..
На следующее утро Кристен уехала от Джошуа, но она никогда не забудет ту ночь. Тысяча картин – эротических, волнующих картин – пронеслась в памяти Кристен, и ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем Джошуа снова заговорил, хотя на самом деле прошло всего несколько секунд.
– В ту ночь, когда шел дождь? – настойчиво повторил он свой вопрос.
– Да! – выкрикнула она, вскочив на ноги, и, ослепленная слезами, спотыкаясь, бросилась вон из комнаты.
Джошуа выбежал за ней и, догнав в темном коридоре, прижал к стене. Его язык скользнул к ней в рот, и поцелуй был грубым, голодным и влажным от слез – и его, и ее. Казалось, Джошуа пытался своим телом добиться от нее того, чего не мог получить с помощью слов. Его нетерпеливая рука оторвала две пуговицы на блузке Кристен, и пальцы сами собой двинулись по горячему женскому телу. Бурные неуместные потоки желания захлестнули Кристен, когда его требовательное прикосновение к набухшему соску сквозь тонкую ткань бюстгальтера причинило ей мучительную боль. Рядом с ним было так восхитительно, восхитительно и страшно. Чувства, которым Кристен боялась дать волю, бурлили в ее венах, угрожая охватить ее, как лихорадка, и лишить последних сил. Но все же ей удалось прийти в себя и оттолкнуть Джошуа. Однако не успела она сделать и двух шагов, как он снова схватил ее, но на этот раз не стал целовать, а просто зажал в угол своим возбужденным телом.
– Нет, Кристен, я не позволю тебе так поступить со мной, с нами. – Он с неистовством сжал ладонями ее лицо. – Скажи мне, почему ты ушла? Как ты могла так поступить с нашим браком после того, что произошло между нами в ту ночь?
Растерявшись, Кристен сразу же лишилась почвы под ногами.
– Так было необходимо, Джошуа. Я не могла заботиться о двоих, я с трудом заботилась о себе одной.
– Ерунда! В ту ночь твое тело говорило мне совсем другое. И ты все еще хочешь меня, Крис, я чувствую твою реакцию даже теперь. Если бы я сейчас уложил тебя в постель, ты отдала бы мне все, что отдала в ту ночь, и еще больше...
– Я знаю! Знаю! – закричала она, чувствуя себя слишком несчастной, чтобы пытаться обмануть Джошуа. – Но это еще не все, этого недостаточно!
Эти слова, казалось, совершенно сломили Джошуа, и он, отступив назад, пригладил рукой волосы. Темный коридор был наполнен их тяжелым дыханием, и, казалось, сам воздух требовал, чтобы они разошлись. Спустя мгновение Джошуа, тихо выругавшись, направился к гостиной, а Кристен бессознательно последовала за ним.
– Так что же будем делать? – спросил Джошуа, когда они словно чужие сели в разных углах большой комнаты.
– Я поеду в отель.
– Нет, не поедешь.
– И ты можешь так говорить после того, что только что произошло?
– Это не повторится.
– Ты можешь поручиться?
– Могу. – Джошуа расправил плечи.
– Ничего не получится, – покачала головой Кристен. – Я собираюсь...
– Мой сын останется здесь! – неожиданно резко гаркнул Джошуа.
– Джошуа, я должна его кормить!
– Значит, тоже оставайся.
– Это нечестно!
– Ты знаешь, что говорят о любви и о войне. – Слова прозвучали серьезно, без всякой иронии.
– Мы выработаем соглашение...
– Ха! Он был у тебя девять месяцев и шесть недель. Теперь моя очередь.
Кристен ошеломленно смотрела на Джошуа, понимая, что этот человек с его эгоцентричной логикой мог придумать любые доводы для обоснования своих возражений.
– Как долго ты намерен... придерживаться нашего соглашения?
– Ты обещала мне год, – хмуро ответил он.
– То есть?
– Год до того, как ты решишь, подавать ли на развод. По моим подсчетам, остается еще шесть недель.
– Ты хочешь, чтобы я осталась здесь на шесть недель?
– Он остается. Значит, похоже, это дело решенное, верно?
Кристен была поражена, но быстро сообразила, что может извлечь выгоду из предложения Джошуа. Если она останется здесь, то сможет найти работу и встать на ноги, чтобы содержать себя и ребенка.
– А как насчет строгих правил? – спросила Кристен.
– Никаких правил.
– Джошуа, это абсурд!
– Нет, это совершенно серьезно, – возразил он и, подавшись вперед, объявил: – Я намерен снова завоевать тебя.
– Понятно. – Кристен первая прервала затянувшуюся напряженную паузу. – Но имей в виду, Джошуа, ты не добьешься успеха.
– Это мы еще посмотрим.
Кристен прекрасно поняла, на что он намекал, и, прикусив губу, осторожно спросила:
– По поводу того, о чем ты говорил, – ты действительно не будешь меня ни к чему принуждать, Джошуа?
– А я это когда-нибудь делал? Думаю, ты сама сумеешь найти дорогу в мою спальню. – Он выразительно посмотрел на Кристен.
– Ах, я сумею?! – выкрикнула она. Ее возмутила самонадеянность Джошуа.
– Сумеешь.
– Все! Мы уходим!
– Нет, остаетесь. А сейчас иди сюда. – Джошуа похлопал по кушетке рядом с собой.
– Нет.
– Ты придешь сама или я приведу тебя. – В его глазах вспыхнула решимость, так хорошо знакомая Кристен.
– Нет. – Ей удалось не подчиниться.
– Кристен, уверен, ты не станешь отрицать, что у нас есть, что обсудить, и я не собираюсь кричать через всю комнату.
– Ты кричишь и тогда, когда я рядом с тобой, – тихо заметила она.
– На этот раз не буду. – К удивлению Кристен, Джошуа улыбнулся. – Иди сюда.
Кристен нерешительно пересекла комнату и села на край кушетки, но ее попытка держаться как можно дальше от Джошуа окончилась неудачей. Он привлек ее к себе, а когда она попыталась вывернуться, крепко обнял. Некоторое время они сидели молча, и Кристен слышала только их затрудненное дыхание, стук сердец и тиканье часов.
– Детка, я скучал по тебе, – наконец произнес Джошуа, погладив темный локон возле маленького уха, выбившийся из ее прически. – Ты прекрасна, как и прежде. Нет, еще прекраснее.
– Не нужно, прошу тебя, – с трудом проглотив комок в горле, пробормотала Кристен, и ее глаза затуманились слезами.
Не обращая внимания на ее просьбу, Джошуа продолжал играть завитком волос, как бы невзначай нежно касаясь кончиками пальцев мочки уха.
– Ты все еще носишь обручальное кольцо, – заметил он, взглянув на ее левую руку.
– Я... я не смогла его снять. – Смутившись, Кристен постаралась солгать. – Я хочу сказать, оно слишком тугое...
– Я рад, что ты его носишь, – с глубоким вздохом признался Джошуа. – Скажи, там, в Вегасе, тебе было трудно с ребенком и вообще?
Кивнув, Кристен глубоко вздохнула, не совладав со своими эмоциями. Ей трудно было контролировать себя, сидя так близко от него, потому что все его существо притягивало ее, словно коварный наркотик.
– О, Джошуа, это было... ужасно. Ты не представляешь, как мне было тяжело. Я была так одинока. Знаешь, четыре месяца назад умерла мама. – Кристен боролась с рыданиями и не совладала с ними.
– Бедная моя девочка! – Джошуа обнял ее, и Кристен не стала сопротивляться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
На следующее утро Кристен уехала от Джошуа, но она никогда не забудет ту ночь. Тысяча картин – эротических, волнующих картин – пронеслась в памяти Кристен, и ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем Джошуа снова заговорил, хотя на самом деле прошло всего несколько секунд.
– В ту ночь, когда шел дождь? – настойчиво повторил он свой вопрос.
– Да! – выкрикнула она, вскочив на ноги, и, ослепленная слезами, спотыкаясь, бросилась вон из комнаты.
Джошуа выбежал за ней и, догнав в темном коридоре, прижал к стене. Его язык скользнул к ней в рот, и поцелуй был грубым, голодным и влажным от слез – и его, и ее. Казалось, Джошуа пытался своим телом добиться от нее того, чего не мог получить с помощью слов. Его нетерпеливая рука оторвала две пуговицы на блузке Кристен, и пальцы сами собой двинулись по горячему женскому телу. Бурные неуместные потоки желания захлестнули Кристен, когда его требовательное прикосновение к набухшему соску сквозь тонкую ткань бюстгальтера причинило ей мучительную боль. Рядом с ним было так восхитительно, восхитительно и страшно. Чувства, которым Кристен боялась дать волю, бурлили в ее венах, угрожая охватить ее, как лихорадка, и лишить последних сил. Но все же ей удалось прийти в себя и оттолкнуть Джошуа. Однако не успела она сделать и двух шагов, как он снова схватил ее, но на этот раз не стал целовать, а просто зажал в угол своим возбужденным телом.
– Нет, Кристен, я не позволю тебе так поступить со мной, с нами. – Он с неистовством сжал ладонями ее лицо. – Скажи мне, почему ты ушла? Как ты могла так поступить с нашим браком после того, что произошло между нами в ту ночь?
Растерявшись, Кристен сразу же лишилась почвы под ногами.
– Так было необходимо, Джошуа. Я не могла заботиться о двоих, я с трудом заботилась о себе одной.
– Ерунда! В ту ночь твое тело говорило мне совсем другое. И ты все еще хочешь меня, Крис, я чувствую твою реакцию даже теперь. Если бы я сейчас уложил тебя в постель, ты отдала бы мне все, что отдала в ту ночь, и еще больше...
– Я знаю! Знаю! – закричала она, чувствуя себя слишком несчастной, чтобы пытаться обмануть Джошуа. – Но это еще не все, этого недостаточно!
Эти слова, казалось, совершенно сломили Джошуа, и он, отступив назад, пригладил рукой волосы. Темный коридор был наполнен их тяжелым дыханием, и, казалось, сам воздух требовал, чтобы они разошлись. Спустя мгновение Джошуа, тихо выругавшись, направился к гостиной, а Кристен бессознательно последовала за ним.
– Так что же будем делать? – спросил Джошуа, когда они словно чужие сели в разных углах большой комнаты.
– Я поеду в отель.
– Нет, не поедешь.
– И ты можешь так говорить после того, что только что произошло?
– Это не повторится.
– Ты можешь поручиться?
– Могу. – Джошуа расправил плечи.
– Ничего не получится, – покачала головой Кристен. – Я собираюсь...
– Мой сын останется здесь! – неожиданно резко гаркнул Джошуа.
– Джошуа, я должна его кормить!
– Значит, тоже оставайся.
– Это нечестно!
– Ты знаешь, что говорят о любви и о войне. – Слова прозвучали серьезно, без всякой иронии.
– Мы выработаем соглашение...
– Ха! Он был у тебя девять месяцев и шесть недель. Теперь моя очередь.
Кристен ошеломленно смотрела на Джошуа, понимая, что этот человек с его эгоцентричной логикой мог придумать любые доводы для обоснования своих возражений.
– Как долго ты намерен... придерживаться нашего соглашения?
– Ты обещала мне год, – хмуро ответил он.
– То есть?
– Год до того, как ты решишь, подавать ли на развод. По моим подсчетам, остается еще шесть недель.
– Ты хочешь, чтобы я осталась здесь на шесть недель?
– Он остается. Значит, похоже, это дело решенное, верно?
Кристен была поражена, но быстро сообразила, что может извлечь выгоду из предложения Джошуа. Если она останется здесь, то сможет найти работу и встать на ноги, чтобы содержать себя и ребенка.
– А как насчет строгих правил? – спросила Кристен.
– Никаких правил.
– Джошуа, это абсурд!
– Нет, это совершенно серьезно, – возразил он и, подавшись вперед, объявил: – Я намерен снова завоевать тебя.
– Понятно. – Кристен первая прервала затянувшуюся напряженную паузу. – Но имей в виду, Джошуа, ты не добьешься успеха.
– Это мы еще посмотрим.
Кристен прекрасно поняла, на что он намекал, и, прикусив губу, осторожно спросила:
– По поводу того, о чем ты говорил, – ты действительно не будешь меня ни к чему принуждать, Джошуа?
– А я это когда-нибудь делал? Думаю, ты сама сумеешь найти дорогу в мою спальню. – Он выразительно посмотрел на Кристен.
– Ах, я сумею?! – выкрикнула она. Ее возмутила самонадеянность Джошуа.
– Сумеешь.
– Все! Мы уходим!
– Нет, остаетесь. А сейчас иди сюда. – Джошуа похлопал по кушетке рядом с собой.
– Нет.
– Ты придешь сама или я приведу тебя. – В его глазах вспыхнула решимость, так хорошо знакомая Кристен.
– Нет. – Ей удалось не подчиниться.
– Кристен, уверен, ты не станешь отрицать, что у нас есть, что обсудить, и я не собираюсь кричать через всю комнату.
– Ты кричишь и тогда, когда я рядом с тобой, – тихо заметила она.
– На этот раз не буду. – К удивлению Кристен, Джошуа улыбнулся. – Иди сюда.
Кристен нерешительно пересекла комнату и села на край кушетки, но ее попытка держаться как можно дальше от Джошуа окончилась неудачей. Он привлек ее к себе, а когда она попыталась вывернуться, крепко обнял. Некоторое время они сидели молча, и Кристен слышала только их затрудненное дыхание, стук сердец и тиканье часов.
– Детка, я скучал по тебе, – наконец произнес Джошуа, погладив темный локон возле маленького уха, выбившийся из ее прически. – Ты прекрасна, как и прежде. Нет, еще прекраснее.
– Не нужно, прошу тебя, – с трудом проглотив комок в горле, пробормотала Кристен, и ее глаза затуманились слезами.
Не обращая внимания на ее просьбу, Джошуа продолжал играть завитком волос, как бы невзначай нежно касаясь кончиками пальцев мочки уха.
– Ты все еще носишь обручальное кольцо, – заметил он, взглянув на ее левую руку.
– Я... я не смогла его снять. – Смутившись, Кристен постаралась солгать. – Я хочу сказать, оно слишком тугое...
– Я рад, что ты его носишь, – с глубоким вздохом признался Джошуа. – Скажи, там, в Вегасе, тебе было трудно с ребенком и вообще?
Кивнув, Кристен глубоко вздохнула, не совладав со своими эмоциями. Ей трудно было контролировать себя, сидя так близко от него, потому что все его существо притягивало ее, словно коварный наркотик.
– О, Джошуа, это было... ужасно. Ты не представляешь, как мне было тяжело. Я была так одинока. Знаешь, четыре месяца назад умерла мама. – Кристен боролась с рыданиями и не совладала с ними.
– Бедная моя девочка! – Джошуа обнял ее, и Кристен не стала сопротивляться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47