Макдоннеллы решили попрощаться с молодой хозяйкой в присущей им манере: они выстроились в два ряда по обеим сторонам дороги. Принаряженные, каждый с подарком, некогда доставшимся от Сабрины, они молча смотрели, как карета медленно проезжает мимо.
Сабрина видела знакомые лица сквозь пелену слез. Вот Альвина старается изобразить улыбку, одновременно вытирая щеку концом косы. Рядом Фергюс, смотрит прямо перед собой, придав физиономии свирепое выражение. Неподалеку древняя старуха кухарка по-прежнему с подаренной Сабриной ленточкой в жидких волосах. И дети, старательно причесанные, с отмытыми до блеска мордашками.
Самое печальное зрелище представлял собой Рэналд. С рукой на грязной перевязи, он стоял в стороне от своих сородичей. Робкий взгляд его искал в окне кареты Энид. Но та, так и не простив его, отвернулась в другую сторону.
Но вот дорога снова стала пустынной, и карета покатилась быстрее, унося Сабрину от замка Макдоннеллов навсегда.
Сабрина высвободила руки из муфты. Она не могла оставить без внимания людей, чье уважение и симпатии ей пришлось завоевывать с таким трудом. Проявив неожиданную силу, Сабрина подняла стекло окошка, высунулась наружу и помахала на прощание платком. В ответ позади кареты раздались приветственные крики.
И тогда, оглянувшись назад, она увидела Моргана. Он стоял на крепостной стене на фоне свинцового неба, как статуя короля Макдоннелла древних времен, абсолютно неподвижный, и только длинные белокурые волосы развевались на ветру. Сабрина не отрывала от него глаз до тех пор, пока дорога не сделала крутой поворот и муж не пропал из виду.
Сабрина бессильно упала на подушки сиденья, не чувствуя, как Энид крепко сжимает ее руку и отец нежно поглаживает по голове. Она слышала только жалобный стон волынки, взвившийся над горными вершинами и надрывавший сердце плачем расставания.
Моргану казалось, что он так и простоит у каменных зубцов на крепостной стене до конца своих дней. Холодный пронизывающий ветер его нисколько не беспокоил. Каждый раз, когда пробирало морозом до костей, великан доставал из украшенного причудливой резьбой ящика очередную бутылку бренди, подносил к губам и делал новый жадный глоток. Предусмотрительным человеком оказался его тесть. Правда, бренди наверняка предназначался для того, чтобы пропитать им рождественский пудинг, но Морган предпочел пропитать огненной жидкостью самого себя. Тем более что он вполне сошел бы сейчас за расквашенный пудинг, настолько истерзала его бессердечная дочь Дугала.
— За здоровье Сабрины Камерон, самой прекрасной суки в мире! — приветственно подняв бутылку, громко провозгласил Морган.
Янтарная жидкость обожгла горло, огнем прошлась по жилам, и по всему телу до пяток разлилось блаженное тепло. Морган с уважением посмотрел на бутылку, подумав, что его отец не зря почитал этот напиток. Гораздо приятнее утонуть в бренди, чем предаваться самобичеванию. Порадовавшись новому, философскому направлению своих мыслей, великан осушил бутылку и распечатал новую.
Пока Сабрина была рядом, Морган был так счастлив, что позволил себе позабыть о главной закономерности жизни. Ничто не длится вечно. Этот урок он выучил отлично и еще в раннем возрасте, поскольку постоянно был свидетелем того, как быстро гибнут люди от чужой руки и от его собственной. Жизнь, как и надежду, можно погасить в одно мгновение. Эта мысль тоже пришлась по душе, Морган самодовольно улыбнулся и растопырил пятерню перед глазами, слегка удивившись, что видит десять пальцев.
«Да, теперь уже можно признать, что жестоко ошибался. Никогда ничего нельзя забывать и плыть по воле волн. А я, дурак, размяк, раскис, глядя в прекрасные очи Сабрины, и не понял, что она может меня предать в любую секунду. Размечтался, видите ли, о будущем. Решил, что у нас есть будущее и что мы проведем вместе немало рождественских вечеров, в камине будет пылать яркий огонь, нам будет весело и уютно, и будет у нас множество синеглазых дочерей, а мы будем жить-поживать до старости, и постепенно в темных волосах жены появится седина, но мы по-прежнему будем любить друг друга».
Так думал Морган, перебирая в уме события недавнего прошлого. Пустая бутылка выпала из руки и полетела вниз. «Вот и останусь здесь навсегда. Какой смысл спускаться вниз?»
Но когда сгустились сумерки и над головой замерцали далекие звезды, Морган сдвинулся с места и пошел вниз по лестнице, стремясь поскорее обрести покой в тайном уголке, где в последнее время проводил долгие томительные часы от заката до рассвета. Узкий проход утопал в кромешной тьме, великан не заметил, что одна ступенька рассыпалась в прах, оступился, налетел на стену и больно ударился.
«Видать, у Господа извращенное чувство юмора, — пронеслось в голове. — Если бы Он серьезно относился к жизни, лежать бы мне со сломанной шеей у подножия лестницы и не было бы больше никаких забот и тревог».
Морган затряс головой в надежде привести мысли в порядок, немного постоял, чуть покачиваясь, и стремглав бросился по темному коридору, не забывая привычно переступать через кучи мусора, которых уже не было, но позабыл вовремя пригнуться и ушибся лбом о низко нависшую балку. Боли он не почувствовал и всю дорогу мурлыкал нехитрую песенку о жестокосердной девушке и ее незадачливом любовнике, которой обучила его Сабрина.
Прежде чем он сообразил, куда завели его пьяные ноги, рука опустилась на ручку двери спальни жены. В горле тотчас замер лихой припев немудреной песенки. Дрожащей рукой Морган открыл дверь и застыл на пороге истуканом.
Перед зеркалом на стоявшем торчком сундуке, который служил Сабрине туалетным столиком, расположилась какая-то женщина, в свете свечей блестела волна длинных распущенных волос. На мгновение в душе вспыхнула искра надежды, возродились мечты, великан часто заморгал, затряс тяжелой головой в надежде прочистить мозги, но перед глазами все плыло. Может, Сабрина передумала и осталась в замке? Может, она с самого начала хотела только подшутить над ним, отомстить за то, как Морган издевался над ней в детстве?
Женщина развернулась на стуле, и ее неловкость сразу развеяла все надежды. Перед Морганом предстала не любимая жена, а ее жуткая противоположность, чудовище, нагло напялившее платье Сабрины.
Великан утратил всякий контроль над собой и, прежде чем сообразил, что делает, повалил уродину на пол и начал душить. Однако Ив не пожелала умереть достойно. Она извивалась под ним, сверкая глазами, с губ рвались потоком полузадушенные проклятия. Но через пару минут даже под толстым слоем пудры стало видно, как ее лицо покраснело, а потом почернело.
Только тогда Морган пришел в себя, отпустил свою жертву, вскочил на ноги и сжал виски трясущимися руками, словно пытался усмирить бурю, разбушевавшуюся под черепной коробкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116