Буря утихла, залетающий в комнату ветерок овевал ее приятной прохладой. Она лежала, слушая, как бьется его сердце, и думала, что он, наверное, самый великодушный, самый добрый человек на свете. Ей горько было сознавать, что она обманула его ожидания.
– Ах, если б я могла стать другой, – прошептала она, – и начать жизнь заново – так, чтобы были только ты да я.
– Но ты со временем сможешь стать другой, Энни, – он нежно провел рукой по ее волосам. – И я тебе помогу.
Он произносил эти слова и чувствовал, что боль в груди становится все невыносимее.
– Позволь мне стать тебе мужем, Энни.
Она вздохнула:
– Наверное, я не смогу, Хэп. Боюсь, я просто неспособна на это…
– Ты сможешь, и у тебя все получится, Энни, – прошептал он, коснувшись губами ее волос. – Разреши, я тебе помогу. Вот увидишь, как нам будет хорошо.
Рука его скользнула вниз по ее спине, и он ощутил сквозь тонкую, мягкую ткань упругость ее бедра. Его настолько волновала ее близость, что кровь пульсировала у него в ушах и больше ни о чем он не мог думать. Но она лежала в его объятиях неподвижная, словно камень.
– Если б ты знала, как я хочу тебя, Энни! Но бог свидетель – стоит тебе сказать только «нет», и… и ничего не будет.
– Не могу, – прерывистым шепотом проговорила она. – Этого я тоже сказать не могу.
Он ласкал ее спину и бедра, изо всех сил стараясь не утратить над собой контроль. И вот очень медленно, постепенно она начала расслабляться, и это вселило в него надежду. Он приблизил лицо к ее лицу, ощутил ее дыхание, прижался губами к мокрой щеке и, чувствуя, что больше владеть собою не может, еще крепче сжал в объятиях и стал искать ее губы, сначала неуверенно, а потом все более нетерпеливо. Она – и это было настоящее чудо! – прильнула к нему, отвечая на поцелуи.
Он собирался быть нежным и по возможности сдержанным, но в этот момент, пылая неукротимым желанием, забыл обо всем на свете – для него существовало только ее теплое, обольстительное тело. И ему хотелось узнать его в мельчайших подробностях. Нетерпеливыми руками он собрал у нее на спине ткань ночной рубашки и потянул вверх, обнажая ноги и бедра. И наконец прильнул к ее телу, такому же горячему, как его!
Как же давно это было, когда ее так крепко сжимали в объятиях, когда она чувствовала сильные мужские руки на своем теле. Невольно представляя, что рядом с ней Итан, она отвечала Хэпу почти с таким же пылом. Его жаркие губы покрывали страстными поцелуями ее лицо, мочки ушей, чувствительную ложбинку на шее. Он сжимал ее с такой силой, что, казалось, тела их слились в одно целое. Ее пальцы судорожно сжимались и разжимались, впиваясь сквозь рубашку в его мускулистую спину.
Если бы в этот момент она крикнула «нет!» – он бы ее уже не услышал. Его рука скользнула меж ее бедер. Он ощутил влажную нежность и уже ничего не сознавал, кроме пульсирующего томления и испепеляющего желания. Лихорадочно путаясь в пуговицах, он поспешил освободиться от брюк…
Она испытала панический страх, и все ее тело напряглось и словно окаменело, когда он навалился на нее всем телом. Из глубин ее существа вырвалось отчаянное «нет!», но он заглушил этот крик поцелуем и овладел ею. В ее сознании тут же возникло жуткое лицо Ветвистого Дубя, и к горлу подступила тошнота.
Но Хэп не был Ветвистым Дубом и поэтому, несмотря на бушевавшую в нем страсть, сразу заметил произошедшую в ней перемену. Усилием воли он заставил себя остановиться.
– Это я, Энни, и я тебя так люблю, – нежно произнес он. – Боже, как я хочу тебя, Энни. Больше всего на свете.
Услышав его голос, она опомнилась, и к ней снова вернулось сознание того, что она лежит на своей перине, а рядом ее муж. Она подняла руки, обняла его за шею и притянула к себе.
– Люби меня, Хэп, – прошептала она. – Сделай так, чтобы я снова стала собой.
Сжав ее бедра руками, он начал двигаться – сначала медленно и осторожно, наслаждаясь тем, что ему удается пробуждать в ней ответную страсть, а затем, когда уже не был больше в состоянии себя контролировать, все быстрее и быстрее, то приникая к ее выгибающемуся телу, то откидываясь назад. Для него в этот момент ничего больше не существовало на свете. Он дышал все чаще и чаще и наконец, почти задыхаясь, услышал свой собственный крик и почувствовал, как накопившееся в нем желание нашло выход, покидая его пульсирующими толчками, подняв его до высочайших вершин блаженства. Еще минута, и он медленно спустился с небес. Ее тело словно обволакивало его, и он чувствовал необыкновенное блаженство.
Она лежала совершенно неподвижно, так что он стал опасаться, не причинил ли ей боль. Приподнявшись на локтях, он попытался рассмотреть в темноте ее лицо. Никогда еще и ни к кому он не испытывал такой огромной нежности.
– С тобой все в порядке, Энни? – спросил он, страшась услышать ответ.
– Да, – отозвалась она, ласково коснувшись его подбородка и проводя рукой по его щеке. – Со мной все в порядке.
– Наверно, я слишком поторопился?
– Нет, – солгала она. – Все было хорошо.
Он лег на свою половину кровати, притянул Энни к себе и потерся подбородком о ее растрепавшиеся волосы. Сердце у него все еще колотилось, дыхание оставалось частым, но ему было невероятно хорошо.
– Нет, я знаю, все закончилось слишком быстро, – настаивал он, – но я ничего не мог поделать с собой. Прошло столько времени с тех пор, как я последний раз был с женщиной. Чертовски много времени. Но ты должна знать, что никогда раньше у меня ничего подобного не было – за всю мою жизнь.
Он провел рукой по ее волосам и прижал ее голову к своей груди.
– Я страшно рад, что нашел тебя, Энни.
Она чувствовала себя настолько защищенной в его объятиях, что ей казалось – пока он прижимает ее к себе, никакие кошмары не страшны. От переполнявшей благодарности у нее даже перехватило горло.
– Я тоже этому рада, – только и смогла прошептать она.
Из окна на их разгоряченные тела веял прохладный ветерок, и Хэп, держа Энни в объятиях, упивался близостью этой замечательно красивой женщины, чувствуя себя невероятно счастливым оттого, что ему так повезло и она стала его женой. Но точно так же, как после брачной церемонии, ему теперь не давало покоя ощущение, что он сделал что-то не так, как следует, и она осталась неудовлетворенной. Ему очень бы не хотелось, чтобы, проснувшись утром, она сожалела о том, что между ними произошло. Он опустил руку на ее бедро и, почти рассеянно поглаживая его, тихо спросил:
– Хотите знать, миссис Уокер, что я сейчас собираюсь сделать? Снять с себя все, что на мне осталось, извлечь вас из этой ночной рубашки и любить вас снова. Надеюсь, на этот раз я не разочарую вас.
Хоть ему и не видна была в темноте ее улыбка, но догадаться о том, как она отнеслась к его словам, было нетрудно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– Ах, если б я могла стать другой, – прошептала она, – и начать жизнь заново – так, чтобы были только ты да я.
– Но ты со временем сможешь стать другой, Энни, – он нежно провел рукой по ее волосам. – И я тебе помогу.
Он произносил эти слова и чувствовал, что боль в груди становится все невыносимее.
– Позволь мне стать тебе мужем, Энни.
Она вздохнула:
– Наверное, я не смогу, Хэп. Боюсь, я просто неспособна на это…
– Ты сможешь, и у тебя все получится, Энни, – прошептал он, коснувшись губами ее волос. – Разреши, я тебе помогу. Вот увидишь, как нам будет хорошо.
Рука его скользнула вниз по ее спине, и он ощутил сквозь тонкую, мягкую ткань упругость ее бедра. Его настолько волновала ее близость, что кровь пульсировала у него в ушах и больше ни о чем он не мог думать. Но она лежала в его объятиях неподвижная, словно камень.
– Если б ты знала, как я хочу тебя, Энни! Но бог свидетель – стоит тебе сказать только «нет», и… и ничего не будет.
– Не могу, – прерывистым шепотом проговорила она. – Этого я тоже сказать не могу.
Он ласкал ее спину и бедра, изо всех сил стараясь не утратить над собой контроль. И вот очень медленно, постепенно она начала расслабляться, и это вселило в него надежду. Он приблизил лицо к ее лицу, ощутил ее дыхание, прижался губами к мокрой щеке и, чувствуя, что больше владеть собою не может, еще крепче сжал в объятиях и стал искать ее губы, сначала неуверенно, а потом все более нетерпеливо. Она – и это было настоящее чудо! – прильнула к нему, отвечая на поцелуи.
Он собирался быть нежным и по возможности сдержанным, но в этот момент, пылая неукротимым желанием, забыл обо всем на свете – для него существовало только ее теплое, обольстительное тело. И ему хотелось узнать его в мельчайших подробностях. Нетерпеливыми руками он собрал у нее на спине ткань ночной рубашки и потянул вверх, обнажая ноги и бедра. И наконец прильнул к ее телу, такому же горячему, как его!
Как же давно это было, когда ее так крепко сжимали в объятиях, когда она чувствовала сильные мужские руки на своем теле. Невольно представляя, что рядом с ней Итан, она отвечала Хэпу почти с таким же пылом. Его жаркие губы покрывали страстными поцелуями ее лицо, мочки ушей, чувствительную ложбинку на шее. Он сжимал ее с такой силой, что, казалось, тела их слились в одно целое. Ее пальцы судорожно сжимались и разжимались, впиваясь сквозь рубашку в его мускулистую спину.
Если бы в этот момент она крикнула «нет!» – он бы ее уже не услышал. Его рука скользнула меж ее бедер. Он ощутил влажную нежность и уже ничего не сознавал, кроме пульсирующего томления и испепеляющего желания. Лихорадочно путаясь в пуговицах, он поспешил освободиться от брюк…
Она испытала панический страх, и все ее тело напряглось и словно окаменело, когда он навалился на нее всем телом. Из глубин ее существа вырвалось отчаянное «нет!», но он заглушил этот крик поцелуем и овладел ею. В ее сознании тут же возникло жуткое лицо Ветвистого Дубя, и к горлу подступила тошнота.
Но Хэп не был Ветвистым Дубом и поэтому, несмотря на бушевавшую в нем страсть, сразу заметил произошедшую в ней перемену. Усилием воли он заставил себя остановиться.
– Это я, Энни, и я тебя так люблю, – нежно произнес он. – Боже, как я хочу тебя, Энни. Больше всего на свете.
Услышав его голос, она опомнилась, и к ней снова вернулось сознание того, что она лежит на своей перине, а рядом ее муж. Она подняла руки, обняла его за шею и притянула к себе.
– Люби меня, Хэп, – прошептала она. – Сделай так, чтобы я снова стала собой.
Сжав ее бедра руками, он начал двигаться – сначала медленно и осторожно, наслаждаясь тем, что ему удается пробуждать в ней ответную страсть, а затем, когда уже не был больше в состоянии себя контролировать, все быстрее и быстрее, то приникая к ее выгибающемуся телу, то откидываясь назад. Для него в этот момент ничего больше не существовало на свете. Он дышал все чаще и чаще и наконец, почти задыхаясь, услышал свой собственный крик и почувствовал, как накопившееся в нем желание нашло выход, покидая его пульсирующими толчками, подняв его до высочайших вершин блаженства. Еще минута, и он медленно спустился с небес. Ее тело словно обволакивало его, и он чувствовал необыкновенное блаженство.
Она лежала совершенно неподвижно, так что он стал опасаться, не причинил ли ей боль. Приподнявшись на локтях, он попытался рассмотреть в темноте ее лицо. Никогда еще и ни к кому он не испытывал такой огромной нежности.
– С тобой все в порядке, Энни? – спросил он, страшась услышать ответ.
– Да, – отозвалась она, ласково коснувшись его подбородка и проводя рукой по его щеке. – Со мной все в порядке.
– Наверно, я слишком поторопился?
– Нет, – солгала она. – Все было хорошо.
Он лег на свою половину кровати, притянул Энни к себе и потерся подбородком о ее растрепавшиеся волосы. Сердце у него все еще колотилось, дыхание оставалось частым, но ему было невероятно хорошо.
– Нет, я знаю, все закончилось слишком быстро, – настаивал он, – но я ничего не мог поделать с собой. Прошло столько времени с тех пор, как я последний раз был с женщиной. Чертовски много времени. Но ты должна знать, что никогда раньше у меня ничего подобного не было – за всю мою жизнь.
Он провел рукой по ее волосам и прижал ее голову к своей груди.
– Я страшно рад, что нашел тебя, Энни.
Она чувствовала себя настолько защищенной в его объятиях, что ей казалось – пока он прижимает ее к себе, никакие кошмары не страшны. От переполнявшей благодарности у нее даже перехватило горло.
– Я тоже этому рада, – только и смогла прошептать она.
Из окна на их разгоряченные тела веял прохладный ветерок, и Хэп, держа Энни в объятиях, упивался близостью этой замечательно красивой женщины, чувствуя себя невероятно счастливым оттого, что ему так повезло и она стала его женой. Но точно так же, как после брачной церемонии, ему теперь не давало покоя ощущение, что он сделал что-то не так, как следует, и она осталась неудовлетворенной. Ему очень бы не хотелось, чтобы, проснувшись утром, она сожалела о том, что между ними произошло. Он опустил руку на ее бедро и, почти рассеянно поглаживая его, тихо спросил:
– Хотите знать, миссис Уокер, что я сейчас собираюсь сделать? Снять с себя все, что на мне осталось, извлечь вас из этой ночной рубашки и любить вас снова. Надеюсь, на этот раз я не разочарую вас.
Хоть ему и не видна была в темноте ее улыбка, но догадаться о том, как она отнеслась к его словам, было нетрудно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78