– Не стоит принимать все столь близко к сердцу. Большинство юных девушек не получают достойного воспитания по поводу интимного поведения при замужестве. Поэтому, впервые столкнувшись с мужским началом, многие из них оказываются не готовы к восприятию новых, доселе неизвестных ощущений и испытывают страх и ужас перед мужем.
– Но почему вы, женщины, такие разные? – Он загадочно скосил на нее глаза, и Лалла улыбнулась в ответ.
– Можешь поблагодарить за мое воспитание «императрицу». Она дала своим дочерям в этом смысле очень многое. Ты даже не представляешь, сколько жарких поцелуев я получила в годы юности от тайных воздыхателей – пальцев загибать не хватит.
– Лалла, да ты и от природы такая любвеобильная, такая щедрая, такая теплая! Если бы моя жена обладала хоть сотой долей этих качеств, наши отношения могли бы пойти совсем по другому пути. Но она была другой. И все мои попытки достичь понимания окончились провалом.
Она покачала головой.
– Забудь о прошлом, Грей. Вот я с тобой и буду рядом столько, сколько ты пожелаешь.
Он улыбнулся и мотнул головой, будто стряхивал печаль:
– Господи! Благодарю тебя за все!
Пикник был закончен. Они стали собираться в Дикие Ветры.
Менее чем через часа полтора Грей и Лалла свернули на широкую дорогу, ведущую к дому. Их лошади шли бок о бок, и Грею ничего не стоило протянуть руку и обнять Лаллу, коснувшись ее щеки щекой.
– Ты счастлива? – улыбнулся он.
– Просто на вершине блаженства!
В этот момент позади всадников раздался знакомый женский голос, звавший Грея. Он недовольно обернулся. С боковой дороги на главную аллею свернула двуколка – Миллисент радостно махала рукой. Поравнявшись с всадниками, она спросила:
– Ну, как съездили? По-моему, даже природа для вас постаралась.
– Спасибо, Миллисент, все было прекрасно, – сухо ответил Грей.
Лалла зарделась от смущения. Меньше всего хотелось ей сейчас, чтобы ее видела секретарша Грея. Представив, на кого она похожа, с растрепавшимися волосами, распухшими от поцелуев губами, раскрасневшаяся, она отвела глаза. Скорее бы уж вернуться домой, подумала Лалла. Грей, похоже, тоже чувствовал себя не в своей тарелке.
Но вот из-за деревьев вырос наконец большой особняк, и она с облегчением вздохнула оттого, что нужды поддерживать разговор больше не было.
Миллисент направила свой двухколесный экипаж к конюшне, а Грей вместе с Лаллой повернули к лужайке перед домом.
– Даже не смейте смеяться над моим видом, мистер Грей Четвин! – недовольно пробурчала Лалла, как только они остались вдвоем.
– Кажется, я вообще не произнес ни слова, – сказал он, с трудом сдерживая смех.
Не успели они спешиться, как двери дома открылись, и показались Дейзи с Тоддом, державшиеся за руки.
– Мы уж думали, никогда вас не дождемся, – сказала Дейзи, с упреком посмотрев на брата.
– Что-то произошло? – Грей нахмурился.
– Тодд! Мой брат хочет знать, не случилось ли чего? – повторила Дейзи.
В зеленых глазах Тодда появилось выражение крайнего смущения.
– Видите ли, мистер Грей, дело в том, э-э… что я сегодня сделал предложение вашей сестре и она ответила мне согласием.
Не в силах сдерживать радости, Лалла издала восторженный вопль и бросилась обнимать подругу. Они завизжали от восторга, забыв обо всем на свете, будто две школьницы. Наконец Лалла немного пришла в себя, смахнула со щек слезы и взяла Дейзи за руку.
– О, как я рада за тебя. И за вас, Тодд. Какая восхитительная новость!
Тодд весь расплылся в улыбке, чрезвычайно смущенный тем, что ему уделяли столько внимания.
– Благодарю! Я счастливейший человек на свете!
– И я! Я самая любимая в мире женщина! – Дейзи мечтательно закинула голову, и в ее серо-голубых, в обрамлении пушистых ресниц глазах сверкнули огоньки радости.
– Но минутку, – вдруг раздался холодный голос Грея.
Три пары глаз с тревогой посмотрели в его сторону.
– Мистер О’Коннор, я даже слышать не хочу ни о каких предложениях, – сказал он сухо, и все увидели, как между его бровей залегла суровая складка.
Тодд стал белее простыни. Он так и застыл, приоткрыв от изумления рот, не зная, что сказать.
– Грей! Да перестань же! – Дейзи по-детски надула губки. – Я же прекрасно знаю, что ты ждешь не дождешься, как бы сплавить сестрицу в надежные руки. – Однако, увидев, что выражение его лица оставалось по-прежнему суровым, она осеклась. – Грей! Ну что ты дурачишься!
Неожиданно он подскочил к сестре, легко поднял ее на руки и закружил над землей.
– Ну конечно, дорогая сестренка, я согласен! – Опустив на землю, он нежно поцеловал ее в щеку, затем повернулся к Тодду и пожал его руку. – Дейзи сделала достойный выбор. Добро пожаловать в нашу семью.
– Спасибо, Грей. Вы же знаете, как я люблю вашу сестру. Обещаю быть ей хорошим мужем.
– Только учтите, Дейзи – особа своенравная и всегда поступает так, как считает нужным.
– Да уж. – Дейзи гордо подняла подбородок.
– Я постараюсь, – твердо ответил Тодд.
– Смотрите, иначе будете отвечать передо мной. – Грей лукаво пригрозил ему пальцем, а затем добавил: – Ну что ж, праздник есть праздник. Я сейчас распоряжусь, чтобы Стирлинг принес шампанского, нужно позвать Миллисент и – прошу всех в мой кабинет.
Все четверо вошли в дом.
* * *
До обеда оставалось еще много времени, и, одевшись, Лалла решила спуститься вниз. Ноги сами подвели ее к двери музыкальной комнаты. Она вошла, и приподнятое настроение почему-то исчезло. Через задернутые шторы комната чуть освещалась слабым солнечным светом, и лишь один луч падал на ту стену, где размещался портрет Джейн Четвин. Лалле стало не по себе. Джейн как живая смотрела на нее немигающим взглядом. Сердце Лаллы учащенно забилось, и она приложила руки к груди. Чтобы скорее освободиться от неприятного ощущения, она продвинулась к противоположной стене, но почему-то собственные шаги, эхом раздававшиеся в пустой комнате, снова испугали ее.
Лалла напряженно всматривалась в лицо женщины, о которой столько думала в последние дни. Действительно, Джейн Четвин была серой мышкой, но у мышки, видимо, были острые клычки.
Кем была она на самом деле? Беззащитной жертвой властного родительского решения? Или брезгливой холодной особой, так и не сумевшей познать любовь? Или несостоявшейся любовницей Эллиота Роллинза? Возможно, и то, и другое, и третье.
Лалла осмотрелась. В призрачном полумраке комнаты темные силуэты фортепиано и арфы показались величественными исполинами. Вдруг ей почудилось, будто что-то быстро промелькнуло в углу комнаты. Она повернулась, но не увидела ничего, кроме одинокого стула.
В коридоре отчетливо послышались твердые мужские шаги, и в дверях возник Грей.
– Лалла? – Он удивленно вскинул брови. – Что ты тут делаешь – одна, в темноте?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70