Солнце тоже вызывает приливы и отливы, но очень слабые, так что, в сущности говоря, Солнце только оказывает влияние на лунное притяжение, то задерживая, то ускоряя время приливов и отливов, и то увеличивая, то уменьшая размеры этого явления. Влияние Солнца — именно потому, что это светило так удалено от нас, — составляет примерно только одну треть силы воздействия ближайшего к ним светила — Луны.
— А бывает так, что обе силы действуют одновременно?
— Да. И тогда совершается то, что называют «большим приливом». Если притяжение Луны поднимает уровень вод на пятьдесят сантиметров, то солнечное притяжение увеличивает подъем до семидесяти пяти сантиметров.
— Дядя, а правда, что бывают приливы, поднимающие воду на очень значительный уровень.
— Да, конечно.
— И в этом случае причиной является солнечное и лунное притяжение?
— Нет, сила их притяжения всегда одинакова. Эти исключительные по размерам приливы являются следствием очертания берегов. Можно легко заметить, что в открытом океане вода во время прилива никогда не поднимается выше обычного уровня, того уровня, который является следствием двойного притяжения Луны и Солнца. Но у материков замечаются значительные колебания. В некоторых местах уровень воды поднимается на двенадцать—пятнадцать метров, а в заливе Фент в Новой Шотландии их уровень достигает во время прилива двадцати четырех метров. Объясняется это тем, что воды, притекающие благодаря притяжению, скапливаются в узких бухтах и в конце концов должны хлынуть на берег.
Эта беседа на темы, лишь отдаленно касавшиеся положения уцелевшего экипажа джонки, была внезапно прервана криком Ван-Горна, появившегося на палубе.
— Капитан! — вскричал он. — Я слышу треск под трюмом.
— Ага! Хороший признак, — довольным голосом ответил Ван-Горну капитан. — Приготовься, чтобы мы могли захватить восточный ветер, как только прилив снимет судно с мели.
— Все наверх!
Вся команда во главе с капитаном вскарабкалась по вантам на реи. Они развязали тотчас же надувшиеся паруса.
На берегу увидели этот маневр и поняли, что белые собираются покинуть бухту. Тотчас же туземцы бросились к воде. До джонки докатились их яростные крики, а подскочивший к камнемету Ван-Горн увидел всю эту толпу, ощетинившуюся копьями и топорами. Некоторые смельчаки бросились прямо в воду, другие побежали по камням вдоль берега, не зная, как им добраться до джонки…
— Укрепите канат якоря к шпилю, — крикнул капитан Ван-Горну. — Якорь все на бакборте?
— Все в том же положении, капитан, — ответил старый моряк.
— Он удержит судно?
— Надеюсь, что удержит!
— Значит, повернув шпиль, мы сможем двинуться вперед и снять с мели штирборт?
— Уж мы-то постараемся, а прилив сделает свое дело.
В этот момент по джонке пробежала дрожь — знак того, что киль освобождается из песка и судно поднимается приливом.
Капитан не спускал глаз с воды; он старался отдать себе отчет в положении судна, но вода прибывала с такой быстротой, что отмель скрывалась, уходила все глубже, и рассмотреть подводную часть судна становилось невозможным.
Ветер надувал паруса и кренил джонку на бакборт, тем самым выпрямляя судно. Вскоре послышался скрип киля о песок, и джонка закачалась на волнах.
— Мы плывем над мелью! — вскричали Ханс и Корнелиус.
— А дикари все продвигаются вперед… — отозвался Ван-Горн. — Эй, Лю-Ханг, угости их картечью.
Передовой отряд дикарей действительно успел за это время достичь вплавь песчаной косы. Но лишь только туземцы стали на ноги и собирались метнуть бумеранги, как с джонки на них обрушился град картечи.
Лю-Ханг был такой же хороший стрелок, как и пловец. После первого же выстрела из камнемета на песке распростерлись тела австралийцев с судорожно зажатыми в руках бумерангами. Последняя атака дикарей была отбита…
И тотчас вслед за громыханьем камнемета джонка в последний раз вся содрогнулась и под напором прилива всплыла на поверхность воды.
— Поднять якорь! — крикнул капитан.
Ван-Горн, Корнелиус и Ханс уже подбежали к шпилю и в одну минуту подняли маленький якорь. Ван-Сталь перебежал на корму и стал у румпеля, а его команда маневрировала парусами, стараясь использовать всю силу попутного ветра.
Через несколько минут чудесно спасшаяся джонка, скользя по спокойной поверхности воды, уж пересекала залив Карпентария.
Глава девятая. Месть дикаря
С бессильной злобой смотрели австралийцы на удаляющийся корабль. Они знали, что он не может двинуться с места и, не учитывая действие прилива, считали его своим со всем его грузом и людьми; только ружья и камнемет не давали им сейчас же овладеть всей этой добычей. Но опрокинув все их расчеты, прилив и попутный ветер унесли из-под их носа и корабль, и груз, и людей.
Они бегали вдоль берега, взбирались на кручи, грозили, кричали, потрясали копьями. Своими злобными криками они рассчитывали запугать капитана и заставить его отказаться от намерения высадиться в другом месте побережья. По их мнению, только для этого он и поднял паруса.
Но это были праздная беготня и бесполезный вой: джонка, подгоняемая все свежевшим ветром, быстро уходила из бухты.
Капитан держал курс на северо-запад к далекому Торресову проливу. Он рассчитывал выйти в Молуккское море и добраться затем до места своего отправления — острова Тимор.
Все показывало, что джонка ничуть не пострадала от того, что завязла в отмели. Хотя это и было судно китайской постройки, но оно устойчиво стояло на воде, несмотря на начинавшееся сильное волнение.
— Горланьте, скачите по берегу сколько вашей душе будет угодно — нас вы не увидите, как своих ушей, — приговаривал Ван-Горн, глядя, как беснуется на берегу дикая толпа. — Я не запрещаю вам проводить нас хотя бы до самого Торресова пролива.
— Ну, сейчас они уже не страшны нам, — задумчиво сказал Корнелиус, только теперь выказавший, какой страх внушали ему туземцы.
— Нам-то они уже не страшны; но они могут похвастаться хорошей добычей. Бедные малайцы! Никому уж теперь не спасти их. Да, если бы не их невоздержанность, спаслись бы все, и мы вывезли бы из бухты немалый груз трепанга, — отозвался Ван-Сталь.
— Как ты думаешь, доберемся мы до Тимора?
— Что же нам помешает? — ответил Ван-Сталь. — Правда, нас только пятеро, но с перестановкой парусов джонки мы как-нибудь справимся. Только пройди мы Торресов пролив, и нам больше нечего бояться. А пролив опасен: в нем множество коралловых рифов и островков.
—Плохо только, если нас захватит буря Ван-Горн, мне кажется, что там на юге, в глубине залива, собираются тучи? — добавил капитан.
— Правда, — сказал Ван-Горн, хмуря брови. — Ночью нужно ожидать сильного ветра. Ничего: джонка выдержала уже не одно испытание, и с ветром она справится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
— А бывает так, что обе силы действуют одновременно?
— Да. И тогда совершается то, что называют «большим приливом». Если притяжение Луны поднимает уровень вод на пятьдесят сантиметров, то солнечное притяжение увеличивает подъем до семидесяти пяти сантиметров.
— Дядя, а правда, что бывают приливы, поднимающие воду на очень значительный уровень.
— Да, конечно.
— И в этом случае причиной является солнечное и лунное притяжение?
— Нет, сила их притяжения всегда одинакова. Эти исключительные по размерам приливы являются следствием очертания берегов. Можно легко заметить, что в открытом океане вода во время прилива никогда не поднимается выше обычного уровня, того уровня, который является следствием двойного притяжения Луны и Солнца. Но у материков замечаются значительные колебания. В некоторых местах уровень воды поднимается на двенадцать—пятнадцать метров, а в заливе Фент в Новой Шотландии их уровень достигает во время прилива двадцати четырех метров. Объясняется это тем, что воды, притекающие благодаря притяжению, скапливаются в узких бухтах и в конце концов должны хлынуть на берег.
Эта беседа на темы, лишь отдаленно касавшиеся положения уцелевшего экипажа джонки, была внезапно прервана криком Ван-Горна, появившегося на палубе.
— Капитан! — вскричал он. — Я слышу треск под трюмом.
— Ага! Хороший признак, — довольным голосом ответил Ван-Горну капитан. — Приготовься, чтобы мы могли захватить восточный ветер, как только прилив снимет судно с мели.
— Все наверх!
Вся команда во главе с капитаном вскарабкалась по вантам на реи. Они развязали тотчас же надувшиеся паруса.
На берегу увидели этот маневр и поняли, что белые собираются покинуть бухту. Тотчас же туземцы бросились к воде. До джонки докатились их яростные крики, а подскочивший к камнемету Ван-Горн увидел всю эту толпу, ощетинившуюся копьями и топорами. Некоторые смельчаки бросились прямо в воду, другие побежали по камням вдоль берега, не зная, как им добраться до джонки…
— Укрепите канат якоря к шпилю, — крикнул капитан Ван-Горну. — Якорь все на бакборте?
— Все в том же положении, капитан, — ответил старый моряк.
— Он удержит судно?
— Надеюсь, что удержит!
— Значит, повернув шпиль, мы сможем двинуться вперед и снять с мели штирборт?
— Уж мы-то постараемся, а прилив сделает свое дело.
В этот момент по джонке пробежала дрожь — знак того, что киль освобождается из песка и судно поднимается приливом.
Капитан не спускал глаз с воды; он старался отдать себе отчет в положении судна, но вода прибывала с такой быстротой, что отмель скрывалась, уходила все глубже, и рассмотреть подводную часть судна становилось невозможным.
Ветер надувал паруса и кренил джонку на бакборт, тем самым выпрямляя судно. Вскоре послышался скрип киля о песок, и джонка закачалась на волнах.
— Мы плывем над мелью! — вскричали Ханс и Корнелиус.
— А дикари все продвигаются вперед… — отозвался Ван-Горн. — Эй, Лю-Ханг, угости их картечью.
Передовой отряд дикарей действительно успел за это время достичь вплавь песчаной косы. Но лишь только туземцы стали на ноги и собирались метнуть бумеранги, как с джонки на них обрушился град картечи.
Лю-Ханг был такой же хороший стрелок, как и пловец. После первого же выстрела из камнемета на песке распростерлись тела австралийцев с судорожно зажатыми в руках бумерангами. Последняя атака дикарей была отбита…
И тотчас вслед за громыханьем камнемета джонка в последний раз вся содрогнулась и под напором прилива всплыла на поверхность воды.
— Поднять якорь! — крикнул капитан.
Ван-Горн, Корнелиус и Ханс уже подбежали к шпилю и в одну минуту подняли маленький якорь. Ван-Сталь перебежал на корму и стал у румпеля, а его команда маневрировала парусами, стараясь использовать всю силу попутного ветра.
Через несколько минут чудесно спасшаяся джонка, скользя по спокойной поверхности воды, уж пересекала залив Карпентария.
Глава девятая. Месть дикаря
С бессильной злобой смотрели австралийцы на удаляющийся корабль. Они знали, что он не может двинуться с места и, не учитывая действие прилива, считали его своим со всем его грузом и людьми; только ружья и камнемет не давали им сейчас же овладеть всей этой добычей. Но опрокинув все их расчеты, прилив и попутный ветер унесли из-под их носа и корабль, и груз, и людей.
Они бегали вдоль берега, взбирались на кручи, грозили, кричали, потрясали копьями. Своими злобными криками они рассчитывали запугать капитана и заставить его отказаться от намерения высадиться в другом месте побережья. По их мнению, только для этого он и поднял паруса.
Но это были праздная беготня и бесполезный вой: джонка, подгоняемая все свежевшим ветром, быстро уходила из бухты.
Капитан держал курс на северо-запад к далекому Торресову проливу. Он рассчитывал выйти в Молуккское море и добраться затем до места своего отправления — острова Тимор.
Все показывало, что джонка ничуть не пострадала от того, что завязла в отмели. Хотя это и было судно китайской постройки, но оно устойчиво стояло на воде, несмотря на начинавшееся сильное волнение.
— Горланьте, скачите по берегу сколько вашей душе будет угодно — нас вы не увидите, как своих ушей, — приговаривал Ван-Горн, глядя, как беснуется на берегу дикая толпа. — Я не запрещаю вам проводить нас хотя бы до самого Торресова пролива.
— Ну, сейчас они уже не страшны нам, — задумчиво сказал Корнелиус, только теперь выказавший, какой страх внушали ему туземцы.
— Нам-то они уже не страшны; но они могут похвастаться хорошей добычей. Бедные малайцы! Никому уж теперь не спасти их. Да, если бы не их невоздержанность, спаслись бы все, и мы вывезли бы из бухты немалый груз трепанга, — отозвался Ван-Сталь.
— Как ты думаешь, доберемся мы до Тимора?
— Что же нам помешает? — ответил Ван-Сталь. — Правда, нас только пятеро, но с перестановкой парусов джонки мы как-нибудь справимся. Только пройди мы Торресов пролив, и нам больше нечего бояться. А пролив опасен: в нем множество коралловых рифов и островков.
—Плохо только, если нас захватит буря Ван-Горн, мне кажется, что там на юге, в глубине залива, собираются тучи? — добавил капитан.
— Правда, — сказал Ван-Горн, хмуря брови. — Ночью нужно ожидать сильного ветра. Ничего: джонка выдержала уже не одно испытание, и с ветром она справится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45