— Разумеется, дитя мое, — ответила королева, едва наклонив голову, приветствуя француза. — Увидимся вечером на банкете.
Филиппа поблагодарила королеву и, взяв кузена под руку, отошла.
— Интересно, знает ли граф Уиттон о своем французском кузене? — съязвила одна из придворных дам. — И фамилия у него подходящая. Очень похож на лиса.
Остальные рассмеялись.
— Он действительно родственник графа, — спокойно сообщила королева. — Филиппа рассказывала мне о нем. Она сама не знала о его существовании до приезда во Францию. А тебе, Элис, следует молить Господа и его Пресвятую Мать, чтобы помогли укротить твой злой язык. Из всех дам, когда-либо служивших мне, только две могут считаться истинно добродетельными, и одна из них Филиппа Мередит. Исповедуйся в своем грехе и принеси покаяние, прежде чем снова покажешься мне на глаза!
С этими словами она повернулась к сплетнице спиной. Тем временем Си-Поль провел Филиппу сквозь толпы собравшихся посмотреть турнир и подтолкнул к шатру, где французский король обычно готовился к поединкам. Сейчас он, голый до пояса, в одних шоссах, сидел на трехногом табурете, пока слуга обтирал его водой. При виде вошедших он улыбнулся, по мнению Филиппы, чересчур широко.
— Мадам графиня, как вы добры, что согласились навестить меня! — воскликнул он, вставая. Капли воды бежали по широкой груди. Он был очень высок и чрезвычайно мужествен.
Филиппа поспешно отступила и присела в глубоком реверансе.
— Это вы безмерно добры, сир. И прекрасно сражались сегодня. Вижу, синяк под глазом уже проходит.
Она успела заметить, что Ги-Поль исчез, и поняла, как была глупа, позволив втянуть себя в эту авантюру. О чем только она думала? Или не знала, чего ждать от короля? Неужели действительно ожидала каких-то милостей для семьи? О нет, она сделала огромную ошибку, и теперь нужно думать, как выпутаться без потерь.
Король жестом отпустил слугу, взял руку Филиппы, медленно поднес к губам и поцеловал, но выпускать не торопился.
— Я заметил вас в тот день, на банкете у королевы. Из всех придворных дам вы были самой элегантной. Почему ваши соотечественницы так убого одеты? Или не хотят, чтобы ими восхищались?
Его взгляд не отрывался от затененной ложбинки между ее грудями.
Филиппе казалось, что ее раздевают глазами, но она прекрасно понимала, что выказывать свои чувства не следует.
— Мне повезло иметь родственника, тонко чувствующего веяния моды. Это он научил меня одеваться, хотя утверждал, что я обладаю безошибочными инстинктами во всем, что касается цвета и покроя. Не знаю, что бы делала без добрых советов своего дядюшки Томаса. Очень немногие женщины могут носить этот оттенок желтого.
— Кроме того, ваш дядя научил вас разбираться в драгоценностях, — кивнул король, коснувшись жемчужной нити, висевшей у нее на шее. — Прекрасный жемчуг, графиня.
Его пальцы, словно невзначай, коснулись ее груди, задержавшись чуть дольше необходимого.
— Да, дядюшка Томас всегда считал, что я разбираюсь в драгоценностях, — с невинным видом простушки заметила она, едва сдержав дрожь брезгливости. Король был ей неприятен.
Франциск рассмеялся.
— А какие еще инстинкты пробудились в вас, мадам? — промурлыкал он, притягивая ее к себе.
Его тело оказалось влажным. Запах пота, запах мужчины наполнил ноздри. Темные глаза завораживали, и Филиппа на миг почувствовала себя маленьким кроликом, загнанным в угол огромной гончей. Судорожно сглотнув, она уперлась ладонями в его грудь и осторожно, но решительно оттолкнула.
— О, сир, вы так сильны, а я всего лишь слабая женщина. И все же я недавно вышла замуж и не опозорю мужа. Прошу меня простить. — Поспешно упав на колени, она умоляюще протянула к нему руки. — Мне не следовало приходить, но я была сражена той честью, которую оказал мне король, выделив меня из остальных дам. Боюсь, сир, я была чересчур глупа, как все провинциалки. Мне стыдно, что придется исповедаться в этом грехе своей госпоже королеве и священнику.
Голова ее покорно опустилась. Великими усилиями она выдавила слезу из глаз.
— Но не своему мужу? — усмехнулся Франциск.
— О, я не посмею! — воскликнула Филиппа. — Он меня побьет!
— Будь вы моей, графиня, и взгляни при этом на другого мужчину, я бы тоже вас побил, — заверил король, поднимая ее. — Возвращайтесь к мужу, мадам. Но не считайте, что только ваша несчастная склонность к непорочности уберегла вас от греха. Я еще в жизни не взял силой ни одну женщину.
Франциск быстро поцеловал ее в губы и усмехнулся при виде отразившегося на раскрасневшемся личике изумления.
— Я не смог устоять, дорогая, и обязательно потребую сегодня один танец как возмещение за мою неудачу, — с поклоном объявил он. Филиппа сделала реверанс и поскорее выбежала из шатра, благодаря свою счастливую звезду, позволившую отделаться так легко. Какой дурочкой она была, согласившись на этот тет-а-тет! Можно подумать, не знала о репутации французского короля! Но Ги-Поль оказался прав: она достаточно умна, чтобы одурачить даже монарха! И добродетель сохранилась незапятнанной.
Филиппа вдруг остановилась. Где она? Ранее она почти не обратила внимания, куда ведет ее Ги-Поль, и вот теперь заблудилась. И хотя на дворе еще стоял день и до темноты оставалось несколько часов, в проходах между шатрами царил полумрак. Ветер снова поднял столбы пыли, так что она почти не видела, куда идти.
Поскорее бы найти ристалище, а оттуда уже будет легче перебраться в английский лагерь.
Но линия шатров тянулась целую вечность. Дойдя до конца ряда, она обнаружила еще один, а тропинка внезапно оборвалась. Куда теперь свернуть? Направо или налево?
Она попыталась вспомнить, в какой стороне расположен английский лагерь. Кажется, к западу.
Филиппа свернула влево и продолжала идти. Добравшись до конца ряда, она опять потеряла направление. И что теперь? Это куда хуже садового лабиринта. Вправо! Теперь вправо!
До нее уже донесся шум толпы, окружившей ристалище. Скорее бы оказаться там. Не могут же чертовы шатры тянуться вечно! Одна, в чужеземном лагере! Будь проклят Ги-Поль! Ему следовало ее подождать, но он вообразил, будто королю удастся обольстить жертву! Нет, отныне всякие отношения между ними прекращены! Но и этого она не сможет сделать, если не хочет, чтобы муж узнал обо всем! А если самой признаться? Кровь Христова, да где же это ристалище? Что, если вдруг стемнеет? Как она тогда найдет дорогу?
Но тут она увидела впереди ристалище и облегченно вздохнула. Однако дорогу ей загородила компания рыцарей, о чем-то оживленно беседовавших. Филиппа проворно перебежала в соседний ряд, чтобы не проходить мимо, тем более что это были французы, а ей вовсе не хотелось терпеть приставания каких-то рыцарей, когда она только что отвергла самого короля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98