Дафна отпрянула, а затем сделала то, чего не делала с тех пор, когда они с Майлсом были детьми. Она сжала руку в кулак, размахнулась и наотмашь ударила его в грудь.
Руперт должен был как-то скрыть свою растерянность, отвлечь или позабавить ее, — но для этого надо было что-то придумать, а думать он еще был не в состоянии. Удар все решил самым наилучшим образом, и к тому же чертовски вовремя.
— Простите, — сказал он. — Я увлекся.
— Увлеклись? — возмущенно переспросила Дафна. Он мог бы ей ответить, что она прекрасно изображает негодование, в то время как сама отвечала на его ласки с такой страстью, честно говоря, со слишком бурной страстью. Чего Руперт не ожидал и к чему он не был готов, как не был бы готов любой мужчина.
Вселенная все еще вращалась перед его глазами. Словно в тумане, он огляделся, ища глазами какой-нибудь тяжелый предмет, каменного сокола, например, которым она, должно быть, ударила его по голове.
И мгновенно сообразил — орудием была она сама. Удар нанесли ее нежные дразнящие губы, свежие и сладкие как персик, и ее тело, чудное тело, созданное самим дьяволом, для того чтобы сводить мужчин с ума. И ее страсть, словно вырвавшаяся из глубин океана, бурная как штормовое море.
Руперт подозревал, что она и стала причиной смерти ее мужа. Руперт оглянулся: — Э… романтическая обстановка, таинственная женщина. — С роскошной фигурой и редким чувственным талантом. Она умеет целовать мужчину так, что он ничего не видит, не слышит и теряет рассудок. — Минутное настроение, а вокруг никого нет.
Следовало бы сказать, что он надеялся, что их никто не видел. Он посмотрел мимо нее на гигантского Рамзеса, рассчитывая, что он скрыл их от любопытных глаз. Их проводник, горстка слуг и судовая команда, сопровождавшие их, расположились на почтительном расстоянии. Они сидели в тени пальмовых деревьев, курили трубки и слушали Тома, болтавшего без остановки. С другой стороны сидели погонщики ослов, остававшиеся со своими животными, и, как все египтяне, оживленно о чем-то говорили.
— Во мне нет ничего таинственного, — сердито сказала она. — Я говорила вам…
— У вас потрясающий ум, — возразил он. Она с подозрением посмотрела на него.
— Мой ум? Вы целовали меня за мой ум?
— Не говорите глупостей. Хотите посмотреть пирамиды? — Руперт указал рукой: — Они в той стороне.
Глава 9
Дафне хотелось поскорее вернуться на яхту и спрятаться в своей каюте, хотя она понимала, что это будет выглядеть глупо. Когда она туда вернется, она как следует отчитает себя. Она не может снова превратиться в беспечную девчонку, какой когда-то была, и поддаваться своим страстям. Тогда она была наказана за легкомыслие брачной тюрьмой, а теперь расплатится своей репутацией, опозорив Майлса, который предоставил ей возможность продолжать ее труды и не дал сойти с ума.
«Если собственная честь ничего для тебя не значит, — говорила она себе, — то хотя бы подумай о его чести».
Вслух же Дафна сказала со всем спокойствием, на какое в эту минуту была способна, что ей очень хочется посмотреть пирамиды, после того как скопирует картуши.
Мистер Карсингтон достал из ее седельных сумок рисовальные принадлежности, затем, пока она работала, старался держаться в стороне. У нее это заняло немного времени, и, закончив, она оглянулась и с удивлением увидела, что он стоит под деревом и рисует.
— Я не знала, что вы умеете рисовать, — сказала она.
— Это одна из моих величайших тайн. Честно говоря — единственная, да уж не такая это тайна. Мой отец убежден, что джентльмен должен уметь рисовать, как и фехтовать и стрелять. Если я вернусь домой без рисунков, то меня сживут со света нравоучениями. Вот. — Он показал ей рисунок.
На нем был изображен колосс Рамзеса и она, сидящая на табурете и снимающая копии со знаков на каменном запястье фараона.
— Очень хорошо, — удивилась Дафна. И то, что на картинке была она, неожиданно доставило ей удовольствие, но и встревожило ее, потому что в изображении ей показалось что-то… интимное. Нет, это просто чувства сыграли шутку с ее разумом. Кто догадается, что это Дафна Пембрук, эта крохотная фигурка рядом с громадным фараоном?
Пирамиды в Саккара считались более древними, чем пирамиды Гизы. «Они все еще впечатляют своим величием», — думала Дафна, когда они пересекали равнину.
Их целью была главная из пирамид — ступенчатая.
Приблизившись к каменистому склону, ведущему на плато пирамид, они с Карсингтоном, жалея животных, спешились.
Дорога была усыпана обломками. Он на минуту остановился, со странным выражением на лице пристально глядя на дорогу. Дафна ничего не сказала, а только с удивлением смотрела, каким суровым становится его лицо, и с трудом узнавала его. Холодная маска напомнила ей, как изменился его голос, когда он обнаружил трупы в пирамиде.
И сейчас Дафна снова видела перед собой незнакомца. Обычно, если на его лице не было улыбки, она все равно чувствовала, что в душе он улыбается. В его темных глазах она обычно замечала насмешливый блеск, как будто ему была известна очень хорошая шутка. Без сомнения, именно поэтому она так легко приняла его за добродушного идиота.
Хорошее настроение исчезло без следа. Руперт выпрямился и, не говоря ни слова, решительно двинулся вперед. Нечего было и думать догнать его.
Озадаченная Дафна присела, чтобы получше рассмотреть мусор, покрывавший землю. Обломки мрамора и алебастра. Глиняные черепки. Блестящие синие и зеленые осколки. Клочья грязной коричневой ткани. Какие-то странные темные куски и белые… кости.
Она посмотрела вокруг себя.
Они попали на разграбленное кладбище, по которому были разбросаны остатки того, что находилось в могилах. Темные куски — это все, что осталось от мумий. Обрывки ткани — остатки священных покровов, которыми их обертывали. Остальное —должно быть, осколки погребальных предметов.
— Бедняги, — прошептала она, у нее до боли сжалось горло.
Дафна вытерла глаза и велела себе не сентиментальничать. Ее коллекция папирусов украдена из могил древних египтян, как и маленькие деревянные египтяне.
«Какая ты идиотка и лицемерка, чтобы оплакивать их теперь», — упрекнула она себя. Но кажется, она вела себя как идиотка с самого утра. Она протерла зудевшие глаза, глубоко вдохнула для успокоения и продолжила путь к пирамиде.
Она увидела мистера Карсингтона около зловещего черного отверстия в северной стене. Холодный жесткий взгляд исчез, и его глаза снова блестели. Рядом с ним стоял европеец в арабском одеянии. Мистер Карсингтон представил его как синьора Сегато. Ей сказали, что он ведет раскопки в пирамиде для барона Минутоли.
— Он говорит мне, что ходы внутри пирамиды необыкновенно запутаны, — сообщил Руперт. — Если его послушать, то гробница Хефрена — детская игрушка по сравнению с этой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83