Он охотно помог ей себя раздеть.
Его тело давно ее завораживало. Когда он разделся до пояса, чтобы наколоть ей дров, она с трудом заставила себя оторвать от него взгляд. А теперь ничто не мешало ей любоваться этим телом.
Его губы снова приникли к ней, влажные от жара и желания. Ее пальцы взялись за пуговицу на его рубашке, и пуговицы разошлись под ее настойчивыми движениями. Ладонь легла на его горячую кожу, затем нырнула в шелковистые завитки волос. Когда она добралась до соска, то его гладкость заворожила ее, так что она долго водила по его краю пальцем, пока он, задыхаясь, не разорвал их поцелуй.
— Хочешь, чтобы я перестала? — выдохнула она.
— Да… на следующей неделе, — хрипло ответил он. Наклонив голову, Джорджиана прикоснулась к тому же месту губами, скользя по четким выпуклостям его тела. Пальцы нетерпеливо легли на мускулистую спину. Джорджиана начала игриво и нежно его покусывать. Он взволнованно засмеялся:
— Если ты не побережешься, то я овладею тобой прямо здесь, на полу!
Ощущение собственной власти вскружило ей голову.
— Ты велел мне запастись терпением, — напомнила она Максиму и приподнялась, чтобы прихватить его плечо своими острыми зубками. — Ты сказал, что хочешь насладиться всем сполна!
— Наверное, мне следовало сказать: «Ах, Джорджи! По-моему, я не в состоянии выдержать все сполна прямо сейчас!»
Не дав ей времени ответить, он обхватил ее за талию и снова заставил отклониться назад. Придвигаясь к ней, он медленно уложил ее на спину, одной рукой сжал ее запястья и поднял руки над головой.
— А теперь, — проговорил он ласково-угрожающим тоном, от которого у нее приятно заныло под ложечкой, — теперь моя очередь!
Его вторая рука нырнула ей под свитер. Когда он обнаружил там только тонкую ткань бюстгальтера, его улыбка стала озорной.
— Так что ты делала? Ах да… — Он вздохнул, и его палец лег на мягкую вершинку ее груди. — Я кружусь, кружусь, кружусь… Где же я остановлюсь?
Его слова звучали глупой детской считалочкой, а палец дразняще прижимал ее пышную грудь. Она закрыла глаза, чтобы глубже насладиться этими ощущениями. Максим навалился на нее — и его вес тоже возбуждал ее.
А потом она снова сосредоточилась на движениях его руки: его пальцы забрались под кружевную чашечку и сомкнулись на ее соске. При этом его вторая рука отпустила ее запястья и оказалась за спиной, выгибая ее навстречу ему. Она почувствовала, как бюстгальтер внезапно расстегнулся, а Максим приподнял ее и через голову стянул одежду.
Снова оказавшись на спине, Джорджиана открыла глаза, чтобы наблюдать за тем, как воспримет он ее наготу. Стоило его взгляду скользнуть по ее телу, как в его глазах вспыхнули язычки пламени.
— Господи, Джорджи, ты еще красивее, чем я себе представлял!
Он обхватил ее грудь ладонью и прикоснулся к соску языком. Ее пронзило острое до боли наслаждение. Он снова и снова гладил ее грудь языком, каждый раз заставляя тихо ахать. А когда он переключил свое внимание на вторую грудь, его язык оставил в ложбинке между ними влажный след блаженства.
Джорджиана стонала. По ее телу бежал огненный поток, который брал начало на груди и, постоянно расширяясь, быстро проходил по животу к основанию ног.
Не успела она хоть немного привыкнуть к этой сладкой муке, как он изменил поведение: его зубы сжались на одном из набухших бутонов. Боли не было, но… О! Это была великолепная агония! Легкое нажатие его зубов еще усиливалось движениями губ и языка…
— Пожалуйста… Ах, Максим, ну пожалуйста!
Она схватила его за волосы, чтобы заставить отодвинуть голову, но он только сделал мгновенную паузу.
— Доверься мне, Джорджи. Это — для тебя. Наслаждайся.
И когда она почувствовала, как молния на ее джинсах едет вниз, все мысли куда-то улетучились. Спустя еще пару секунд его жаркие ладони уже лежали на ее обнаженной коже, словно он ставил на ней клеймо своего обладания.
Джорджиана даже не заметила, что Максим тоже был обнажен. Она почувствовала это только тогда, когда его колено раздвинуло ей ноги и его сильное тело оказалось между ними.
Максим приподнялся, любуясь ею в свете камина. Ее кожа имела теплый медовый оттенок. В ее разметавшихся по пледу волосах плясали золотисто-красные отблески пламени. Она широко открыла глаза, по-новому понимая его.
Он улыбнулся ей. Подобного счастья он еще никогда не испытывал.
— Я могу обожать и лелеять тебя своим телом.
Джорджиана не ощущала холода: жаркий поток желания по-прежнему мощно растекался по ней. Казалось, что его сильное тело идеально подходит к ее — более мягкому и женственному.
Выгибаясь навстречу друг другу, их бедра стремились к еще не наступившему соединению, но их губы уже слились.
— Джорджи, любимая… Я не могу… ждать! — простонал он наконец.
Максим приподнялся и на секунду замер над ней, стоя на коленях и восстанавливая дыхание. А потом его руки легли ей на бедра и чуть приподняли их себе навстречу.
Он ворвался в нее одним стремительным движением, преодолев преграду прежде, чем успел осознать, что именно его задержало. У нее с губ слетел возглас удивления.
— Джорджи? — потрясение прошептал он.
Она покачала головой, отказываясь открыть глаза. Максим погружался все глубже — и это ощущение было непередаваемым и безотчетным. Именно этой минуты она так долго ждала — и ее ожидание окупилось с лихвой.
Максим сжал ее в объятиях, стараясь умерить ее напряженность, но не мог сохранять полную неподвижность. Едва заметное покачивание его бедер продолжалось — первобытная и мощная сила!
— Я люблю тебя, Джорджи, — со всей страстью и нежностью произнес он. — Почувствуй меня, почувствуй, как я тебя люблю!
Тело Джорджианы постепенно освоилось с новыми ощущениями, и каждое его движение приносило ей волну восторга. Она стала частицей Максима, а он — частицей ее самой.
«Именно так все и должно было случиться», — подумала она.
А потом она вообще перестала думать.
Максим уловил тот момент, когда страсть Джорджианы снова сравнялась с его собственной. Она выгнулась под ним, стараясь полнее ощутить те чувства, которые он ей дарил. Поначалу он двигался медленно и при каждом движении погружался все глубже, пока ему не стало казаться, что он вот-вот утонет в ее теле. Он с облегчением застонал, услышав ее вскрик. При этом ее руки судорожно сжались на его плечах, а темп движений резко изменился.
— Джорджи! Джорджи! Я… так… тебя… люблю!
Все еще не разомкнувшись, желая остаться как можно ближе друг к другу, они уснули прямо на полу. Обоих переполняло только что пережитое наслаждение.
Глава 13
Максим наклонился, вороша угли догорающего огня, а потом подбросил в камин еще одно полено. В комнате было так холодно, что у него изо рта вырвался парок, когда он подошел к окну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Его тело давно ее завораживало. Когда он разделся до пояса, чтобы наколоть ей дров, она с трудом заставила себя оторвать от него взгляд. А теперь ничто не мешало ей любоваться этим телом.
Его губы снова приникли к ней, влажные от жара и желания. Ее пальцы взялись за пуговицу на его рубашке, и пуговицы разошлись под ее настойчивыми движениями. Ладонь легла на его горячую кожу, затем нырнула в шелковистые завитки волос. Когда она добралась до соска, то его гладкость заворожила ее, так что она долго водила по его краю пальцем, пока он, задыхаясь, не разорвал их поцелуй.
— Хочешь, чтобы я перестала? — выдохнула она.
— Да… на следующей неделе, — хрипло ответил он. Наклонив голову, Джорджиана прикоснулась к тому же месту губами, скользя по четким выпуклостям его тела. Пальцы нетерпеливо легли на мускулистую спину. Джорджиана начала игриво и нежно его покусывать. Он взволнованно засмеялся:
— Если ты не побережешься, то я овладею тобой прямо здесь, на полу!
Ощущение собственной власти вскружило ей голову.
— Ты велел мне запастись терпением, — напомнила она Максиму и приподнялась, чтобы прихватить его плечо своими острыми зубками. — Ты сказал, что хочешь насладиться всем сполна!
— Наверное, мне следовало сказать: «Ах, Джорджи! По-моему, я не в состоянии выдержать все сполна прямо сейчас!»
Не дав ей времени ответить, он обхватил ее за талию и снова заставил отклониться назад. Придвигаясь к ней, он медленно уложил ее на спину, одной рукой сжал ее запястья и поднял руки над головой.
— А теперь, — проговорил он ласково-угрожающим тоном, от которого у нее приятно заныло под ложечкой, — теперь моя очередь!
Его вторая рука нырнула ей под свитер. Когда он обнаружил там только тонкую ткань бюстгальтера, его улыбка стала озорной.
— Так что ты делала? Ах да… — Он вздохнул, и его палец лег на мягкую вершинку ее груди. — Я кружусь, кружусь, кружусь… Где же я остановлюсь?
Его слова звучали глупой детской считалочкой, а палец дразняще прижимал ее пышную грудь. Она закрыла глаза, чтобы глубже насладиться этими ощущениями. Максим навалился на нее — и его вес тоже возбуждал ее.
А потом она снова сосредоточилась на движениях его руки: его пальцы забрались под кружевную чашечку и сомкнулись на ее соске. При этом его вторая рука отпустила ее запястья и оказалась за спиной, выгибая ее навстречу ему. Она почувствовала, как бюстгальтер внезапно расстегнулся, а Максим приподнял ее и через голову стянул одежду.
Снова оказавшись на спине, Джорджиана открыла глаза, чтобы наблюдать за тем, как воспримет он ее наготу. Стоило его взгляду скользнуть по ее телу, как в его глазах вспыхнули язычки пламени.
— Господи, Джорджи, ты еще красивее, чем я себе представлял!
Он обхватил ее грудь ладонью и прикоснулся к соску языком. Ее пронзило острое до боли наслаждение. Он снова и снова гладил ее грудь языком, каждый раз заставляя тихо ахать. А когда он переключил свое внимание на вторую грудь, его язык оставил в ложбинке между ними влажный след блаженства.
Джорджиана стонала. По ее телу бежал огненный поток, который брал начало на груди и, постоянно расширяясь, быстро проходил по животу к основанию ног.
Не успела она хоть немного привыкнуть к этой сладкой муке, как он изменил поведение: его зубы сжались на одном из набухших бутонов. Боли не было, но… О! Это была великолепная агония! Легкое нажатие его зубов еще усиливалось движениями губ и языка…
— Пожалуйста… Ах, Максим, ну пожалуйста!
Она схватила его за волосы, чтобы заставить отодвинуть голову, но он только сделал мгновенную паузу.
— Доверься мне, Джорджи. Это — для тебя. Наслаждайся.
И когда она почувствовала, как молния на ее джинсах едет вниз, все мысли куда-то улетучились. Спустя еще пару секунд его жаркие ладони уже лежали на ее обнаженной коже, словно он ставил на ней клеймо своего обладания.
Джорджиана даже не заметила, что Максим тоже был обнажен. Она почувствовала это только тогда, когда его колено раздвинуло ей ноги и его сильное тело оказалось между ними.
Максим приподнялся, любуясь ею в свете камина. Ее кожа имела теплый медовый оттенок. В ее разметавшихся по пледу волосах плясали золотисто-красные отблески пламени. Она широко открыла глаза, по-новому понимая его.
Он улыбнулся ей. Подобного счастья он еще никогда не испытывал.
— Я могу обожать и лелеять тебя своим телом.
Джорджиана не ощущала холода: жаркий поток желания по-прежнему мощно растекался по ней. Казалось, что его сильное тело идеально подходит к ее — более мягкому и женственному.
Выгибаясь навстречу друг другу, их бедра стремились к еще не наступившему соединению, но их губы уже слились.
— Джорджи, любимая… Я не могу… ждать! — простонал он наконец.
Максим приподнялся и на секунду замер над ней, стоя на коленях и восстанавливая дыхание. А потом его руки легли ей на бедра и чуть приподняли их себе навстречу.
Он ворвался в нее одним стремительным движением, преодолев преграду прежде, чем успел осознать, что именно его задержало. У нее с губ слетел возглас удивления.
— Джорджи? — потрясение прошептал он.
Она покачала головой, отказываясь открыть глаза. Максим погружался все глубже — и это ощущение было непередаваемым и безотчетным. Именно этой минуты она так долго ждала — и ее ожидание окупилось с лихвой.
Максим сжал ее в объятиях, стараясь умерить ее напряженность, но не мог сохранять полную неподвижность. Едва заметное покачивание его бедер продолжалось — первобытная и мощная сила!
— Я люблю тебя, Джорджи, — со всей страстью и нежностью произнес он. — Почувствуй меня, почувствуй, как я тебя люблю!
Тело Джорджианы постепенно освоилось с новыми ощущениями, и каждое его движение приносило ей волну восторга. Она стала частицей Максима, а он — частицей ее самой.
«Именно так все и должно было случиться», — подумала она.
А потом она вообще перестала думать.
Максим уловил тот момент, когда страсть Джорджианы снова сравнялась с его собственной. Она выгнулась под ним, стараясь полнее ощутить те чувства, которые он ей дарил. Поначалу он двигался медленно и при каждом движении погружался все глубже, пока ему не стало казаться, что он вот-вот утонет в ее теле. Он с облегчением застонал, услышав ее вскрик. При этом ее руки судорожно сжались на его плечах, а темп движений резко изменился.
— Джорджи! Джорджи! Я… так… тебя… люблю!
Все еще не разомкнувшись, желая остаться как можно ближе друг к другу, они уснули прямо на полу. Обоих переполняло только что пережитое наслаждение.
Глава 13
Максим наклонился, вороша угли догорающего огня, а потом подбросил в камин еще одно полено. В комнате было так холодно, что у него изо рта вырвался парок, когда он подошел к окну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51