Я не говорю, что эти два святых человека не могли видеть огромных чудовищ, похожих на того, с которым столкнулся командир пакетбота «Алекто» между Мадейрой и Канарскими островами несколько лет назад и от которого еще хранится кусок хвоста или плавника в Санта-Крус-де-Тенерифе. То был полип, огромнейший, да, но не такой, чтобы принять его за остров. Но оставим чужие рассказы и легенды и займемся нашим чудовищем.
— Ты сам его видел? — спросил капитан, который сразу заинтересовался и слушал с глубоким вниманием.
— Своими собственными глазами.
— Днем?
— Ночью, однако взошла луна, и видимость была довольно хорошая.
— Тогда у меня начинают рождаться сомнения.
— Какие, позвольте узнать? — спросил старик обиженным тоном.
— Я скажу позже. А сейчас продолжай, мы ведь еще не знаем, о каком чудовище ты собираешься говорить.
— Ладно. Слышали вы когда-нибудь о морском змее?
— Да, да, — воскликнули все.
— Верите вы в его существование?
Никто не ответил; матросы переглянулись, не зная, ответить да или нет, но больше склонные, конечно, к чудесному, как все моряки.
— Может, вы и не верите, — снова начал папаша Катрам, — но тогда вы не правы, поскольку, повторяю, я видел его собственными глазами. Не все верят в него. Я слышал сомнения на этот счет даже и от старых моряков. А те, кто видел его или слышал о нем от других, рассказывают разное. Одни говорили, что длиной он больше тысячи метров, другие — пятьсот, а некоторые уменьшали до ста пятидесяти, но не меньше.
Кто говорит, что он обладает такой мощной силой, что может раздавить большой корабль в своих кольцах; другие утверждают, что он студенистый, как моллюск. Одни рассказывают, что он агрессивен и готов к нападению; другие — что он сам от них убегал. Экипаж одного датского судна утверждал, что они разрезали чудовище пополам волнорезом, а его части при этом потеряли столько крови, что море окрасилось на тысячу квадратных метров.
— Ну уж! — воскликнул капитан. — Что у него винный погреб в теле, у этого змея?
— Я знаю об этом не больше вашего, — серьезно ответил папаша Катрам. — Что до меня, то я очень мало доверяю всем этим рассказам. А теперь дайте мне продолжать и не прерывайте, если желаете, чтобы я когда-нибудь кончил, иначе я просто лишусь языка.
Три года я плавал на мальтийском барке, который совершал долгие рейсы в Америку и на Дальний Восток. Хороший был парусник, может, лучший, на котором я плавал, и под командой самого доброго капитана, какого я только знал.
За все три года ничего чрезвычайного с нами не случилось. Мы бороздили океаны, как спокойные пассажиры, а не как бедные матросы: ели хорошо, а пили еще лучше, и не встречали ни одной из тех страшных бурь, от которых волосы встают дыбом и сжимается сердце даже у тех, кому не впервой.
Капитан наш был эпикуреец и любитель попировать. Время от времени он закатывал такие пиры всей команде, которые производили большие опустошения в его погребе. А поскольку они устраивались только в тихую погоду, то после выпивки мы обычно затевали танцы между грот-мачтой и бизанью.
Однажды, когда мы собирались покинуть остров Тонга, вождь туземцев, которому мы сделали подарки, прислал на борт двух крабов-воров.
— Что за крабы-воры? — спросили мы все, за исключением капитана, который, без сомнения, это знал.
— Я вам объясню в двух словах, — ответил боцман. — Это очень большие крабы, с такими мощными клешнями, что способны легко расколоть кокосовый орех. Они водятся на островах Тихого океана, у побережья, чтобы быть поближе к кокосовым пальмам, на которые взбираются, чтобы поесть плодов. Островитяне очень любят их мясо, но вкусное оно или нет, я не знаю — никогда не доводилось пробовать.
— Но, — сказал капитан, — причем тут крабы и где твой морской змей! Ты заблудился, папаша Катрам.
— А при том, сударь, — ответил боцман, запальчиво, — что именно два этих краба и навлекли на наше судно беду.
— Каким же образом?
— Я не знаю, но кок на борту сказал мне, что эти звери приносят несчастье, и он не ошибся: после их появления начались бури, беды, и мы встретились с морским змеем.
— О дьявол! — воскликнул капитан, давясь от смеха.
— Скоро увидите, — ответил боцман также серьезно и веско. — Я не буду рассказывать о затяжных штормах, которые напали на нас после этого, о тех матросах, которые сломали себе руки и ноги по вине этих крабов, которые навлекли на нас гнев морского царя (ведь известно, что они его любимцы), и подхожу к самому интересному моменту.
Мы пересекали тогда участок океана, что простирается между Полинезией и берегами Америки. И вот однажды вечером, когда после плотного ужина с винцом мы весело танцевали на палубе, случилось то, что не только удивило, но и очень напугало всех нас.
Наше судно делало при свежем ветре четыре или пять узлов в час, но вдруг оно постепенно стало замедлять свой бег, пока не остановилось и вовсе.
Сначала мы подумали, что ветер внезапно переменился, но флюгера на верхушках мачт показали, что он все тот же. К тому же паруса были раздуты, а судно не двигалось. Удивленные этим необъяснимым фактом, мы бросились на нос корабля, но ничего не увидели.
Мы бросили лот, чтобы узнать, нет ли тут мели, но вытравили линь на четыреста метров, а свинцовый грузик так и не достал дна. Никто не мог объяснить это странное и удивительное явление. Одни говорили, что какой-то большой полип зацепился за наш киль и остановил нас, другие решили, что, может быть, вода здесь такая густая, что мешает нам двигаться, но все это были глупости, которым никто не верил.
Наш барк оставался почти неподвижным добрую четверть часа, потом вдруг поплыл с прежней скоростью. Однако, когда он двинулся, мы видели с кормы, как море вздувается и кипит, а один матрос уверял даже, что заметил там что-то черное среди пены, похожее на огромную руку или гигантский цилиндр.
Нас остановило какое-то неизвестное морское чудовище, однако в тот вечер мы ничего о нем не смогли узнать.
Всю ночь команда провела на палубе, никто и не думал спать, а несколько человек дежурили у бортов с карабинами в руках.
Ничего не случилось до двух часов утра, когда марсовый, который забрался на фок-мачту, закричал, что видит в миле от нас по ветру какой-то поднявшийся из моря конус, подобный морскому смерчу. Не могу сказать точно, но едва ли он видел смерч, поскольку ветер был слабый, океан спокоен, а на небе ни облачка.
Ближе к рассвету, однако, я сам увидел, как море вздымается под кормой нашего судна, и отчетливо различил что-то вроде свиста, который обыкновенно издает змея. Это новое явление напугало нас еще больше. А капитан приказал лечь на другой галс в надежде, что, если за нами и плывет какое-то морское чудовище, оно потеряет наш след.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29