Николас резко повернул ее спиной к себе и расстегнул застежку платья. Поняв, что перечить ему не только бессмысленно, но и опасно, Алана торопливо достала из гардероба амазонку и прижала ее к груди.
– Я буду во дворе, но смотри не заставляй меня долго ждать! – грозно предупредил Николас.
Она впервые видела мужа в таком состоянии.
Алана дрожащими руками застегнула костюм для верховой езды и надела черные сапоги.
Николас держал под уздцы Рыжую Бетти. Смерив жену холодным взглядом, он подсадил ее в седло и подал поводья. Они поскакали на дальний луг.
Некоторое время супруги ехали молча, затем Николас остановил лошадь и жестом приказал Алане последовать его примеру.
Спешившись, он достал из кармана конверт, на котором было написано ее имя.
– Я был сегодня в Арлингтоне, – сурово сообщил Николас, – и зашел на почту, а там мне дали вот это. Судя по почерку, письмо от моей матери. Хотя почему-то обратный адрес совпадает с джорджтаунским адресом Барнарда Сандерсона.
Письмо не было вскрыто.
– Но почему оно не пришло к нам домой? – удивилась Алана.
– Вот и у меня возник тот же самый вопрос, – ответил Николас, протягивая ей письмо. – Наверное, она не хотела, чтобы я его прочитал.
Алана сломала сургучную печать и быстро пробежала глазами листок, исписанный мелким аккуратным почерком.
«Дорогая Алана! – говорилось в письме. – Мы с Барнардом никогда не забудем того, что ты для нас сделала. Я каждый день молюсь за тебя и благодарю Бога за то, что он ниспослал нам такого ангела, потому что без тебя наша встреча не состоялась бы. Когда ты получишь мое письмо, я уже стану миссис Барнард Сандерсон. Дорогая, я чувствую себя счастливейшей из женщин!
Лишь одно обстоятельство омрачает мою безоблачную радость. На днях я получила письмо от Дотти Синглетон, в котором она поведала мне о твоей размолвке с Николасом. Зная своего сына, я живо представляю себе, насколько он страшен в гневе, и поэтому освобождаю тебя от обещания хранить тайну. Можешь смело рассказать Николасу все, чтобы отвести от себя подозрения. Пусть мой сын наконец поймет, что во время своего пребывания в Вашингтоне ты не совершила ничего дурного!
Я же в который раз проявляю постыдную трусость и прошу тебя известить Николаса о моем замужестве.
Люблю вас обоих и неустанно молю Бога, чтобы он даровал вам такое же счастье, какое обрели мы с моим дорогим Барнардом».
Дочитав письмо до конца, Алана снова положила его в конверт и поискала глазами Николаса. Он стоял на берегу реки. Она с тяжелым сердцем направилась к мужу. Ей страшно было даже представить себе, что он устроит, узнав про свадьбу Лилии. Но утаить от него правду было нельзя.
– Как поживает моя мать? – не глядя на Алану, спросил Николас.
– Хорошо. Она наконец-то счастлива, Николас.
– Вот как? Тогда пусть наслаждается этими краткими мгновениями. Счастье ведь недолговечно.
– Николас… Я не знаю, как тебе сказать, но твоя мать, она… стала женой Барнарда Сандерсона.
Николас вздрогнул и посмотрел на Алану, как на сумасшедшую.
– Ты что, хочешь сказать, она вышла замуж за человека, который виновен в гибели моего отца?
– Он не виноват, Николас! Ты просто не знаешь, как все было на самом деле.
– А ты знаешь? Да?
– Ты напрасно осуждаешь Лилию, – уклоняясь от прямого ответа, сказала Алана. – Она очень хорошая. Очень!.. Больше я тебе ничего не скажу. Ты должен сам решить, чему верить, а чему – нет.
Николас побледнел:
– Ты никогда не убедишь меня в том, что моя мать ни при чем, а во всем виноват отец.
– Я не собираюсь тебя убеждать. Ты должен сам порыться в памяти, поразмыслить и сделать выводы. Но знай, Лилия тебя любит, а ты принес ей много горя. Как и твой отец. Так что она заслужила свое запоздалое счастье!
– Выходит, ты разыскала Барнарда Сандерсона по просьбе моей матери?
– Нет. Твоя мать до недавнего времени не знала, что он жив.
– А мой отец был наказан за преступление, которого он не совершал!
– В каком-то смысле да, хотя он стрелял в Сандерсона. Он просто промахнулся, но мог бы и попасть в него.
– Жаль, что не попал!
Лицо Николаса исказилось от гнева.
– Зачем ты говоришь такие ужасные вещи? – мягко упрекнула его Алана. – Ты ведь так не думаешь, Николас!
Он отвернулся и долго смотрел на реку, а потом тихо заговорил:
– Я прошу прощения за свою сегодняшнюю грубость. Конечно, не нужно было насильно заставлять тебя ехать со мной, но тебе вредно сидеть целыми днями в четырех стенах. Ты выросла на природе, привыкла к вольной жизни…
Но Алана не стала поддерживать этот разговор. Сейчас ее гораздо больше волновало другое.
– Ты повидаешься с Лилией? – напрямик спросила она. – Хотя бы поговори с ней, выслушай ее объяснения.
– Нет, – отрезал Николас. – Мне не о чем говорить с матерью.
Он стоял, прислонившись спиной к тополю, и не сводил с жены глаз. Ее красота по-прежнему действовала на него завораживающе. Однако теперь, любуясь Аланой, Николас испытывал не только восторг, но и угрызения совести, – ведь в ее синих глазах он видел грусть, которую вызвал сам. Он сам, и никто иной!
Он хотел сделать Алану счастливой, женившись на ней, а в итоге принес ей одни огорчения!
Эта мысль была для него непереносимой.
– Как нам с тобой жить дальше, Алана? – вопрос вырвался у него непроизвольно, просто Николас не мог дольше таить в душе эту боль.
– Не знаю, – вздохнула она. – Ты, во всяком случае, похоже, нашел для себя выход, – выгнал меня из своей спальни.
Николас нерешительно шагнул к жене. Она не шелохнулась. Он протянул к ней руки. Алана стояла неподвижно.
– Я истосковался по тебе, – проникновенно сказал Николас. – Думаешь, мне было легко в одиночестве? Да для меня это адская мука!
Однако она не торопилась забыть обиду.
– Вот как? А по-моему, ты не особенно убивался. Тебя и дома-то почти не было.
Николас обнял жену и заглянул в ее грустные глаза:
– А если я скажу, что каждую ночь мечтал о тебе, но мне гордость не позволяла попросить прощения? Если я скажу, что ты мне нужна?
– Тебе никто не нужен, Николас, – тряхнула головой Алана. – Ты сам выбрал одиночество. У тебя просто такая натура.
– Разве человек может по собственной воле выбрать одиночество? – прошептал Николас.
Алана, как зачарованная, смотрела на его губы, понимала, что он сейчас ее поцелует, но даже не пыталась этого избежать.
Напротив, губы ее приоткрылись, и, когда Николас притянул ее к себе, она схватилась за его рубашку, чтобы не упасть, потому что ноги у нее подкашивались.
Николас обнял ее за талию и… замер. Во взгляде его появилось недоумение.
– Что это? – Он провел рукой по ее округлившемуся животу и ахнул: – Боже мой! Почему ты мне не сказала, что ждешь ребенка?
– Муж должен сам замечать такие вещи, – холодно ответила Алана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78