Ему еще казалось, что прежние методы, введенные при жизни Ленина, обладают силой. Н. Н. Накоряков присутствовал при этом выступлении и вспоминает о нем в своей статье об Сольце: часть зала замерла от ужаса, но большинство стали кричать: «Долой! Вон с трибуны! Волк в овечьей шкуре!» Сольц продолжал говорить. Какие-то добровольцы, охваченные гневом, подбежали к старику и стащили его с трибуны.
Трудно сказать, почему Сталин не разделался c Сольцем попросту, то есть не арестовали его. Конечно, Сольц пользовался большим уважением в партии, авторитет его был велик, но ведь Сталин не церемонился с авторитетами. В феврале 1938 года Сольца окончательно отстранили от работы в прокуратуре. Он пытался добиться приема у Сталина. Но Сталин, с которым он вместе работал в питерском подполье в 1912 — 1913 годах, с которым ему приходилось в ту пору спать на одной койке, его не принял.
Сольц все еще не сдавался: он объявил голодовку. Тогда его запрятали, в психиатрическую лечебницу. Два дюжих санитара приехали в дом на улице Серафимовича, схватили маленького человека с большой седой головой, связали его и снесли вниз, в карету».
Разумеется, в то время никакие протесты не могли остановить террор. Новые открытые процессы, новые жертвы следовали одна за другой. Еще во время первого московского процесса обвинение коснулось имени Бухарина. Вышинский, государственный обвинитель, объявил, что началось расследование по делу Бухарина. В сентябре 1936 года «Правда» сообщила, что в связи с отсутствием юридических данных для привлечения к судебной ответственности следствие прекращено. Видимо, это было отражением все еще проявлявшегося сопротивления внутри высшего партийного руководства. В сентябре 1936 года, сменив Ягоду, Ежов возглавил наркомат внутренних дел. В то время, в период обсуждения проекта новой Конституции и ее принятия, террор был несколько умерен. Однако дело против Бухарина вскоре возобновили. Вместе с тем в конце 1936 года произошел характерный случай. Бухарина, который тогда уже не исполнял обязанности главного редактора «Известий», попросили прийти в редакцию, чтобы принять находившегося в Москве Лиона Фейхтвангера с целью показать, что Бухарин на свободе и что правосудие беспристрастно разбирает выдвинутые против него и известные и за рубежом обвинения. Фейхтвангер в таком духе и написал о своих московских впечатлениях. Но уже в середине января Бухарина и Рыкова сняли с занимаемых должностей, хотя они еще оставались на свободе. В феврале 1937 года был назначен Пленум ЦК ВКП(б), в проекте повестки дня первым пунктом было рассмотрение дела Бухарина и Рыкова. Однако из-за самоубийства Орджоникидзе Пленум смог начаться только 25 февраля.
Орджоникидзе был избран кандидатом в члены Политбюро ЦК ВКП(б) в 1926 году, затем в ноябре того же года он занял один из ключевых постов в борьбе с оппозицией, став председателем Центральной контрольной комиссии ВКП(б) и наркомом Рабоче-крестьянской инспекции. Он отнюдь не был послушным исполнителем. До конца своей жизни Орджоникздзе сохранил самостоятельность и оставался в составе руководства. Наряду с Кировым именно он, легендарный Серго, человек, обладавший качествами настоящего революционера, сохранил свою огромную популярность. Он был принципиальным и неподкупным человеком. В начале 30-х годов он пытался приостановить трагический ход событий, иногда склонялся к компромиссам, однако в своих публичных заявлениях все время показывал свою лояльность Генсеку. В 1930 году Орджоникидзе стал членом Политбюро, затем в 1932 году был назначен на пост наркома тяжелой промышленности, имевший в то время ключевое значение. Значительную часть практической работы ему помогал выполнять его заместитель Пятаков, человек выдающихся способностей. Символическим является конфликт, участником которого стал Серго, один из легендарных представителей старой большевистской гвардии, — конфликт с типичным представителем нового поколения выдвинутых Сталиным руководителей. Речь идет о Берии, против возвышения которого в партии выступил секретарь Закавказского крайкома Л. И. Картвелишвили, один из близких сторонников Орджоникидзе. Они говорили о негативных чертах политического прошлого и характера Берии. Но это дело закончилось поражением Картвелишвили и его друга. События 30-х годов полностью подтвердили опасения Орджоникидзе, к чему мы еще вернемся.
В ноябре 1936 года был арестован Пятаков. И нарком напрасно пытался защитить своего заместителя. Жертвой НКВД стал старший брат Серго Папулия, которого вскоре расстреляли. Это были уже удары, предвещавшие близкий конец.
17 февраля 1937 года Орджоникидзе ночью позвонил Сталину. Суть этого разговора попытался реконструировать в своей пьесе «Дальше… дальше… дальше!» драматург Михаил Шатров:
«Орджоникидзе. Зачем тебе Бухарин и Рыков? Не напился?
Сталин. С кем разговариваешь?
Орджоникидзе. С тобой разговариваю… Ильич про тебя писал — «законный любимец партии», Ильич про меня писал — «законный любимец партии», или он про него писал — «законный любимец партии»?.. И за это ты ему пулю в затылок хочешь? Какие у тебя доказательства?
Сталин. Ты что, не читал показаний?
Орджоникидзе. Поручи Ежову, он принесет показания и на тебя.
Сталин. Мне не нужны доказательства. Пускай он нам докажет, что у него нет враждебных мыслей. Он вот все болтает, что в органах творится что-то непонятное, что там чуть ли не заговор против партии. Вот мы его и направим в НКВД, чтобы он там лично все проверил.
Орджоникидзе. Он сидит дома, нянчит только что родившегося ребенка, а приговор уже известен. Зачем же тогда через четыре дня собирать Пленум? Хочешь нашими руками затянуть петлю?..
Сталин. Да что с тобой, Серго? Откуда такое малодушие? Идет жестокая схватка, о которой мы с тобой предупреждали партию не раз. Идет выкорчевывание врагов, которое мы с тобой готовили тоже очень давно. В чем усомнился, дорогой?
Орджоникидзе. В тебе.
Сталин. Ты что — смерти ищешь?
Орджоникидзе. Ищу».
После этого разговора Орджоникидзе в своей квартире в Кремле покончил жизнь самоубийством. В официальном медицинском заключении в качестве причины смерти указан паралич сердца.
Пленум ЦК, хоть и с запозданием, но состоялся, и на нем была создана особая комиссия. Члены комиссии открыто проголосовали за физическое уничтожение Бухарина и Рыкова. При выходе из зала заседания Бухарин и Рыков были арестованы. Это произошло 27 февраля. Затем они целый год провели в тюрьме, находясь под следствием.
2 марта 1938 года начался третий большой политический процесс. На скамье подсудимых рядом с Н. И. Бухариным находились А. И. Рыков, который был преемником Ленина на посту Председателя Совета Народных Комиссаров;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Трудно сказать, почему Сталин не разделался c Сольцем попросту, то есть не арестовали его. Конечно, Сольц пользовался большим уважением в партии, авторитет его был велик, но ведь Сталин не церемонился с авторитетами. В феврале 1938 года Сольца окончательно отстранили от работы в прокуратуре. Он пытался добиться приема у Сталина. Но Сталин, с которым он вместе работал в питерском подполье в 1912 — 1913 годах, с которым ему приходилось в ту пору спать на одной койке, его не принял.
Сольц все еще не сдавался: он объявил голодовку. Тогда его запрятали, в психиатрическую лечебницу. Два дюжих санитара приехали в дом на улице Серафимовича, схватили маленького человека с большой седой головой, связали его и снесли вниз, в карету».
Разумеется, в то время никакие протесты не могли остановить террор. Новые открытые процессы, новые жертвы следовали одна за другой. Еще во время первого московского процесса обвинение коснулось имени Бухарина. Вышинский, государственный обвинитель, объявил, что началось расследование по делу Бухарина. В сентябре 1936 года «Правда» сообщила, что в связи с отсутствием юридических данных для привлечения к судебной ответственности следствие прекращено. Видимо, это было отражением все еще проявлявшегося сопротивления внутри высшего партийного руководства. В сентябре 1936 года, сменив Ягоду, Ежов возглавил наркомат внутренних дел. В то время, в период обсуждения проекта новой Конституции и ее принятия, террор был несколько умерен. Однако дело против Бухарина вскоре возобновили. Вместе с тем в конце 1936 года произошел характерный случай. Бухарина, который тогда уже не исполнял обязанности главного редактора «Известий», попросили прийти в редакцию, чтобы принять находившегося в Москве Лиона Фейхтвангера с целью показать, что Бухарин на свободе и что правосудие беспристрастно разбирает выдвинутые против него и известные и за рубежом обвинения. Фейхтвангер в таком духе и написал о своих московских впечатлениях. Но уже в середине января Бухарина и Рыкова сняли с занимаемых должностей, хотя они еще оставались на свободе. В феврале 1937 года был назначен Пленум ЦК ВКП(б), в проекте повестки дня первым пунктом было рассмотрение дела Бухарина и Рыкова. Однако из-за самоубийства Орджоникидзе Пленум смог начаться только 25 февраля.
Орджоникидзе был избран кандидатом в члены Политбюро ЦК ВКП(б) в 1926 году, затем в ноябре того же года он занял один из ключевых постов в борьбе с оппозицией, став председателем Центральной контрольной комиссии ВКП(б) и наркомом Рабоче-крестьянской инспекции. Он отнюдь не был послушным исполнителем. До конца своей жизни Орджоникздзе сохранил самостоятельность и оставался в составе руководства. Наряду с Кировым именно он, легендарный Серго, человек, обладавший качествами настоящего революционера, сохранил свою огромную популярность. Он был принципиальным и неподкупным человеком. В начале 30-х годов он пытался приостановить трагический ход событий, иногда склонялся к компромиссам, однако в своих публичных заявлениях все время показывал свою лояльность Генсеку. В 1930 году Орджоникидзе стал членом Политбюро, затем в 1932 году был назначен на пост наркома тяжелой промышленности, имевший в то время ключевое значение. Значительную часть практической работы ему помогал выполнять его заместитель Пятаков, человек выдающихся способностей. Символическим является конфликт, участником которого стал Серго, один из легендарных представителей старой большевистской гвардии, — конфликт с типичным представителем нового поколения выдвинутых Сталиным руководителей. Речь идет о Берии, против возвышения которого в партии выступил секретарь Закавказского крайкома Л. И. Картвелишвили, один из близких сторонников Орджоникидзе. Они говорили о негативных чертах политического прошлого и характера Берии. Но это дело закончилось поражением Картвелишвили и его друга. События 30-х годов полностью подтвердили опасения Орджоникидзе, к чему мы еще вернемся.
В ноябре 1936 года был арестован Пятаков. И нарком напрасно пытался защитить своего заместителя. Жертвой НКВД стал старший брат Серго Папулия, которого вскоре расстреляли. Это были уже удары, предвещавшие близкий конец.
17 февраля 1937 года Орджоникидзе ночью позвонил Сталину. Суть этого разговора попытался реконструировать в своей пьесе «Дальше… дальше… дальше!» драматург Михаил Шатров:
«Орджоникидзе. Зачем тебе Бухарин и Рыков? Не напился?
Сталин. С кем разговариваешь?
Орджоникидзе. С тобой разговариваю… Ильич про тебя писал — «законный любимец партии», Ильич про меня писал — «законный любимец партии», или он про него писал — «законный любимец партии»?.. И за это ты ему пулю в затылок хочешь? Какие у тебя доказательства?
Сталин. Ты что, не читал показаний?
Орджоникидзе. Поручи Ежову, он принесет показания и на тебя.
Сталин. Мне не нужны доказательства. Пускай он нам докажет, что у него нет враждебных мыслей. Он вот все болтает, что в органах творится что-то непонятное, что там чуть ли не заговор против партии. Вот мы его и направим в НКВД, чтобы он там лично все проверил.
Орджоникидзе. Он сидит дома, нянчит только что родившегося ребенка, а приговор уже известен. Зачем же тогда через четыре дня собирать Пленум? Хочешь нашими руками затянуть петлю?..
Сталин. Да что с тобой, Серго? Откуда такое малодушие? Идет жестокая схватка, о которой мы с тобой предупреждали партию не раз. Идет выкорчевывание врагов, которое мы с тобой готовили тоже очень давно. В чем усомнился, дорогой?
Орджоникидзе. В тебе.
Сталин. Ты что — смерти ищешь?
Орджоникидзе. Ищу».
После этого разговора Орджоникидзе в своей квартире в Кремле покончил жизнь самоубийством. В официальном медицинском заключении в качестве причины смерти указан паралич сердца.
Пленум ЦК, хоть и с запозданием, но состоялся, и на нем была создана особая комиссия. Члены комиссии открыто проголосовали за физическое уничтожение Бухарина и Рыкова. При выходе из зала заседания Бухарин и Рыков были арестованы. Это произошло 27 февраля. Затем они целый год провели в тюрьме, находясь под следствием.
2 марта 1938 года начался третий большой политический процесс. На скамье подсудимых рядом с Н. И. Бухариным находились А. И. Рыков, который был преемником Ленина на посту Председателя Совета Народных Комиссаров;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94