— Например, еще соблазняешь блондинок, — сорвалось у нее с языка.
— Для того чтобы соблазнить тебя, нужна, наверное, вспышка молнии.
В глазах ее загорелись зеленые искорки.
— Он причинил мне боль, — напустилась она на Джона. — Ты ведь мужчина. Где тебе понять, что чувствует женщина?..
— Он причинил тебе боль, потому что ты была девственна, — сказал он мрачно. В голосе его, как и в глазах, была горечь. — И еще потому, что ему нужно было лишь твое тело, а не ты сама, с твоими чувствами и переживаниями. Ни один мужчина, действительно любящий женщину, не мог бы так с ней обойтись. Он оставил раны, которые не затянулись даже за два года. Он нанес тебе глубокую травму. — Резким движением он выхватил из пачки очередную сигарету. — Господи, мне следовало убить его!
Она смотрела на него, пораженная этим взрывом, столь нехарактерным для него.
— Но ты ведь даже и фамилии его не знаешь, — только и смогла вымолвить она.
— Это я-то не знаю?! — Усы дрогнули в улыбке, а глаза загорелись торжеством. — Это было совсем нетрудно выяснить, моя дорогая. Стоило лишь позвонить в писательский клуб, где ты его встретила.
Она застыла на месте, отказываясь что-либо понимать.
— Так ты что… виделся с ним?
Он кивнул.
— Ну и что же?
Он, нахмурившись, молча курил.
— Джон! — окликнула она его упавшим голосом.
Он выпустил облако дыма.
— Когда падаешь с лошади, нет лучшего способа преодолеть страх, чем снова взобраться на нее, — сказал он как бы в пространство, словно ее нет рядом.
Она почувствовала, что страшно устала.
Подхватив сумочку, она взялась за ручку двери.
— Я думаю, на сегодня с меня хватит. Спокойной ночи!
— Ласочка!
Она подчинилась этому властному низкому голосу и обернулась.
— Если бы я решил сделать тебе предложение, мне бы следовало сделать это два года назад. И перестань, в конце концов, обижаться на каждое мое слово.
— Мне казалось, все обстоит как раз наоборот, — сказала она резко. Она нервно теребила сумочку, в широко распахнутых глазах застыла боль. — Господи, Джон, что с нами происходит? — грустно проговорила она. — Мы были такими близкими, хорошими друзьями, и вдруг все это куда-то ушло. — Она протянула руку и тут же испуганно ее отдернула, вспомнив, что ему нестерпимо любое ее прикосновение. — Я… я ведь не очень легко схожусь с людьми, — сказала вдруг она без обычной иронии. — Я всегда кажусь немного странной, замкнутой… Но… но с тобой я всегда могла разговаривать, ты меня понимаешь. Я не хочу этого терять.
— Ты всегда будешь моим другом, Ласочка, — тихо сказал он и невесело рассмеялся. — Тебе не приходило в голову, что и у меня друзей считай что нет, ни среди мужчин, ни среди женщин? Эта сегодняшняя блондинка подвернулась случайно. Она любит дорогие безделушки, а я богат. Она хочет забраться ко мне в постель, надеясь получить что-нибудь взамен.
— А зачем ты ее поощряешь? — спросила она, неожиданно разозлившись.
Забытая сигарета медленно тлела, а он по-прежнему не отрывал взгляда от ее лица.
— Почему тебя так волнует эта тема? Тебе неприятно сознавать, что большинство женщин не ледышки?
Лицо ее залилось краской. Второй раз он позволил себе намек в ее адрес. С нее хватит… Ей захотелось ударить его. Зеленые глаза сверкнули, рука поднялась.
— Попробуй, — тихо посоветовал он. В серебристых глазах мелькнул опасный огонек, когда он увидел движение ее руки. — Ну давай, моя радость, попробуй.
Это было первый и единственный раз, когда ей захотелось ударить его, и он сам на это нарывался. Но у него был вид человека, готового дать отпор, и она не знала, какую форму он может принять.
Она постаралась успокоиться.
— Нет, благодарю, — сказала она сухо. — Твое право иметь свое мнение обо мне. Я чувствую, оно нынче снизилось на порядок.
Он затянулся сигаретой и спокойно продолжал изучать ее лицо.
— На секунду холодная маска, которую ты всегда носишь, соскользнула, и тебе захотелось ударить меня. Я не ошибся?
— Нет, — сказала она, отводя глаза.
— Так почему же ты этого не сделала? Она беспокойно заерзала на сиденье.
— Потому что ты не похож на того, кто способен подставить вторую щеку.
— Я бы никогда не мог ударить тебя в ответ, если ты это имеешь в виду. — Он потянулся, чтобы открыть ей дверцу, и она почувствовала, как он локтем случайно задел ее грудь. Она замерла, пока он не убрал руку.
— А что бы ты сделал? — спросила она.
Он задумчиво смотрел на нее сквозь струйки дыма.
— А ты как думаешь? — Вопрос был явно двусмысленным.
— Думаю, что уже поздно.
— Даже позднее, чем ты предполагаешь, дорогая. Я пришлю за тобой Хосито около семи.
Идет?
Она посмотрела на него, пытаясь прочесть его мысли, но выражение его глаз озадачило ее еще больше. Его взгляд вызывал беспокойство, пугал ее.
— Мы сделаем это неторопливо, осторожно, — произнес он тихо, а глаза придавали словам новый, волнующий смысл.
Она густо покраснела, и сердце ее забилось так часто, что казалось, оно вот-вот разорвется.
— Может быть, лучше не стоит, — пробормотала она шепотом.
— Не бойся меня. Мы ведь всегда доверяли друг другу. Ласочка.
Она рассмеялась неловко.
— Должно быть, я вымоталась сильнее, чем предполагала. Не понимаю, что сегодня со мной творится.
— Не понимаешь, дорогая? Она опустила свои длинные ноги на землю и выбралась из машины.
— Спасибо, что довез меня домой, — напряженно проговорила она.
— Ты в порядке? — В его голосе звучало искреннее беспокойство.
— Ну конечно, — заверила она его. — Мне не нужна нянька. Ты же знаешь, я человек независимый.
— Как и я. Но кто просидел возле меня две ночи, когда у меня был грипп?
Она покраснела, вспомнив, как помогала Хосито смачивать ему лицо и грудь мокрой губкой во время его необычной болезни. Джон почти никогда не болел, но в ту ночь ему было по-настоящему плохо. Они вдвоем с трудом удерживали его в постели, не давая вскакивать, пока не упала температура. Она ясно помнила его жесткие волосы на груди…
— Хосито было бы трудно управиться одному. Он улыбнулся так спокойно и по-доброму, что ей захотелось броситься ему на шею.
— И я для тебя сделал бы то же самое. — Он улыбнулся и, подмигнув ей, добавил:
— Но если говорить откровенно, мне было страшно приятно.
От мысли, что его руки могли бы прикасаться к ней так, как касалась его она, когда обтирала губкой, у нее вдруг задрожали колени.
— Езжай домой, — сказала она и захлопнула дверцу машины.
Она двинулась по дорожке, нащупывая ключ в сумочке.
— В семь утра ровно! — крикнул он через окно машины.
Она повернулась, сделала достойный принцессы реверанс, и он, рассмеявшись, с шумом укатил.
Глава 3
По техасским стандартам ранчо Джона было совсем небольшим, но оно и не было главным источником его доходов, основным была нефть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39