерн. - Прибавьте все необходимые формальные подтверждения и словечки, и пусть идут ко всем чертям!
- Какой язык! - возмутилась Алиса.
- Он дурно воспитан - это известно нам, - согласился Люцер.
- Выполняйте приказ! В копи его! - орал Бингерн.
- Я имею право присутствовать на службе, - заявил Люцер.
- В таком случае возьмем его с собой. Отправим на рудник после.
Люцер поднял руку и сжал пальцы Алисы.
- Сегодня я стану самим собой - а он скорее всего нет.
- Это хорошо? - поинтересовалась Алиса.
- Радуйся и будь честен, - ответил Люцер, - и все будет по-нашему.
- Ничего не понимаю.
- Время прозрения наступает.
- Бингерн всегда казался таким приятным джентльменом, а вы преступником, хоть и очень воспитанным.
- Он все время врал. Вы видели, какой он выбрал путь? Кстати, и чужое не дурак стянуть.
- Теперь мне ясно. Он и вправду обманщик ужасный.
- Мы скоро отправляемся на службу. Вы голодны? Если да - он позаботится о том, чтобы вас накормили. Хочет, чтобы вы себя хорошо чувствовали.
- Я обойдусь. Что-то мне не хочется здесь есть.
- А что плохого в здешней еде?
- Тут все наполовину не в себе.
- Верно. Но на другую половину они совершенно нормальны.
- Я на вашей стороне. Что ещё можно сказать? Урла-лап!
- Кур-ла-ла!
- Нам пора! - воскликнул Бингерн.
Покинув замок и тот день, они пустились в путь. Через поля, холмы, луга - и негде отдохнуть. Они стремились в светлый край, страну по имени Балбесния.
- Спойте для меня, Алиса, - попросил Бингерн, и она начала "Старое доброе время".
Мотоциклы Щебетунчиков рокотали впереди и позади, луна источала масло и яд, и куда бы Алиса ни посмотрела, ей казалось, что она видит улыбку без кота. Налетел прохладный ветерок, и все тени превратились в черное одеяло.
Справа от тропы сиял лунный свет, отражаясь от громадной ледяной глыбы. Проходя мимо, они заглянули внутрь куска льда, и голос Алисы дрогнул, замер на полуслове - она увидела внутри Мартовского Зайца, Мышь-Соню и очень печального Болванщика.
Когда они перебрались через следующий холм. Алиса услышала хрустальный звон, словно рассыпалось
тысяча осколков - казалось, никто, кроме нее, не обратил на звон никакого внимания.
- А здесь погромче, - сказал Люцер, и Алиса старалась изо всех сил.
Она услышала позади фырчанье, сопение и пыхтение, словно по склону с трудом взбирался тюлень.
- ...На этой поляне вы должны петь особенно красиво, - попросил Люцер.
Алиса сделала все, как он говорил, и вдруг рев автоматического оружия Щебетунчиков чуть не стряхнул мрак с ночи - его услышали все. Последние охранники куда-то исчезли, а оружие смолкло, когда над дорогой пронеслась черная туча.
- Люцер, - прошептала Алиса и вцепилась в его железные бицепсы, - что вы заставили меня делать?
- Прошу прощения, это всего лишь старая песня, миледи. Постарайтесь, постарайтесь вспомнить все, что происходило с вами в ваши прошлые визиты в эту страну. Если вы когда-нибудь что-нибудь любили, пойте. Вспоминайте, вспоминайте, Алиса, это место таким, каким оно было.
Старческий голос Алисы дрожал, срывался множество, множество раз, когда она пела старые баллады и популярные песенки.
- Что это за кошачий концерт? - крикнул Бингерн, уши которого теперь стали длинными и шелковистыми, а пасть зубастой.
- Леди Алиса будет петь, - ответил Люцер. - Она имеет на это полное право.
Бингерн издал короткое рычание, а потом смолк.
- Он вынужден позволить, - объяснил Люцер. - Вы должны быть невредимы.
- Почему? - спросила она.
1 2 3 4 5 6