Его портрет, дошедший до нас, дает представление об этом волевом и умном человеке. Он был правителем ордена Христа и использовал средства ордена для обеспечения дальних экспедиций, равно как и экспедиции шли на пользу ордену. С именем Энрике Мореплавателя связаны и организация экспедиций, и освоение открытых и завоеванных земель. С его именем связывают и навигационную школу в Сагреше, хотя она, возможно, лишь фантом национальной истории. Дело в том, что в португальской исторической литературе с XVII в. бытует мнение о создании инфантом на скалистом мысе на юге Португалии мореходной школы, заложившей основы могущества страны в Атлантике. Однако до сих пор не обнаружено каких-либо документов, подтверждающих существование школы. Переходя из сочинения в сочинение, миф о сагрешской школе дожил до XX в., по-прежнему оставаясь тайной португальской истории. В наше время, когда большая часть исторической документации этого периода введена в научный оборот, а надежд на неожиданную находку остается все меньше, исследователи склоняются к мысли, что замечательная школа в Сагреше – лишь плод патриотических мечтаний деятелей XVII в., когда предпринималось множество попыток отыскать в прошлом обоснования для величия настоящего и в особенности будущего Португалии и когда родилась не одна историческая легенда.
Но даже если этой школы и не существовало в действительности, роль Энрике Мореплавателя в заморской экспансии достаточно велика. В 40-е годы XV в. одна за другой отправляются в Атлантику организованные им экспедиции. В его владение были пожалованы Азорские острова, заселенные по его повелению.
Дальние богатые края манили многих, особенно после появления на рынках Лиссабона черных рабов из Африки, впервые привезенных в 1441 г.: до этого нелегко было снарядить экспедицию на страх и риск частных лиц и корабли отправлялись в океан под эгидой и на средства королевского ордена. Сначала существовала свободная возможность каждому желающему торговать в африканских землях или африканскими товарами на условиях выплаты пятой части стоимости товара в пользу короны. Но в 1443 г. Энрике Мореплаватель ввел монополию на торговлю в землях к югу от мыса Бохадор. С этого времени королевская власть контролирует или старается контролировать торговлю и торговые связи со своими владениями и в зависимости от степени участия в снаряжении корабля получает от четверти до половины стоимости товаров.
Документы эпохи донесли до нас портрет инфанта Энрике в образе фанатика заморских открытий и христианской веры, поглощенного задачей отыскания новых земель для Португалии и новых душ для христианства. Это действительно было главным в его жизни. Перед этим отступали простые человеческие и родственные соображения. В 1437 г. был затеян поход на Танжер. Отношение к этому походу значительно отличалось от того подъема и воодушевления в городах, которые сопутствовали захвату Сеуты. В 1415 г. лиссабонское купечество всемерно готово было содействовать взятию исключительно важного, ключевого для средиземноморско-атлантической торговли пункта, гарантировавшего защиту судов и товаров от берберских пиратов в непосредственной близости от их гнезд, а Танжер привлекал в основном португальских фидалгу, рассчитывавших на военную добычу и доходные должности. Города не были заинтересованы в этом походе, тем более что на них падала львиная доля расходов. Экспедиция, однако, состоялась и, к несчастью, оказалась неудачной: португальские войска потерпели поражение. Один из братьев-инфантов, Ферпанду, лекарем которого был сын Фернана Лопеша, о котором уже рассказывалось, был оставлен заложником и мог надеяться снова увидеть берега родины лишь после уплаты большого выкупа. Выкуп христианских пленников у мусульман, если представлялась такая возможность, всегда считался священной обязанностью. Большим позором было оставлять в плену королевского сына. Чтобы уплатить огромную сумму, начался сбор средств по стране, но инфант Энрике решительно воспротивился столь разорительной трате на выкуп родного брата. Проведя несколько лет в плену, Фернанду скончался, заслужив в истории прозвание Святого инфанта.
Неудача в Танжере не остановила экспансию. Одна за другой шли каравеллы вдоль побережья Африки. Уже в 1456 г. португальцы добрались до Островов Зеленого Мыса. Через 30 лет, в 1486 г., Бартоломеу Диаш достиг южной оконечности Африканского континента и обогнул его. В 1438 г. Вашку да Гама приплыл в Индию, а Кабрал в 1500 г. открыл для португальцев Бразилию.
Что несли Португалии корабли, возвращавшиеся домой под старыми истрепанными парусами? Что оставляли дома, уходя в океан?
Ежегодно в Португалию ввозились до 10 тыс. рабов, которые могли использоваться на домашних и полевых работах. По свидетельству Дамиана де Гоиша, в это время восьмую часть населения Лиссабона составляли африканцы. Золото, слоновая кость, специи – все это хорошо известные по литературе плоды морских походов португальских флотов.
Однако заморская экспансия началась тогда, когда уровень развития португальского ремесла и производства в целом был еще очень низок. Огромные богатства колоний, открывавшиеся Португалии, не могли найти себе достойного вложения и применения, как это случилось впоследствии в Англии, и не способствовали дальнейшему развитию страны. Богатства утекали сквозь пальцы португальских королей и дворян, использовавших для получения новых богатств свои привилегии и должности и переставших интересоваться собственными землями. Исчезали же эти богатства быстро. Привозимые из колоний ценности и диковины продавались в другие страны, попадая в руки услужливых перекупщиков, которых было полным-полно в Лиссабоне, с давних времен являвшемся центром международной торговли. Золото шло на приобретение товаров повседневного спроса или предметов роскоши, в производстве которых Португалия отставала. Страна, через которую струился золотой поток, оставалась бедной. Не зря современники называли ее «оборванцем в золотой короне».
Символом Португалии этого времени могут служить Капеллаш Имперфейташ (Незаконченные Часовни) – часть собора монастыря Баталья. Это задуманное с большим размахом роскошное архитектурное сооружение, на которое очень скоро не стало хватать денег и которое навечно осталось своеобразным памятником тех времен.
В то же время непрерывный приток больших богатств в королевство делал ненужной инициативу ее жителей в любой из областей, за исключением связанных с заморскими владениями. Бессмысленно было в поте лица обрабатывать земельный надел, гнуть спину в мастерской или зарабатывать гроши на поденной работе, когда с прибытием в Лиссабон корабля из колоний монеты швырялись направо и налево, цены на продовольствие и вино взлетали до небес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43