Не девушка, но и не женщина в полной мере. Как слезливо объяснила Анабел, с ней произошел несчастный случай. Когда она была девочкой, она потеряла свою невинность. После беседы со знакомым врачом, он выяснил, что такое возможно. С тех пор он не сомневался в словах Анабел. Лишь потому что он не сомневался в ней и сейчас, он чувствовал бремя ответственности. Он полагал, что был достаточно предусмотрителен и осторожен, занимаясь любовью с Анабел. Очевидно, он был невнимателен, и теперь оказался в ловушке, которую устроил сам. Был обязан жениться на ней, хотел он того или нет, желал он ее или нет. При таком безрадостном положении дел единственная мысль утешала Грэнта — у него может родиться сын, о котором он мечтал.
— Ты говоришь, что не уверена. А через какой промежуток времени ты будешь уверена?
Она в замешательстве пожала плечами:
— Я не знаю. Через пару недель, я полагаю. — Теперь стала понятной поспешность Анабел с публичным объявлением помолвки на День Независимости. Если беременность подтвердится, то свадьба последует вскоре после помолвки. Злые языки будут работать, когда малыш появится на несколько недель раньше срока. Но в конце концов они будут женаты. Он хотел быть честным по отношению к ней. Их ребенок не должен родиться с пятном позора. Само собой разумеется, они были не первой такой парой. По прошествии времени их грехи будут забыты.
— Хорошо. Мы объявим о наших планах на празднике, — согласился он, чувствуя, как сваливается гора с плеч. Он смягчил тон разговора, легкая улыбка скользнула по его губам. — Я приду, поговорю с твоим отцом и обещаю жениться на тебе. Потом мы сходим в город и выберем тебе обручальное кольцо. Тебе ведь непременно захочется показать его своим приятельницам. Не сомневаюсь.
С визгом восторга она бросилась на него, обвила руками его шею и подставила лицо для поцелуя.
— О Грэнт! Спасибо! Ты не будешь сожалеть! У тебя будет жена, о какой ты даже не мечтал!
В некоторой степени он уже жалел. И почему, когда губы Анабел встретились с его губами, он затосковал о той сирене с черными, как смоль, волосами и глазами цвета летнего неба.
В этих тяжелых обстоятельствах обнаружилась вспыльчивость Грэнта. Двумя днями позже он продемонстрировал это Стэнфорду Дарси. Застав в дальнем углу веранды Аманду в жарких объятиях Дарси, Грэнт взорвался, словно вулкан.
— Убери от нее свои руки, Дарси! — разгневанно заорал он.
Он быстро подбежал к парочке. Его большая рука схватила за воротник адвоката.
— Что, черт побери, ты тут делаешь, с твоими куриными мозгами и ублюдочным членом? Я растерзаю тебя голыми руками без малейшего усилия, — насмехался он, встряхивая хорошенько Дарси. — И без всяких оправданий и извинений.
— Аманда пригласила меня, — пропищал Дарси.
— О, я не сомневаюсь в этом. — Грэнт вкладывал в каждое слово угрозу, отыскивая в темноте глаза Аманды.
Она сидела, съежившись, на краю качелей, пристально глядя на него. Рот открылся от изумления. Она словно потеряла дар речи.
— Однако у нее нет права или разрешения кого-либо приглашать.
Аманда пришла в себя от такой дерзости.
— Разрешения? — повторила она в негодовании. Ярость в его глазах осадила ее. Извержение продолжалось:
— Заткнись, Аманда! Разве я не предупреждал тебя, что случится, если ты позволишь Дарси сопеть у твоей юбки?
Прежде чем она успела ответить, Грэнт еще раз встряхнул адвоката. Он рычал, демонстрируя свои зубы:
— Аманда моя, Дарси! И будет моей, пока я не передумаю. Заруби себе это на носу, если ты еще сомневаешься в моих словах.
— Грэнт, нет! — причитала Аманда. С убийственным спокойствием он рванул ее к себе в объятия:
— Мне принадлежит ее сладкое тело, — продолжал он, и Аманда больше не пыталась возразить. — Я ее любовник. Ее единственный любовник. У меня нет ни малейшего желания делить ее с кем-либо, в том числе позволять ей уединяться с такими, как ты. А сейчас убирайся отсюда, — сказал он, осознавая, что маленький адвокат пытается уйти. Грэнт подтолкнул его к выходу с веранды. — Я полагаю, что ты сейчас засучишь брюки и, крадучись, как шакал, уберешься в город. Я тебя предупредил. Появишься здесь еще раз, я разорву тебя на куски и брошу покалеченное тело на съедение стервятникам.
Дарси засуетился и спешно затрусил к своему экипажу. забыв попрощаться. Аманда кричала:
— Грэнт! Ради всего святого! Что ты наделал! Бедняга всего лишь поцеловал меня. Как ты осмелился так опозорить меня! Угрожать ему! Ты не прав! Как ты ужасен!
Сжатыми кулачками она била его по крепкой спине, пока он не поймал ее запястья.
— Я всегда прав! Неоспоримы и мои претензии на тебя — в любое время, в любом месте и каким бы то ни было образом.
Он схватил ее на руки и понес в дом. С каждым шагом визг Аманды буквально разрывал его барабанные перепонки.
— Отпусти меня, ты, скотина, выродок! Я проклинаю тебя, Грэнт Гарднер! Я не позволю тебе сделать это!
Он ворвался в ее комнату, захлопнул за собой дверь и бросил ее на кровать, начиная расстегивать свою рубашку.
— Ты не остановишь меня, Аманда, а через несколько минут и не захочешь этого делать. Ты будешь умолять меня заняться с тобой любовью!
Она пыталась отползти на другую сторону кровати, но он схватил ее за юбку, рывком вернул назад и сел на край юбки, стягивая сапоги.
— Ты самонадеянный осел! — закричала она, царапая ногтями его голую спину. — Я убью тебя!
— Только попробуй, — сказал он с издевкой, — мы умрем с тобой вместе, в тот самый момент, когда сольемся воедино, когда ничто на свете не будет иметь значения для нас, кроме призрачного блаженства, которого мы достигнем вместе…
Его руки разрывали ее одежду, обнажая тело. Затем его губы прижались к ее. Он прижал ее руки к кровати, держа разгоряченное тело над ней.
Еще не совсем обессиленная, она металась под ним, брыкалась, выгибала спину. Ничто не помогло, и тогда она попробовала ударить его коленом в пах. Он предупредил следующие попытки, поместив свои сильные ноги между ее ног. Отрывая свои губы от его, она стонала:
— Ты великий грешник! Ты заплатишь за это! Кровью!
В подтверждение своих слов она укусила его. Он немного отпрянул назад, затем наклонился вперед, и дьявольская улыбка заиграла на его устах. Он ответил ей тем же, укусив ее нижнюю губу. Он засмеялся, когда она заскулила.
Он продолжал покусывать ее губы, утешая после этого горячими, влажными прикосновениями языка и мягкими, дразнящими поцелуями. Ко времени, когда он достиг ее груди, Аманда не владела собой. Ее протест затихал, уступая место трепету и стонам желания. Вдруг ее тело изогнулось и прижалось к нему. Для него это было верхом блаженства.
— Скажи, что ты чувствуешь? — потребовал он; его зубы слегка касались ее набухших сосков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86