Однако жизнь преподнесла Оливии суровый урок. Теперь ею двигал разум, а не эмоции, она была уверена, что Руперт будет превосходным мужем. Из Кита Хаттона такой не получился бы. Руперта купили, и он будет танцевать под ее дудку и днем, и ночью. Особенно ночью!
Александру осаждали три кавалера. Харту Кавендишу не составило труда оттеснить Гарри Хардинга, но вот отмахнуться от Кита Хаттона было не так просто. Время близилось к ночи, и Харт решительно обнял Александру за плечи.
– Свадьбы оказывают благоприятный эффект на дам, – прошептал он ей на ушко. – Может, поедем домой, дорогая?
Алекс рассмеялась ему в лицо:
– Вы, видимо, спутали меня с оперной певичкой, милостивый сэр. Сегодня я твердо намерена уйти с Дотти, но если на этой неделе вам захочется провести вечер с мистером Алексом, я подумаю над вашим приглашением.
Через некоторое время Кит предложил проводить ее:
– Траур не позволяет мне танцевать, но я бы не отказался прокатиться с вами по городу, Александра.
– Вы искушаете меня, лорд Хаттон. Но бабушка не позволит мне уйти с вами в столь поздний час.
Отвергнутые друзья, основательно заправившись спиртным, ушли вместе искать утешения в «Уайтс», «Брукс», потом «Уотиерз», где игра идет на серьезные ставки.
В два часа ночи жених и невеста покинули гостей. Когда жена уснула, Руперт принялся размышлять над тем, с каким нетерпением он ожидал первой брачной ночи и с каким вожделением увез Оливию в их собственный дом на Кларджес-стрит. Оливия же оказалась куда более требовательной, чем он предполагал. По правде говоря, ее аппетиты в плотских утехах не знали границ, и хотя он совершенно выдохся, сон бежал от него. Он припомнил герб Лонгфордов на георгианском серебре, подарке Харта Кавендиша. Олень-самец – чем не подходящий образ! У него не только имелись рога, он лежал – позиция, которую он будет занимать всякий раз, стоит Оливии щелкнуть пальцами. На ум пришло одно из высказываний Дотти: «Кто платит, тот и заказывает музыку».
Глава 17
Когда неделю спустя Харт Кавендиш заехал за Алекс Шеффилд, она снова оделась молодым человеком.
– Куда ваша беспутная фантазия влечет вас сегодня, старина? – поддел он ее. – Могу я предложить вам паб под названием «Ноубл рот» – «Благородное гниение»?
– Сегодня у меня нет беспутных фантазий, только распутные. Мне хочется посмотреть на проституток, – как ни в чем не бывало заявила Алекс. Ей срочно требовался материал для очередной статьи в «Политикал реджистер».
– Истинной леди не пристало интересоваться проституцией.
– А вот и зря! Каждой женщине следует знать, какие страдания выпадают на долю ее сестер. Проституцию нужно запретить.
Харт расхохотался.
– Алекс, любовь моя, – он взял ее за руку, – если вы выскажете свое мнение шлюхе, она скорее всего выцарапает вам глаза. Это их личный выбор, милая.
– Чушь собачья! В жизни не слышала большей белиберды! – «Господи, я превращаюсь в свою бабушку!» – Шлюхи становятся шлюхами, потому что у них нет выбора. Кстати, если будете обращаться ко мне «Алекс, любовь моя», вас сочтут одним из тех, кого влечет к мальчикам.
Он поднес ее руку к губам.
– Что поделаешь, если к этому мальчику меня и в самом деле влечет. – Он игриво прикусил кончик ее пальца.
– Прекратите это немедленно! – Алекс высвободила руку.
– Вы же сказали, что нынче ваши фантазии распутны, любовь моя.
Она задумчиво посмотрела на него, врожденный авантюризм не давал девушке покоя.
– У меня родилось пари.
– Ну, я человек азартный.
– Спорим, вы не сможете называть меня «любовь моя» весь вечер?
– Смогу, если вы позволите мне поцеловать вас.
Ее губы изогнулись в усмешке.
– Целуйте сколько хотите, но только на публике.
– Похоже, возмутительное поведение возбуждает вас. Я стану называть вас «любовь моя» на публике, поцелуи же будут тет-а-тет.
– Не поцелуи, а поцелуй. Один, – уточнила Александра.
Наступил черед Харта усмехнуться. Он постучал тростью с серебряным набалдашником по потолку кареты, а когда кучер опустил панель, приказал:
– Клуб «У Молли».
Экипаж притормозил в конце Пиккадилли. Харт велел кучеру подождать их, протянул швейцару пропуск, открыл дверь и придержал ее.
– Позвольте, любовь моя.
Алекс сняла цилиндр, отдала портье и с обожанием посмотрела на Харта:
– Спасибо, милый.
К ее удивлению – и разочарованию, – портье не просто не был шокирован, он вообще никак не отреагировал на их диалог.
Клуб был полон джентльменов в вечерних костюмах и леди в дорогих, но безвкусных платьях. Шум стоял неимоверный. Парочки толпились вокруг игровых столиков, шутили, хохотали, пили, флиртовали.
– Видимо, им тут нравится.
Харт рассмеялся.
– Что здесь смешного? – прошипела она.
– Вы, любовь моя. Что желаете выпить, ромовый коктейль?
– Шампанского, милый, – процедила она сквозь зубы.
Алекс отпила глоток, пузырьки ударили в нос. Взгляд прошелся по утонувшей в полумраке комнате. Большинство дамочек в париках с перьями возвышались над своими партнерами, точно статуи. Некоторые были тощими, без всякого намека на округлости. Алекс восхищенно разглядывала бриллиантовое колье на женщине в черном, когда заметила у нее кадык.
Александра наклонилась к Харту и прошептала:
– Мне кажется, женщина за рулеткой мужчина.
Тот едва не поперхнулся бренди.
– У вас извращенный ум, любовь моя.
Мимо их столика прошла парочка из танцевального зала.
– Привет, Харт.
Оказалось, это зять Харта, граф Карлайл. Однако компанию ему составляла вовсе не Дороти, а очень милая дама с броским макияжем и тонкими запястьями и лодыжками.
– Его светлость с проституткой! Она же почти девочка!
– Приглядитесь повнимательнее к женщинам, Алекс.
Алекс последовала совету Харта, и у нее едва глаза не вылезли из орбит.
– Ты единственная дама в этом зале, Александра.
Она была шокирована до глубины души.
– Я ухожу! Я вовсе не это просила вас показать мне, Харт. Вы нарочно ввели меня в заблуждение!
– Половина из них проститутки. Только мужского пола.
Алекс вскочила и бросилась к выходу. Харт поспешил за ней:
– Не сердитесь, любовь моя!
Все головы повернулись в их сторону, Алекс вспыхнула и прошипела:
– Прекратите называть меня так!
Они вышли на улицу и направились к карете.
– Недаром говорят – не рой яму другому, сам в нее попадешь, – с досадой бросила Алекс. – Но это же омерзительно!
– Почему переодеваться в женское платье омерзительно, когда вы сами свободно разгуливаете в мужском наряде и не видите в этом ничего дурного?
Она остановилась и резко повернулась к нему:
– Решили преподать мне урок, да? Вы для этого меня сюда притащили?
Он обнял ее, привлек к себе и поцеловал.
– Да, любовь моя. У меня еще много уроков в запасе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Александру осаждали три кавалера. Харту Кавендишу не составило труда оттеснить Гарри Хардинга, но вот отмахнуться от Кита Хаттона было не так просто. Время близилось к ночи, и Харт решительно обнял Александру за плечи.
– Свадьбы оказывают благоприятный эффект на дам, – прошептал он ей на ушко. – Может, поедем домой, дорогая?
Алекс рассмеялась ему в лицо:
– Вы, видимо, спутали меня с оперной певичкой, милостивый сэр. Сегодня я твердо намерена уйти с Дотти, но если на этой неделе вам захочется провести вечер с мистером Алексом, я подумаю над вашим приглашением.
Через некоторое время Кит предложил проводить ее:
– Траур не позволяет мне танцевать, но я бы не отказался прокатиться с вами по городу, Александра.
– Вы искушаете меня, лорд Хаттон. Но бабушка не позволит мне уйти с вами в столь поздний час.
Отвергнутые друзья, основательно заправившись спиртным, ушли вместе искать утешения в «Уайтс», «Брукс», потом «Уотиерз», где игра идет на серьезные ставки.
В два часа ночи жених и невеста покинули гостей. Когда жена уснула, Руперт принялся размышлять над тем, с каким нетерпением он ожидал первой брачной ночи и с каким вожделением увез Оливию в их собственный дом на Кларджес-стрит. Оливия же оказалась куда более требовательной, чем он предполагал. По правде говоря, ее аппетиты в плотских утехах не знали границ, и хотя он совершенно выдохся, сон бежал от него. Он припомнил герб Лонгфордов на георгианском серебре, подарке Харта Кавендиша. Олень-самец – чем не подходящий образ! У него не только имелись рога, он лежал – позиция, которую он будет занимать всякий раз, стоит Оливии щелкнуть пальцами. На ум пришло одно из высказываний Дотти: «Кто платит, тот и заказывает музыку».
Глава 17
Когда неделю спустя Харт Кавендиш заехал за Алекс Шеффилд, она снова оделась молодым человеком.
– Куда ваша беспутная фантазия влечет вас сегодня, старина? – поддел он ее. – Могу я предложить вам паб под названием «Ноубл рот» – «Благородное гниение»?
– Сегодня у меня нет беспутных фантазий, только распутные. Мне хочется посмотреть на проституток, – как ни в чем не бывало заявила Алекс. Ей срочно требовался материал для очередной статьи в «Политикал реджистер».
– Истинной леди не пристало интересоваться проституцией.
– А вот и зря! Каждой женщине следует знать, какие страдания выпадают на долю ее сестер. Проституцию нужно запретить.
Харт расхохотался.
– Алекс, любовь моя, – он взял ее за руку, – если вы выскажете свое мнение шлюхе, она скорее всего выцарапает вам глаза. Это их личный выбор, милая.
– Чушь собачья! В жизни не слышала большей белиберды! – «Господи, я превращаюсь в свою бабушку!» – Шлюхи становятся шлюхами, потому что у них нет выбора. Кстати, если будете обращаться ко мне «Алекс, любовь моя», вас сочтут одним из тех, кого влечет к мальчикам.
Он поднес ее руку к губам.
– Что поделаешь, если к этому мальчику меня и в самом деле влечет. – Он игриво прикусил кончик ее пальца.
– Прекратите это немедленно! – Алекс высвободила руку.
– Вы же сказали, что нынче ваши фантазии распутны, любовь моя.
Она задумчиво посмотрела на него, врожденный авантюризм не давал девушке покоя.
– У меня родилось пари.
– Ну, я человек азартный.
– Спорим, вы не сможете называть меня «любовь моя» весь вечер?
– Смогу, если вы позволите мне поцеловать вас.
Ее губы изогнулись в усмешке.
– Целуйте сколько хотите, но только на публике.
– Похоже, возмутительное поведение возбуждает вас. Я стану называть вас «любовь моя» на публике, поцелуи же будут тет-а-тет.
– Не поцелуи, а поцелуй. Один, – уточнила Александра.
Наступил черед Харта усмехнуться. Он постучал тростью с серебряным набалдашником по потолку кареты, а когда кучер опустил панель, приказал:
– Клуб «У Молли».
Экипаж притормозил в конце Пиккадилли. Харт велел кучеру подождать их, протянул швейцару пропуск, открыл дверь и придержал ее.
– Позвольте, любовь моя.
Алекс сняла цилиндр, отдала портье и с обожанием посмотрела на Харта:
– Спасибо, милый.
К ее удивлению – и разочарованию, – портье не просто не был шокирован, он вообще никак не отреагировал на их диалог.
Клуб был полон джентльменов в вечерних костюмах и леди в дорогих, но безвкусных платьях. Шум стоял неимоверный. Парочки толпились вокруг игровых столиков, шутили, хохотали, пили, флиртовали.
– Видимо, им тут нравится.
Харт рассмеялся.
– Что здесь смешного? – прошипела она.
– Вы, любовь моя. Что желаете выпить, ромовый коктейль?
– Шампанского, милый, – процедила она сквозь зубы.
Алекс отпила глоток, пузырьки ударили в нос. Взгляд прошелся по утонувшей в полумраке комнате. Большинство дамочек в париках с перьями возвышались над своими партнерами, точно статуи. Некоторые были тощими, без всякого намека на округлости. Алекс восхищенно разглядывала бриллиантовое колье на женщине в черном, когда заметила у нее кадык.
Александра наклонилась к Харту и прошептала:
– Мне кажется, женщина за рулеткой мужчина.
Тот едва не поперхнулся бренди.
– У вас извращенный ум, любовь моя.
Мимо их столика прошла парочка из танцевального зала.
– Привет, Харт.
Оказалось, это зять Харта, граф Карлайл. Однако компанию ему составляла вовсе не Дороти, а очень милая дама с броским макияжем и тонкими запястьями и лодыжками.
– Его светлость с проституткой! Она же почти девочка!
– Приглядитесь повнимательнее к женщинам, Алекс.
Алекс последовала совету Харта, и у нее едва глаза не вылезли из орбит.
– Ты единственная дама в этом зале, Александра.
Она была шокирована до глубины души.
– Я ухожу! Я вовсе не это просила вас показать мне, Харт. Вы нарочно ввели меня в заблуждение!
– Половина из них проститутки. Только мужского пола.
Алекс вскочила и бросилась к выходу. Харт поспешил за ней:
– Не сердитесь, любовь моя!
Все головы повернулись в их сторону, Алекс вспыхнула и прошипела:
– Прекратите называть меня так!
Они вышли на улицу и направились к карете.
– Недаром говорят – не рой яму другому, сам в нее попадешь, – с досадой бросила Алекс. – Но это же омерзительно!
– Почему переодеваться в женское платье омерзительно, когда вы сами свободно разгуливаете в мужском наряде и не видите в этом ничего дурного?
Она остановилась и резко повернулась к нему:
– Решили преподать мне урок, да? Вы для этого меня сюда притащили?
Он обнял ее, привлек к себе и поцеловал.
– Да, любовь моя. У меня еще много уроков в запасе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86