— Пойду умоюсь. Вернусь через пару минут, — сказал Сэм.
Молли кивнула и начала накрывать. Она с нетерпением ожидала возвращения мужа, желая доставить ему удовольствие своей заботой о нем.
Когда он сел за стол, Молли поставила перед ним блюдо с дымящимся рагу, затем передала ему лепешку и села за стол сама.
Проголодавшись за долгий день, проведенный в седле, Молли набросилась на рагу и съела уже почти половину порции, обмакивая свернутую лепешку в пряный соус, прежде чем взглянула на Сэма и увидела, что он, в отличие от нее, почти ничего не съел. Лепешек на столе не было, включая и тех, которые лежали под полотенцем, но рагу осталось нетронутым.
Сэм поймал взгляд Молли. Зачерпнув вилкой острое рагу, он отправил вилку в рот, прожевал и проглотил.
К глазам Сэма подступили слезы, лицо покраснело.
— Очень вкусно, — сказал он.
— Тебе не нравится мексиканская кухня? — Молли расстроилась.
— Нет же, нравится, очень! — Сэм съел еще немного.
— Видишь? Это рагу — лучшее из того, что мне когда-либо приходилось в своей жизни пробовать.
На самом деле он пробовал острую пищу второй раз в жизни. Ли Чин, разумеется, никогда рагу не готовил, а от попыток Ангелины накормить его Сэм неизменно отказывался, предчувствуя уже по запаху, что ему не понравится.
Первый раз, когда он попробовал мексиканскую стряпню, у него всего лишь ужасно заболел желудок. А на этот раз, кроме того, горело в горе и на глаза накатывали слезы, но он мужественно доел всю порцию до конца. О, Господи, скорее бы вернулся Ли Чин!
— Хочешь еще? — спросила Молли, подскакивая из-за стола, чтобы положить Сэму добавки.
— О, нет! — вскричал Сэм. — То есть… я хотел сказать… спасибо, я наелся. Было очень вкусно, но хорошего — понемножку. Спасибо, Молли.
— На здоровье.
Позже этим же вечером у Молли, как обычно, заболела голова, и Сэм снова принялся спрашивать себя, не боится ли его жена забеременеть.
Зная, что головная боль была ее излюбленной уловкой, он на этот раз сделал вид, будто поверил ей, лишь потому, что у него совсем не в качестве уловки разболелся желудок. К тому же, по утрам, просыпаясь, Молли всегда выглядела восхитительно: разметавшиеся по подушке рыжие волосы, томная улыбка…
На утро у Сэма были особенные планы.
Проведя бессонную ночь, Сэм проснулся перед рассветом, сходил по нужде и вернулся в постель.
Молли открыла глаза и зевнула. На ней была ситцевая ночная сорочка, и Сэм не возражал, чтобы она надевала на ночь эти невзрачненькие ситцевые сорочки. Ему трудно было спать рядом с ней, даже если она была полностью одета, не говоря уже о том, когда кружевные французские сорочки полуобнажали ее тело.
Молли попыталась соскользнуть с кровати, но Сэм поймал ее за руку и притянул к себе.
— Не торопись вставать!
Он наклонил голову и требовательно поцеловал ее, но Молли вырвалась.
— Нет, Сэм! Мне пора возвращаться на ранчо. — Она попыталась высвободиться окончательно, но Сэм не отпускал.
— Черт возьми, Молли! Тебе нравится заниматься любовью не меньше, чем мне! Почему же ты не позволяешь мужу доставить тебе удовольствие?
— Я… у меня… много работы! Пусти же, Сэм! — Она вырвалась и соскочила с кровати.
— Ты никуда не уйдешь, пока я тобой не овладею! — Сзади схватив жену за сорочку, Сэм втащил ее обратно на кровать. Молли подтянула колени к животу и зажала в руке один из массивных столбиков изголовья кровати. Ее огненно-рыжие волосы веером раскинулись по спине.
Она взглянула на Сэма через плечо, ожидая, что же он станет предпринимать дальше.
Сэм лишь усмехнулся. Схватив ее за лодыжку, он не слишком деликатно растянул Молли на животе, подтащив к себе поближе. Ночная сорочка сбилась в комок у нее под руками, тело обнажилось. Взгляду Сэма открылись кругленькие ягодицы.
Молли крепко держалась за столбик изголовья.
— Оставь меня в покое, Сэм! Я не отпущу, за что уцепилась, и потому забудь о своих намерениях!
Сэм громко расхохотался:
— Ты, что, никогда не видела, как жеребец взбирается на кобылу, детка?
Молли ахнула:
— Но ведь люди не мо…
Сэм, возбужденный несказанно, был уже обнажен.
— Вижу, пришло время для нашего следующего урока, детка!
Он легонько укусил Молли за ухо и поцеловал в изгиб шеи. Его руки скользнули ей на груди, теребя кончики сосков до тех пор, пока они не затвердели.
Он услышал тихий вздох удовольствия, но изголовье Молли все же не отпустила.
Сэм провел ладонями вдоль ее спины к ягодицам, лаская гладкую кожу, затем наклонился, чтобы поцеловать соблазнительную округлость, и почувствовал, как Молли затрепетала.
Он скользнул пальцами между ее бедер и стал дразнить лоно, наслаждаясь горячей влажностью зовущей плоти.
Улыбнувшись сам себе, он вернулся к изгибу шеи губами, в то же время опускаясь на Молли сверху и раздвигая коленом ей ноги.
Она ощутила, что горячий возбужденный член настойчиво прижимается к ее ягодицам и почувствовала, как неукротимый огонь желания разливается по жилам. Молли знала, что готова уже принять Сэма.
Он скользнул внутрь, отступил и вновь приподнялся, чтобы снова заполнить лоно. Молли была от наслаждения на грани безумия. При каждом движении Сэма шелковистые волосы на его груди терлись о ее спину, возбуждая еще сильнее. Упругие мускулы перекатывались, сжимаясь, надавливая.
Она не смогла сдержать стона наслаждения, сорвавшегося с губ. Молли вся трепетала, приподнимая ягодицы навстречу движениям Сэма и напряженно ожидая каждый его толчок. Она раскрывалась и предлагала себя ему — всю, без остатка.
Утопая в океане страсти, она выкрикнула имя Сэма. Судороги наслаждения сотрясли ее, когда она достигла наивысшей точки экстаза, и Сэм последовал за ней к райскому наслаждению без промедления.
Расслабившись, он прижался губами к ее шее.
— Разве это было так уж ужасно, детка? — Могла ли она ему сказать, что не было ничего ужаснее? Заниматься любовью с Сэмом всегда казалось ей чем-то сказочно прекрасным, но эта сказка таила в себе не сказочную опасность.
Каждый раз, когда они занимались любовью, Сэм покорял ее все больше и больше — частичка за частичкой. Что же останется от Молли Джеймс к концу года? Останется ли хоть одна частичка ее души и тела, еще не влюбленные в Сэма?
Молли запрещала себе подобные мысли. Они пугали, они терзали ее, но, несмотря на запреты, не оставляли Молли.
Она отодвинулась от Сэма.
— Теперь я могу идти? — спросила Молли.
От него не ускользнула перемена ее настроения. Сэм обреченно вздохнул.
— Да, можешь. Не сомневаюсь, у тебя много более важных дел, чем приносить удовольствие своему мужу.
— Это несправедливо, Сэм, и ты сам знаешь это! — Но Сэм не обратил никакого внимания на ее попытку оправдаться.
— Сегодня вечером Пейшенс устраивает прием в честь нашей свадьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97