Объясняет свои поступки? И почему для него так важно ее мнение о нем?
– Я знаю, о чем вы сейчас думаете, – проговорила Делла, подходя к костру. Она уже умылась и привела в порядок волосы, но косу не расплела.
– Нет, не знаете.
– Вы думаете, что ночной кошмар должен быть страшнее сна. Вам приснилось, что вы идете по улице, и сон показался вам страшным. Это вас и привело в замешательство.
Черт побери! Ведь она права. Камерон не нашелся что ответить и нахмурился.
– Я думаю, сны – это послания нам свыше.
– Чушь какая-то. – Камерон не верил в вещие сны.
– Тогда что, по-вашему, сон?
Делла сняла с огня сковороду, выложила яичницу на тарелку, добавила несколько ломтиков ветчины и протянула тарелку Камерону.
– Многие мои сны больше похожи на воспоминания, но эти воспоминания искажены, изуродованы. Иногда снится то, чего никогда не было и не могло быть. Порой мне кажется, что сон вещий, но растолковать его я не могу.
И знаете, что еще? – Она бросила на него взгляд. – Мне никогда не снятся Кларенс, Клер, моя мама. А так хотелось бы их увидеть во сне!
Камерон вдруг подумал, что Делла снилась ему, лишь когда была запечатленным на фотографии образом, но исчезла из снов, как только появилась в его жизни.
– И все же что вы подразумеваете под сном?
– Не знаю.
– Но должно же у вас быть мнение на этот счет?
– Никогда не думал об этом. – Камерон неожиданно улыбнулся. – Судье, моему отцу, вы понравились бы.
Делла смутилась, однако слова Камерона ей польстили.
– Судья на все имел свое мнение. Был упрямцем и завзятым спорщиком.
– Значит, вы считаете меня упрямой? – Она вскинула бровь и выжидающе посмотрела на него.
Камерону хотелось ответить «нет», чтобы не задеть ее за живое, но он решил посмотреть на ее реакцию.
– Конечно. Разве не так?
Какое-то время они смотрели друг на друга. Потом лицо Деллы озарила улыбка.
– Безусловно. Когда постоянно находишься наедине с собой, появляется собственное мнение буквально обо всем. Думаю, мне ваш судья тоже понравился бы. – Она вдруг наклонила голову так, как будто бы что-то озадачило ее. – Вы провели с самим собой столько времени, так что могли бы иметь собственное мнение на все случаи жизни.
– Оно у меня есть. Просто я держу его при себе. А разногласия можно легко уладить с помощью оружия. Думай все одинаково, не о чем было бы говорить.
– Тут я с вами не согласна. По-моему, очень приятно найти единомышленника.
Весь день он обдумывал ее слова, то соглашаясь с ними, то, напротив, яро оспаривая. Но единственным выводом, к которому он пришел, был следующий: Делла тот человек, с которым действительно интересно путешествовать.
– Ну хорошо, – проговорил он после ужина, мысленно готовясь к разговору, который не стал бы вести ни с кем на свете. – Допустим, сны – это знак свыше. Но кто его подает? Почему не может сказать об этом открыто? И почему сны так быстро забываются, а порой их вообще невозможно вспомнить? Скажите, что вы думаете по этому поводу, и я объясню, почему вы не правы.
Делла всем телом подалась вперед, страстно желая продолжить этот увлекательный спор.
Камерон не мог отвести от нее взгляда. Ее глаза сверкали и искрились, Камерон легко мог читать ее мысли по выражению ее глаз и губ. Когда она говорила, все ее тело говорило вместе с ней: Делла подавалась вперед, когда пыталась его в чем-то убедить, и отклонялась назад, когда смотрела на него скептически. Наклоняла голову, поднимала подбородок, яростно жестикулировала своими красными, огрубевшими от работы руками. Но ничего не было в ее облике такого, что не нравилось бы Камерону.
– Это был очень интересный разговор, – проговорила она, когда они обсудили все до последней мысли друг друга, которые пришли им на ум относительно сновидений. Делла зевнула, прикрыв рот ладошкой. – Пожалуй, мне пора…
Она, как всегда, искала замену слову «постель».
– Спокойной ночи, – сказал Камерон.
Резко поднявшись и сунув руки в карманы, Камерон подбросил ногой маленький камешек. Никогда еще он не путешествовал с женщиной и в самом начале думал, что постоянно будет ощущать неловкость.
Однако с Деллой было легко. Она не ныла, не жаловалась на неудобства. Не чуждалась работы.
В общем, лучшей спутницы Камерон и представить себе не мог. Она то и дело удивляла его, вызывая восхищение. Она нравилась ему как женщина, он хотел ее и понимал, что добром это не кончится.
Когда Камерон вернулся в лагерь, Делла лежала на своей постели, зарывшись лицом в подушку. Он вылил себе в кружку остатки кофе и уселся около костра так, чтобы удобно было наблюдать за танцующими в ее волосах искорками.
– Вы все еще злитесь? – спросил он тихо, опасаясь разбудить ее, если она уже уснула.
– Да, но не на вас.
Именно это он и хотел услышать.
– Что ж, тогда еще раз спокойной ночи.
Когда угольки в костре прогорели и тьма сгустилась, Камерон вспомнил, как, подхватив Деллу на руки, понес ее к речке. Тогда он желал ее так же сильно, как сейчас.
Стиснув зубы, Камерон провел рукой по волосам, проклиная судьбу. Зачем она сводит мужчину и женщину, хотя им не суждено быть вместе?
Если сны – это знак свыше, как говорит Делла, они подскажут ему, как справляться с чувствами и бушующим внутри пламенем, когда он расскажет Делле всю правду.
Глава 11
– Мы уже проехали несколько городов, – проговорил Камерон, поравнявшись с Деллой. В этот день Отважный все время гарцевал, то и дело становясь на дыбы.
– Я заметила.
– Я вам уже говорил, что, если захотите, заедем в город и переночуем в какой-нибудь гостинице.
К своему удивлению, Делла не была уверена, что хочет этого. Ей нравилось скакать верхом, спать на земле. Работать бок о бок с Камероном, помогая ему устраивать лагерь, и не думать о том, что ее одежда запачкана и измята.
– У нас заканчиваются некоторые продукты. Если хотите поспать на мягком матрасе и принять ванну, мы могли бы остановиться на ночь в городке Рокасе. Я уже бывал там.
– Рокас? Это по-испански «камни», не так ли?
Далеко на западе, у самого горизонта, показалась восточная оконечность Скалистых гор. Среди травы все чаще попадались участки каменистой почвы.
– Знаете, Камерон, мне кажется, вы проявили чрезмерный оптимизм, когда сказали, что до Санта-Фе мы будем добираться примерно три недели.
– Или чуть больше.
– Намного больше.
Они ехали две недели с лишним, но еще не достигли гор, где придется замедлить ход.
– Но я не против, – поразмыслив, проговорила Делла. – Путешествовать по прериям, спать под открытым небом – о таком приключении я и не мечтала.
Она представила себе, как рассказывает об этом Клер, и жалела, что не взяла с собой бумагу и перо.
Делай она пометки, легче было бы вспоминать эти удивительные ночи и небо, усыпанное звездами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
– Я знаю, о чем вы сейчас думаете, – проговорила Делла, подходя к костру. Она уже умылась и привела в порядок волосы, но косу не расплела.
– Нет, не знаете.
– Вы думаете, что ночной кошмар должен быть страшнее сна. Вам приснилось, что вы идете по улице, и сон показался вам страшным. Это вас и привело в замешательство.
Черт побери! Ведь она права. Камерон не нашелся что ответить и нахмурился.
– Я думаю, сны – это послания нам свыше.
– Чушь какая-то. – Камерон не верил в вещие сны.
– Тогда что, по-вашему, сон?
Делла сняла с огня сковороду, выложила яичницу на тарелку, добавила несколько ломтиков ветчины и протянула тарелку Камерону.
– Многие мои сны больше похожи на воспоминания, но эти воспоминания искажены, изуродованы. Иногда снится то, чего никогда не было и не могло быть. Порой мне кажется, что сон вещий, но растолковать его я не могу.
И знаете, что еще? – Она бросила на него взгляд. – Мне никогда не снятся Кларенс, Клер, моя мама. А так хотелось бы их увидеть во сне!
Камерон вдруг подумал, что Делла снилась ему, лишь когда была запечатленным на фотографии образом, но исчезла из снов, как только появилась в его жизни.
– И все же что вы подразумеваете под сном?
– Не знаю.
– Но должно же у вас быть мнение на этот счет?
– Никогда не думал об этом. – Камерон неожиданно улыбнулся. – Судье, моему отцу, вы понравились бы.
Делла смутилась, однако слова Камерона ей польстили.
– Судья на все имел свое мнение. Был упрямцем и завзятым спорщиком.
– Значит, вы считаете меня упрямой? – Она вскинула бровь и выжидающе посмотрела на него.
Камерону хотелось ответить «нет», чтобы не задеть ее за живое, но он решил посмотреть на ее реакцию.
– Конечно. Разве не так?
Какое-то время они смотрели друг на друга. Потом лицо Деллы озарила улыбка.
– Безусловно. Когда постоянно находишься наедине с собой, появляется собственное мнение буквально обо всем. Думаю, мне ваш судья тоже понравился бы. – Она вдруг наклонила голову так, как будто бы что-то озадачило ее. – Вы провели с самим собой столько времени, так что могли бы иметь собственное мнение на все случаи жизни.
– Оно у меня есть. Просто я держу его при себе. А разногласия можно легко уладить с помощью оружия. Думай все одинаково, не о чем было бы говорить.
– Тут я с вами не согласна. По-моему, очень приятно найти единомышленника.
Весь день он обдумывал ее слова, то соглашаясь с ними, то, напротив, яро оспаривая. Но единственным выводом, к которому он пришел, был следующий: Делла тот человек, с которым действительно интересно путешествовать.
– Ну хорошо, – проговорил он после ужина, мысленно готовясь к разговору, который не стал бы вести ни с кем на свете. – Допустим, сны – это знак свыше. Но кто его подает? Почему не может сказать об этом открыто? И почему сны так быстро забываются, а порой их вообще невозможно вспомнить? Скажите, что вы думаете по этому поводу, и я объясню, почему вы не правы.
Делла всем телом подалась вперед, страстно желая продолжить этот увлекательный спор.
Камерон не мог отвести от нее взгляда. Ее глаза сверкали и искрились, Камерон легко мог читать ее мысли по выражению ее глаз и губ. Когда она говорила, все ее тело говорило вместе с ней: Делла подавалась вперед, когда пыталась его в чем-то убедить, и отклонялась назад, когда смотрела на него скептически. Наклоняла голову, поднимала подбородок, яростно жестикулировала своими красными, огрубевшими от работы руками. Но ничего не было в ее облике такого, что не нравилось бы Камерону.
– Это был очень интересный разговор, – проговорила она, когда они обсудили все до последней мысли друг друга, которые пришли им на ум относительно сновидений. Делла зевнула, прикрыв рот ладошкой. – Пожалуй, мне пора…
Она, как всегда, искала замену слову «постель».
– Спокойной ночи, – сказал Камерон.
Резко поднявшись и сунув руки в карманы, Камерон подбросил ногой маленький камешек. Никогда еще он не путешествовал с женщиной и в самом начале думал, что постоянно будет ощущать неловкость.
Однако с Деллой было легко. Она не ныла, не жаловалась на неудобства. Не чуждалась работы.
В общем, лучшей спутницы Камерон и представить себе не мог. Она то и дело удивляла его, вызывая восхищение. Она нравилась ему как женщина, он хотел ее и понимал, что добром это не кончится.
Когда Камерон вернулся в лагерь, Делла лежала на своей постели, зарывшись лицом в подушку. Он вылил себе в кружку остатки кофе и уселся около костра так, чтобы удобно было наблюдать за танцующими в ее волосах искорками.
– Вы все еще злитесь? – спросил он тихо, опасаясь разбудить ее, если она уже уснула.
– Да, но не на вас.
Именно это он и хотел услышать.
– Что ж, тогда еще раз спокойной ночи.
Когда угольки в костре прогорели и тьма сгустилась, Камерон вспомнил, как, подхватив Деллу на руки, понес ее к речке. Тогда он желал ее так же сильно, как сейчас.
Стиснув зубы, Камерон провел рукой по волосам, проклиная судьбу. Зачем она сводит мужчину и женщину, хотя им не суждено быть вместе?
Если сны – это знак свыше, как говорит Делла, они подскажут ему, как справляться с чувствами и бушующим внутри пламенем, когда он расскажет Делле всю правду.
Глава 11
– Мы уже проехали несколько городов, – проговорил Камерон, поравнявшись с Деллой. В этот день Отважный все время гарцевал, то и дело становясь на дыбы.
– Я заметила.
– Я вам уже говорил, что, если захотите, заедем в город и переночуем в какой-нибудь гостинице.
К своему удивлению, Делла не была уверена, что хочет этого. Ей нравилось скакать верхом, спать на земле. Работать бок о бок с Камероном, помогая ему устраивать лагерь, и не думать о том, что ее одежда запачкана и измята.
– У нас заканчиваются некоторые продукты. Если хотите поспать на мягком матрасе и принять ванну, мы могли бы остановиться на ночь в городке Рокасе. Я уже бывал там.
– Рокас? Это по-испански «камни», не так ли?
Далеко на западе, у самого горизонта, показалась восточная оконечность Скалистых гор. Среди травы все чаще попадались участки каменистой почвы.
– Знаете, Камерон, мне кажется, вы проявили чрезмерный оптимизм, когда сказали, что до Санта-Фе мы будем добираться примерно три недели.
– Или чуть больше.
– Намного больше.
Они ехали две недели с лишним, но еще не достигли гор, где придется замедлить ход.
– Но я не против, – поразмыслив, проговорила Делла. – Путешествовать по прериям, спать под открытым небом – о таком приключении я и не мечтала.
Она представила себе, как рассказывает об этом Клер, и жалела, что не взяла с собой бумагу и перо.
Делай она пометки, легче было бы вспоминать эти удивительные ночи и небо, усыпанное звездами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65