Оаким выпрямляется, смотрит, и мускулы каменеют на его плечах и спине.
Голову Даргота охватывает металлическая лента цвета меди, она скрывает его скулы, исчезая под тяжелым подбородком. Другая лента проходит над бровями, висками, смыкаясь на затылке. В желтых глазах пылают красные зрачки. Его нижняя челюсть размеренно движется, словно он жует что-то, он катится вперед, и зубы его - отточенные ножи. Голова чуть покачивается на шее длиной в локоть взрослого мужчины. Плечи его, трех футов в ширину, придают Дарготу сходство с перевернутой пирамидой - бока его резко сужаются, чтобы встретиться с членистой механической ходовой частью, начинающейся там, где кончается плоть. Его колеса медленно вращаются, левое заднее скрипит при каждом обороте. Мощные руки свисают так, что кончики пальцев задевают пол. Четыре коротких и острых металлических конечности подрагивают у его боков. Когда он движется, на спине поднимаются и опадают лезвия бритв. Восьмифутовый хвост хлыстом разматывается позади, когда он останавливается перед троном.
- На эту ночь, Ночь Тысячелетия, - говорит Анубис, - я возвращаю тебе имя, Даргот. Когда-то, на Средних Мирах, ты звался сильнейшим воином, пока не дерзнул помериться силой с бессмертным и не нашел свою смерть от его руки. Я воссоздал твое тело, и в эту ночь ты должен использовать свое искусство, чтобы сразиться снова. Уничтожь этого человека в единоборстве, и ты сможешь занять место моего первого слуги в Доме Мертвых.
Даргот прикладывает огромные руки ко лбу и склоняется так низко, что они касаются пола.
- У тебя есть десять секунд, - говорит Анубис Оакиму, - чтобы подготовить свой разум к битве. Готовься и ты, Даргот!
- Повелитель, - спрашивает Оаким, - как я могу убить того, кто уже мертв?
- Это твоя забота, - говорит Анубис. - Теперь ты истратил все свои десять секунд на глупые вопросы. Начинайте!
Раздается лязганье и звон, и удары металла о камень.
Металлические конечности Даргота выпрямляются, поднимают его на три фута выше. Он уже не катится - он скачет, выбрасывая руки вперед и снова сгибая их. Оаким наблюдает и ждет.
Даргот встает на дыбы, так что теперь его голова оказывается в десяти футах над полом.
Он прыгает вперед - с вытянутыми руками, скрученным хвостом, оскаленными клыками. Лезвия топорщатся по его бокам как мерцающие плавники, копыта обрушиваются как молоты.
В последний момент Оаким делает шаг в сторону, его кулак бьет противника в предплечье, заставляя того пошатнуться. Оаким подпрыгивает, и хвост-бич выстреливает в пустоту, не причинив вреда.
Даргот огромен, но останавливается и поворачивается удивительно быстро. Он снова встает на дыбы и выбрасывает вперед острия копыт. Оаким увертывается от них, но руки Даргота тяжко падают на плечи человека.
Оаким охватывает запястья Даргота и бьет ногой в грудь, но пока он это делает, хвост-плеть хлещет его правую щеку. Оаким разрывает захват могучих рук Даргота на своих плечах, резко наклоняет голову и ребром ладони бьет противника в бок, но хвост падает опять, оставляя багровую полосу на спине. Он нацеливает удар в голову противника, но Даргот отклоняется едва заметным движением, и Оаким слышит щелканье хвоста, мелькнувшего в дюйме от его глаз.
Кулак Даргота обрушивается на него, и человек оступается, теряет равновесие, соскальзывает на пол. Он откатывается с пути копыт, пытается подняться, но кулак снова размашисто бьет его.
Однако когда его настигает следующий удар, он хватает запястье врага обеими руками и всем своим весом тянет его вниз. Кулак Даргота врезается в пол, и Оаким вскакивает, успевая ответить таким же ударом.
Голова Даргота дергается, плеть щелкает над самым ухом Оакима, но Оаким уже бьет еще раз, и еще, и опрокидывается на спину, когда задние ноги Даргота распрямляются, как пружина, а плечо ударяет Оакима в грудь.
Даргот снова встает на дыбы. Затем он заговаривает с ним - впервые.
- Сейчас, Оаким, сейчас! - говорит он. - Даргот станет первым слугой Анубиса!
Когда копыта летят вниз, Оаким хватает металлические ноги, и - Даргот застывает посреди удара, удерживаемый силой, превосходящей его собственную. Человек лежит на спине, и губы его теперь презрительно улыбаются.
Он смеется, он рывком поднимается на ноги и обеими руками вздергивает своего противника высоко вверх, уже сам поднимая его на дыбы.
- Глупец! - говорит он, и голос его, странно преобразившийся, подобно удару огромного колокола разносится по всему залу. Среди мертвых проносится слабый стон, как прежде, когда они были подняты из своих могил.
- Сейчас, говоришь? «Оаким», говоришь? - и смеется, ступая вперед под нависшие копыта. - Ты не знаешь, что говоришь! - и смыкает руки вокруг металлического торса, а копыта беспомощно молотят воздух над его плечами и хвост-кнут свистит и хлещет, оставляя новые полосы на его спине. Руки Оакима лежат между сверкающими гребнями, и он сильнее и сильнее прижимает неподатливое металлическое тело к своему живому.
Огромные руки Даргота находят его шею, но пальцы не могут сомкнуться на горле, и мускулы Оакима твердеют и набухают.
Так они стоят, застыв на безвременное мгновенье, и свет факелов сплетается с тенями на их телах.
Затем нечеловеческим усилием Оаким отрывает Даргота от земли и отшвыривает прочь.
Ноги Даргота бешено дергаются, когда он переворачивается в воздухе. Лезвия на спине поднимаются и опадают, хвост вытягивается и щелкает. Он поднимает руки к лицу и рушится с ужасающим грохотом у подножья трона Анубиса, и лежит там неподвижно; его металлическое тело сломано в четырех местах и расколотая голова его - на первой ступени, ведущей к трону. Оаким поворачивается к Анубису.
- Достаточно? - спрашивает он.
- Ты не применил темпоральную фугу, - говорит Анубис, даже не глядя вниз на обломки, минуту назад бывшие Дарготом.
- Она не понадобилась. Это был не слишком сильный противник.
- Это был сильный противник, - говорит Анубис. - Почему ты смеялся и вел себя так, будто сомневался в своем имени, когда сражался с ним?
- Я не знаю. На мгновение, когда я понял, что меня нельзя победить, у меня мелькнуло ощущение, будто я - кто-то другой.
- Кто-то без страха, жалости и сомнений?
- Да.
- Ты все еще чувствуешь это?
- Нет.
- Тогда почему же ты перестал называть меня «Хозяин»?
- Когда я сражался, эмоции подавили мою почтительность...
- Тогда исправь свою оплошность, и побыстрей.
- Хорошо, Хозяин.
- Извинись. Проси у меня прощения самым униженным образом.
Оаким простирается на полу.
- Я прошу у тебя прощения, Хозяин. Самым униженным образом.
- Поднимись и считай себя прощенным. Содержимое твоего прежнего желудка отправилось путем всех подобных вещей. Сейчас ты можешь снова пойти подкрепиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Голову Даргота охватывает металлическая лента цвета меди, она скрывает его скулы, исчезая под тяжелым подбородком. Другая лента проходит над бровями, висками, смыкаясь на затылке. В желтых глазах пылают красные зрачки. Его нижняя челюсть размеренно движется, словно он жует что-то, он катится вперед, и зубы его - отточенные ножи. Голова чуть покачивается на шее длиной в локоть взрослого мужчины. Плечи его, трех футов в ширину, придают Дарготу сходство с перевернутой пирамидой - бока его резко сужаются, чтобы встретиться с членистой механической ходовой частью, начинающейся там, где кончается плоть. Его колеса медленно вращаются, левое заднее скрипит при каждом обороте. Мощные руки свисают так, что кончики пальцев задевают пол. Четыре коротких и острых металлических конечности подрагивают у его боков. Когда он движется, на спине поднимаются и опадают лезвия бритв. Восьмифутовый хвост хлыстом разматывается позади, когда он останавливается перед троном.
- На эту ночь, Ночь Тысячелетия, - говорит Анубис, - я возвращаю тебе имя, Даргот. Когда-то, на Средних Мирах, ты звался сильнейшим воином, пока не дерзнул помериться силой с бессмертным и не нашел свою смерть от его руки. Я воссоздал твое тело, и в эту ночь ты должен использовать свое искусство, чтобы сразиться снова. Уничтожь этого человека в единоборстве, и ты сможешь занять место моего первого слуги в Доме Мертвых.
Даргот прикладывает огромные руки ко лбу и склоняется так низко, что они касаются пола.
- У тебя есть десять секунд, - говорит Анубис Оакиму, - чтобы подготовить свой разум к битве. Готовься и ты, Даргот!
- Повелитель, - спрашивает Оаким, - как я могу убить того, кто уже мертв?
- Это твоя забота, - говорит Анубис. - Теперь ты истратил все свои десять секунд на глупые вопросы. Начинайте!
Раздается лязганье и звон, и удары металла о камень.
Металлические конечности Даргота выпрямляются, поднимают его на три фута выше. Он уже не катится - он скачет, выбрасывая руки вперед и снова сгибая их. Оаким наблюдает и ждет.
Даргот встает на дыбы, так что теперь его голова оказывается в десяти футах над полом.
Он прыгает вперед - с вытянутыми руками, скрученным хвостом, оскаленными клыками. Лезвия топорщатся по его бокам как мерцающие плавники, копыта обрушиваются как молоты.
В последний момент Оаким делает шаг в сторону, его кулак бьет противника в предплечье, заставляя того пошатнуться. Оаким подпрыгивает, и хвост-бич выстреливает в пустоту, не причинив вреда.
Даргот огромен, но останавливается и поворачивается удивительно быстро. Он снова встает на дыбы и выбрасывает вперед острия копыт. Оаким увертывается от них, но руки Даргота тяжко падают на плечи человека.
Оаким охватывает запястья Даргота и бьет ногой в грудь, но пока он это делает, хвост-плеть хлещет его правую щеку. Оаким разрывает захват могучих рук Даргота на своих плечах, резко наклоняет голову и ребром ладони бьет противника в бок, но хвост падает опять, оставляя багровую полосу на спине. Он нацеливает удар в голову противника, но Даргот отклоняется едва заметным движением, и Оаким слышит щелканье хвоста, мелькнувшего в дюйме от его глаз.
Кулак Даргота обрушивается на него, и человек оступается, теряет равновесие, соскальзывает на пол. Он откатывается с пути копыт, пытается подняться, но кулак снова размашисто бьет его.
Однако когда его настигает следующий удар, он хватает запястье врага обеими руками и всем своим весом тянет его вниз. Кулак Даргота врезается в пол, и Оаким вскакивает, успевая ответить таким же ударом.
Голова Даргота дергается, плеть щелкает над самым ухом Оакима, но Оаким уже бьет еще раз, и еще, и опрокидывается на спину, когда задние ноги Даргота распрямляются, как пружина, а плечо ударяет Оакима в грудь.
Даргот снова встает на дыбы. Затем он заговаривает с ним - впервые.
- Сейчас, Оаким, сейчас! - говорит он. - Даргот станет первым слугой Анубиса!
Когда копыта летят вниз, Оаким хватает металлические ноги, и - Даргот застывает посреди удара, удерживаемый силой, превосходящей его собственную. Человек лежит на спине, и губы его теперь презрительно улыбаются.
Он смеется, он рывком поднимается на ноги и обеими руками вздергивает своего противника высоко вверх, уже сам поднимая его на дыбы.
- Глупец! - говорит он, и голос его, странно преобразившийся, подобно удару огромного колокола разносится по всему залу. Среди мертвых проносится слабый стон, как прежде, когда они были подняты из своих могил.
- Сейчас, говоришь? «Оаким», говоришь? - и смеется, ступая вперед под нависшие копыта. - Ты не знаешь, что говоришь! - и смыкает руки вокруг металлического торса, а копыта беспомощно молотят воздух над его плечами и хвост-кнут свистит и хлещет, оставляя новые полосы на его спине. Руки Оакима лежат между сверкающими гребнями, и он сильнее и сильнее прижимает неподатливое металлическое тело к своему живому.
Огромные руки Даргота находят его шею, но пальцы не могут сомкнуться на горле, и мускулы Оакима твердеют и набухают.
Так они стоят, застыв на безвременное мгновенье, и свет факелов сплетается с тенями на их телах.
Затем нечеловеческим усилием Оаким отрывает Даргота от земли и отшвыривает прочь.
Ноги Даргота бешено дергаются, когда он переворачивается в воздухе. Лезвия на спине поднимаются и опадают, хвост вытягивается и щелкает. Он поднимает руки к лицу и рушится с ужасающим грохотом у подножья трона Анубиса, и лежит там неподвижно; его металлическое тело сломано в четырех местах и расколотая голова его - на первой ступени, ведущей к трону. Оаким поворачивается к Анубису.
- Достаточно? - спрашивает он.
- Ты не применил темпоральную фугу, - говорит Анубис, даже не глядя вниз на обломки, минуту назад бывшие Дарготом.
- Она не понадобилась. Это был не слишком сильный противник.
- Это был сильный противник, - говорит Анубис. - Почему ты смеялся и вел себя так, будто сомневался в своем имени, когда сражался с ним?
- Я не знаю. На мгновение, когда я понял, что меня нельзя победить, у меня мелькнуло ощущение, будто я - кто-то другой.
- Кто-то без страха, жалости и сомнений?
- Да.
- Ты все еще чувствуешь это?
- Нет.
- Тогда почему же ты перестал называть меня «Хозяин»?
- Когда я сражался, эмоции подавили мою почтительность...
- Тогда исправь свою оплошность, и побыстрей.
- Хорошо, Хозяин.
- Извинись. Проси у меня прощения самым униженным образом.
Оаким простирается на полу.
- Я прошу у тебя прощения, Хозяин. Самым униженным образом.
- Поднимись и считай себя прощенным. Содержимое твоего прежнего желудка отправилось путем всех подобных вещей. Сейчас ты можешь снова пойти подкрепиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35