Мэри ахнула и села, обиженная и раздраженная.
– Ты считаешь, что она вступила в связь с графом ради… ради денег, которые могла выманить у него?
– Именно об этом я и говорю.
– Ты искренне веришь, что моя сестра – авантюристка? Что она не что иное, как вымогательница? Что она шантажирует графа, заставляя расстаться с частью его состояния?
– Нечего притворяться, что ты изумлена. Это случается постоянно.
– Может быть, в твоем мире, но не в моем.
– Да, конечно, уверен, что ты живешь среди ангелов, – улыбнулся Алекс, что не на шутку разожгло ее гнев.
Мэри спрыгнула на пол, судорожно схватила платье и торопливо натянула его.
– Почему ты не уходишь? – Когда он не пошевелился, она указала на дверь. – Немедленно убирайся.
Алекс был озадачен ее внезапным гневом, и ему необходимо было, чтобы молодая женщина объяснила, что происходит, так как у него не было даже самого смутного предположения.
– Почему мы ссоримся?
– Мы ссоримся, потому что ты грубый, бесчувственный олух и я устала от тебя. Уходи!
Он никогда не понимал женщин. Ей нужно было его мнение – он его высказал. Почему она так разволновалась?
– Я не уйду. Давай вернемся в постель.
– Я скорее проглочу лягушку. – Он в отчаянии вздохнул:
– Ты начала препираться, хотя не понимаю почему, но тебе лучше немедленно прекратить. Я не в том настроении, чтобы ссориться.
– Почему ты делаешь это со мной? – задала она вопрос.
– Что именно? Ссорюсь?
– Нет. – Она вздохнула, словно перед ней находился самый тупой обитатель Лондона. – Почему ты спишь со мной?
– Потому что это приятно.
– А ты намерен заботиться обо мне?
– Что?
– Ты прекрасно слышал. Не притворяйся, что это не так.
Совсем недавно они обсуждали Майкла и ее сестру. Каким образом разговор переключился на него? Он выпил слишком много бренди, чтобы здраво и рационально рассуждать, и ему чертовски хотелось закрыть ей рот, вернуться к их любовной идиллии, к тому, чем они занимались, прежде чем она решила поговорить.
Они всегда достигали наивысшей точки удовольствия, когда занимались любовью. Не было слов, которые заманили бы его в ловушку, никаких хитроумных уловок, никаких оскорбленных чувств.
С желанием он мог справиться. Но эмоциональные взрывы были за пределами его возможностей.
– Конечно, я забочусь и беспокоюсь о тебе. – Что еще мог ответить мужчина на такой вопрос? И самым непонятным образом он говорил искренне.
– Отлично, – согласилась Мэри, кивнув. – Ты заботишься и беспокоишься обо мне. Что ты подразумеваешь под этим?
Она подвела их к опасной черте, и Алекс разрывался между тем, чтобы приказать ей замолчать, и признанием, что любит ее. Он вступил на путь, свойственный трусу.
– Не знаю точно.
– Но у тебя должно быть какое-то представление.
– Я люблю заниматься с тобой сексом.
– Наш блуд – физический акт, которому предаемся мы оба. Я же спрашиваю о твоих чувствах ко мне.
Алекс не мог заявить, что не питал к ней никаких чувств, потому что это было бы неправдой. Не мог также сказать, что обожает свою любовницу, что желал бы провести с ней остаток жизни, так как это тоже не соответствовало истине. Его отношение к Мэри лежало где-то между ничем и абсолютно всем, но этой искренности было бы недостаточно. Она, должно быть, ожидала предложения о браке, но он не мог этого сделать.
Понимала ли молодая женщина, кем он был, что представлял собой на самом деле? Даже если бы он был склонен жениться, чего он страстно не желал, – каким бы он стал мужем? Какая разумная женщина захочет связать свою судьбу с пьяницей и распутным игроком? Она просто сошла с ума.
– Не задавай мне подобных вопросов, Мэри, – попросил он.
– Я спросила тебя об Эмили, – продолжила она, словно не слыша, – а что, если это случится со мной? Что, если я забеременею?
От ее вопроса в комнате, казалось, не осталось воздуха.
– Ты?..
– Нет.
– Зачем тогда нервничать?
– Я очень рискую. Что, если твой брат узнает о нашей связи и выставит Эмили на улицу?
– Он никогда не сделает этого.
– Ты не можешь быть так уверен. К тому же, если ты заметил, у меня – дочь. Куда мы пойдем тогда? Что будем делать?
У него едва не слетело с языка, что он позаботится о них, но он проглотил это неразумное обещание, которое не в силах был бы сдержать.
– С вами не случится ничего плохого.
– Когда ты устанешь от меня, ты заставишь брата избавиться от нас?
– Мэри! – возмущенно воскликнул он. – Я никогда не смог бы поступить так подло с тобой.
– Почему я должна тебе верить?
– Ты должна доверять мне.
Просьба, чтобы она доверяла ему, была оскорбительной и нелепой. Что он сделал в жизни, чтобы заслужить более высокое доверие? Он использовал ее и оскорблял самым неподобающим образом, и сейчас, когда она буквально молила защитить ее, он проявил бесхребетность, не предложив ей помощь и поддержку.
– Я должна знать твои намерения, если я забеременею. – Она вела себя как одичавшая птица, готовая к тому, что ее убьют. – Как ты поступишь в этом случае?
– Я женюсь на тебе, – быстро, не задумываясь, выпалил Алекс.
– Поклянись мне.
– Клянусь.
– Ненавижу, когда ты лжешь мне, – устало заметила Мэри.
– Я не лгу.
Она подняла руку, прекращая тем самым дальнейшие его заверения, и Алекс замолчал. Она тоже молчала, невидящими глазами уставившись в камин.
– Иногда я так боюсь, – наконец пробормотала она.
Это замечание подействовало на него самым необычным образом. Его дремлющая совесть неожиданно проснулась, напомнив ему, что когда-то он не был лишен сострадания.
Куда делся тот человек? Почему так трудно было вернуть его обратно?
– Чего ты боишься?..
– Я боюсь, что нас вышвырнут на улицу без гроша в кармане. – Она обвела рукой комнату. – Ты всегда жил в этом огромном доме, и твой брат опекал тебя, семейные сундуки обеспечивали твое существование, так что ты не понимаешь, что значит бороться за жизнь. Ты не можешь представить, как все это пугает меня.
– Нет, могу. – Это была очередная ложь с его стороны. Он был так эгоистичен, так сосредоточен на собственных удовольствиях, что не размышлял над тем, что за судьба ее ожидает, когда их отношения прекратятся. Он жил словно в хрустальном замке, где все было нереальным: его связь с ней, его шаткое положение, то, что у нее была дочь, которая нуждалась в отце. За все это время он не сказал девочке ни слова и даже не знал ее имени.
Он настоящий осел. Патентованный, нераскаявшийся осел. Почему Мэри связалась с ним?
– Извини, если я побеспокоила тебя своими вопросами, но я имею право задать их.
Она говорила так, словно не представляла для него никакой ценности, словно он считал ее всего-навсего потаскушкой, и Алекс должен был признаться, что не сделал ничего, чтобы создать у нее другое впечатление о себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72