– Милорд, не могли бы вы идти помедленней? Я едва дышу.
Вместо ответа граф подхватил Соланж на руки. Она едва успела подобрать юбки.
Изгибы винтовой лестницы заметно сузились, а это означало, что сейчас они уже поднялись в башню. Тем не менее, граф шел дальше, покуда не остановился в самом конце лестницы, перед чуть приоткрытой дверью. Он толкнул ее ногой и с Соланж на руках перешагнул порог.
Поставив девушку почти посередине круглой комнаты, Редмонд отступил на шаг, словно любуясь ею, как неким ценным предметом обстановки. После подъема по лестнице он тяжело дышал.
– О, да! – пробормотал граф со странным смешком, не сводя глаз с Соланж.
Она стояла неподвижно, предчувствуя неведомую опасность. Окинув взглядом комнату, Соланж не увидела ничего примечательного, кроме голых стен, и не могла понять странного поведения графа. Что-то такое было в выражении его лица, что Соланж похолодела от неизъяснимого ужаса и омерзения, как тогда, во время свадьбы. Граф молчал и пристально глядел на нее.
Соланж нервно прикоснулась рукой к горлу.
– Милорд?..
– Мое имя, – произнес он своим сладкозвучным голосом, – Стефан.
– Я, наверное, могла бы...
– Повтори!
Соланж судорожно сглотнула.
– Стефан...
– Еще.
– Стефан. Мне кажется...
– Я так долго ждал тебя, Соланж!
Тревога все нарастала, мысли путались. Она неотрывно смотрела, как шевелятся его губы, но не понимала произнесенных ими слов. Соланж прижала руку ко лбу. Ее вдруг охватил нестерпимый жар, хотя в комнате не было очага. Во рту невыносимо пересохло.
– Сейчас отдыхай, Соланж. Отдыхай, а потом тебя приготовят к нынешней ночи. Этой ночью, Соланж, я приду к тебе. Понимаешь? Понимаешь, что я говорю, Соланж?
Всякий раз, когда Редмонд произносил ее имя, в ней что-то обрывалось и терялось чувство времени. Она вдруг оказалась на огромной кровати под балдахином, хотя совершенно не помнила, как попала сюда.
– Скажи мне, Соланж, ты счастлива? Ты хочешь провести нынешнюю ночь вместе со мной?
Она попыталась заговорить, но не нашла сил вымол вить хоть слово. Глаза слипались.
– Соланж, – повторил Редмонд, и мир опять закружился в водовороте.
– Да, – прошептала она, готовая на все, только бы он замолчал.
– Хорошо. Теперь спи.
Соланж скользнула в груду теплых одеял, и вихрь не бытия поглотил ее, унося в мир видений. Ее закружил водоворот голосов и лиц, знакомых и незнакомых. Адара, старая служанка, смотрела насмешливо и презрительно. Голова серого жеребца, отделенная от тела, ухмылялась, и ухмылка эта была ужасна.
Беспомощная, как сухой листок на ветру, Соланж пыталась кричать, протягивала к ним руки, но они протекали меж пальцев, точно вода. Она не могла остановить их безостановочное кружение. Леди Маргарет, леди Элспет, отцовская свита и челядь, все, кого она знала когда-то, кружили перед ней и смеялись, смеялись, смеялись...
Там был и Дэймон. Он не смеялся. Он что-то говорил Соланж, но чужой смех заглушал его слова. Соланж потянулась к нему.
– Что ты хочешь мне сказать? – кричала она. – Что?!
Но Дэймон все бормотал что-то, и Соланж не могла расслышать его. Но она должна, должна была расслышать. Ведь это был Дэймон, и он хотел сообщить ей нечто чрезвычайно важное. Он уже кричал, и от этого крика голос его изменился, волосы вдруг стали светлеть, удлиняться, подбородок обрастал рыжеватой бородой.
Дэймон, и в то же время не Дэймон, все кричал, а Соланж рыдала оттого, что никак не могла его понять. Головы других вытянулись, обрели черты чудовищ. Рты их зияли, точно бездонные черные дыры...
И вдруг этот призрачный хор утих.
– Проснись! – услышала она голос. И Соланж, закричав, проснулась. Она была одна в круглой комнате.
– Хвала милосердию божьему! – едва слышно прошептала девушка и дрожащими руками кое-как высвободилась из душных объятий перин.
Чтобы не упасть, ей сначала пришлось ухватиться за кроватный столбик, но миг спустя она уже решительно шагнула к двери. Она не знала, куда идет – только бы подальше от этой проклятой комнаты...
Дверь не открывалась.
Она вновь подергала дверную ручку, вначале робко, затем с яростью, но дверь, вероятно, была заперта снаружи. Соланж нагнулась и посмотрела в замочную скважину. Там была непроглядная тьма.
И тут девушка обратила внимание на странную форму чугунной дверной ручки. Она была сделана в виде какого-то рогатого зверя. Сначала ей показалось, что это корова или олень, но она ошиблась. Это была горгулья – жуткая, отвратительная, с глазами навыкате и рогами, прикрепленными к дверной филенке. Изогнутое тело твари образовывало изгиб ручки, чешуйчатые крылья смыкались под рогами.
Но самым жутким было ее лицо, почти что человеческое... только из него росли две когтистые руки, которые запихивали в пасть человеческую жертву.
Соланж отпрянула, задыхаясь от омерзения. Как только Редмонд позволил приделать такую пакость к двери, тем более к двери ее комнаты? Она отряхнула руки, словно хотела избавиться от прикосновения к отвратительной ручке.
Потом Соланж осмотрела комнату и с удивлением отметила, что в ней не было окон! На стенах висели гобелены с изображениями луны, солнца, сцен охоты, пиршеств, а также каких-то странных религиозных церемоний. На всех гобеленах без исключения были красным и белым вышиты диковинные существа – сражающиеся драконы, грифоны и еще какие-то неведомые твари.
Она приподняла один гобелен и обнаружила за ним каменную кладку в виде арки, которая чуть отличалась цветом от стены. Сердце девушки затрепетало от страха. Зачем и кому понадобилось заложить здесь окна? Тем более в башне, где они просто необходимы для безопасности замка? Только безумец мог это сделать. Разве что... разве что комнату перестроили, чтобы содержать в ней узника...
А ведь граф сказал, что это ее комната!
Страх все больше овладевал Соланж, и она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Не может быть! Просто Редмонд терпеть не может солнечного света или, наоборот, ночной прохлады. Он, конечно же, объяснит, за чем поступил так. Все уладится. Она просто обязана верить, что все уладится.
Соланж продолжила осмотр. Кровать стояла в центре комнаты. В изголовье и изножье кровати возвышались канделябры, в каждый из которых можно было вставить по меньшей мере дюжину свечей. А на полу, прямо под кроватью, мраморной плиткой была выложена большая звезда с расходящимися до стен лучами. Черная звезда на белом фоне. Ковров в комнате не было вовсе.
Отворилась дверь. Две женщины внесли подносы с едой. За ними следовали четверо мужчин, которые тащили деревянную бадью с горячей водой. Мужчины поста вили бадью на пол и, кланяясь, удалились. Женщины подошли ближе и с робким видом остановились у кровати.
– Графиня, – негромко сказала одна из них со светлыми волосами, заплетенными в косы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66