— Что это с тобой, черт возьми? — спросил Трэммел, шедший позади своего напарника.
— В каком смысле? Или ты тоже считаешь, что мне надо было поверить ей?
— Нет, я имею в виду твои штаны. Когда ты подошел к ней слишком близко, я подумал, что ты хочешь проткнуть своим концом живот! Вот я и спрашиваю: что это с тобой?
Дейн резко обернулся и устремил на напарника яростный взгляд. Ему хотелось дать достойный ответ, но сказать было нечего. Он и сам толком не понял, почему это с ним произошло, но стоило только ему взглянуть в эти ее бездонные синие глаза, как им овладело дикое сексуальное возбуждение, которое и до сих пор еще не прошло.
— А я почем знаю? — только и смог ответить Дейн.
— Если ты такой горячий, напарник, то я советую тебе больше не приближаться к ней, предварительно не кончив где-нибудь в сортире. Или эта леди сама неплохо орудует ножичком, или близко знает такого умельца. На твоем месте я бы поостерегся привлекать ее внимание к выпирающим частям твоего тела.
— Насчет моей половой жизни ты, пожалуйста, не волнуйся, — мрачно посоветовал Трэммелу Дейн. — Сейчас нам необходимо узнать все, что только возможно, о Марли Кин.
Никогда раньше подобное отношение к себе так не бесило Марли. Она привыкла к недоверию и насмешкам, но вместе с тем испытывала отчаянную потребность все-таки доказать людям, заставить их поверить, убедить в том, что она может помочь, что она не обманщица.
Что же касается детектива Холлистера… Ему она ничего не желала доказывать, и ее абсолютно не волновало, что о ней подумает этот неандерталец, если он вообще способен на мыслительный процесс.
Она страшно боялась идти в полицию, так как прекрасно отдавала себе отчет в том, что этот визит положит конец спокойной жизни, которую она с таким тщанием строила все последние годы. Вероятно, отсюда и ее гнев. А может, все дело в том, что она изменилась? Так или иначе, но когда она столкнулась с оскорбительной для себя реакцией полицейских, ее обуяла ярость. Она ушла, так как не имела никакого желания продлевать свое унижение и умолять его поверить ей. Она и так уже, черт возьми, опаздывала на работу. Обидно было только, что все оказалось совершенно впустую. Рассказала им свое видение, вновь погрузившись в его мучительную атмосферу, а этот здоровенный тупица обозвал все это» лапшой «!
Марли была настолько вне себя от гнева, что позабыла о той осторожности, с которой всегда вела машину. Она излишне резко дергала рычаг переключения передач, а движение на дороге уже стало очень плотным. Только большим усилием воли она взяла себя в руки, решив не доводить дело до аварии.
С тупицами ей приходилось сталкиваться и раньше. И довольно часто. Холлистер ничем от них не отличался. Соригинальничал он, лишь когда приблизился к ней, намереваясь запугать своей тушей. Марли пришлось собрать все нервы в кулачок, чтобы не дрогнуть, не отвести глаз. Он надвинулся на нее как таран, прекрасно зная, что любой женщине бывает не по себе, когда над ней нависает незнакомый мужчина. Да еще если он выглядит так, как будто вырублен из цельного куска дерева и ест на завтрак гвозди. Всем известно, что люди делят полицейских всего на две категории: хорошие и гады. Марли Кин автоматически зачислила детектива Холлистера в разряд» гадов «. От такого полицейского нормальному человеку нечего ждать участия и терпимости.
Когда он подошел к ней вплотную, ею едва не овладела настоящая паника. Она до сих пор ощущала жар его большого тела, заполнивший собой тот узкий зазор, который еще оставался между ними. Интересно, избрал бы он такую же тактику устрашения, если бы она оказалась мужчиной?.. Интуиция подсказывала, что нет. Таким способом мужчины воздействуют только на женщин. Метод называется:» угроза прикосновения «. Даже странно как-то, что подобный примитивный, даже первобытный прием может так сильно устрашать.
Она поежилась. Нет, действительно, если бы он дотронулся до нее, она не вынесла бы этого. Марли убежала бы оттуда, как последняя трусиха.
На работу в банк она приехала позже обычного, поэтому трудно было найти свободное место для парковки. Сделав три бесплодных круга вокруг стоянки, она наконец заметила, как выезжает со своего места какой-то клиент, очевидно закончивший в банке свои дела, и втиснулась туда раньше, чем это успел сделать кто-то другой. Несколько минут она неподвижно сидела в машине, пытаясь справиться с дыханием и все-таки более или менее прийти в себя. Подняла глаза на здание своего банка. Солидный фасад подействовал успокаивающе. Слава Богу, работа у нее очень милая, спокойная, без нервотрепок. Бухгалтерия. Она нарочно выбрала себе такую, когда приехала сюда. Цифры не бередят мыслей и чувств, не требуют от человека никаких эмоций. С цифрами всегда все ясно, они неизменны. Скажем, ноль — он всегда ноль. Ей только и нужно было, что выстраивать цифры в колонки, загружать их в компьютер, отслеживать кредиты и дебеты. Цифры — это олицетворение точности и идеального порядка. Никакой путаницы в них, как в людях, не заложено.
И потом, ей нравилось обеспечивать себя самостоятельно, хоть она и знала, что может этого не делать. Ее нынешний маленький домик был куплен сразу же, как только она выразила желание жить во Флориде, на противоположном от Вашингтона конце страны. Доктор Ивел мог бы устроить так, чтобы она ежемесячно получала чек — только попроси. Но она не попросила, предпочла наконец пожить независимо, без поддержки Ассоциации. Марли знала, что в любой момент может снять трубку, набрать номер доктора Ивела и сказать, что ей требуется помощь. Помощь будет предоставлена немедленно. Ведь доктор Ивел до сих пор мучился ощущением своей вины за то, что произошло шесть лет назад, хотя на самом деле винить было некого.
Она вздохнула. Ей платили почасовую. Чем дольше она будет сидеть здесь без дела, тем больше будет вычетов из суммы. Вспомнив об этом, Марли решительно выкинула из головы детектива Холлистера и вышла из машины.
— Ну как, красавчик, что-нибудь уже нашел? — Детектив Фредерика Браун, которая откликалась исключительно на прозвище Фредди, легонько шлепнула Дейна по голове, проходя мимо.
Высокая, даже долговязая и некрасивая женщина, но всегда с веселым выражением на лице, которое вызывало ответную улыбку. Не женское это дело — быть полицейским. А детективом тем более. Но Фредди чувствовала себя в полиции как рыба в воде. Она была замужем за футбольным тренером из одной школы. Муженек — здоровенный детина, раз глянув на которого, делалось ясно — такой не задумываясь выдернет руки и ноги всякому, кто причинит хоть пустячное расстройство его жене. Счастливый брак, что и говорить. Ко всем детективам Фредди относилась так, как будто они были пацанами из футбольной команды мужа, то есть по-матерински и одновременно — вот парадокс!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99