Госпожа Смерть. Он сжал ее в пальцах так крепко, что никакие наркотики не смогли бы расцепить их.
Джонстоун хотел спросить, почему Рейн сама не пришла.
Она так сильно ему нужна, как жизнь. Больше, чем жизнь.
– Она.., здесь?
– Нет.
Разочарование отозвалось в нем сильной болью и увело обратно в наркотическое забытье. Он не слышал, как ушел Блю.
* * *
Рейн ждала, не замечая неслышного бега времени. Темнота ночи наконец сменилась еще одним потрясающим рассветом в южной Калифорнии.
Стук в дверь заставил ее сердце подпрыгнуть. Услышав голос отца, она открыла. Вновь в комнату вошли те же самые двое телохранителей и встали в стороне, пока Чандлер-Смит не перешагнул через порог. Отец жестом отпустил людей и оказался наедине с дочерью. От нетерпения у нее закружилась голова.
– Расскажи мне о Корде Эллиоте, – попросил отец, закрывая дверь за своими людьми.
– Он мой любовник.
Чандлер-Смит заглянул ей в глаза.
– Малышка Рейн, когда ты выросла?
– Давно, папа.
– Я надеюсь, – пробормотал он.
– Ты нашел его?
– Человек, которого ты называешь Корд Эллиот, – один из моих лучших людей. Официально он работает на спецслужбы. Он в той ее части, у которой даже нет никакого названия, никакого бюджета и никакого адреса.
– Ты нашел его?
– Я не нашел человека по имени Корд Эллиот.
Рейн отметила попытку отца уклониться и решила, что любой ценой добьется от него ответа. Вчера ночью он нарушил гораздо больше правил, чем за все годы службы.
Еще одно нарушение ничего не значит.
– Я понимаю, – сказала она. – Спасибо. Верни мне золотую монету удачи.
Глаза отца сузились и превратились в щелки.
– У меня ее нет. Я отдал ее Роберту Джонстоуну.
Разве Корд не упоминал о нем?
Она покачала головой.
– Он похож на тебя, папа. Никаких имен, никаких фактов, ничего…
Ее голос затих, поскольку она поняла: отец увиделся с кем-то, кто знал не только, кто такой Корд, но и где он сейчас. Монета удачи вернулась к Корду, но для нее никакого сообщения нет.
А может, вестью надо считать отсутствие вестей? И его красноречивое молчание говорит само за себя?
И все-таки что же тогда сказал Корд? Какие три слова? Удачи тебе, Рейн? Я люблю тебя? До свидания, Рейн? А потом смешался с толпой, исчез, устремившись к другой опасности…
– Малышка. – Чандлер-Смит погладил дочь по голове. – Не надо. Порой все совсем не так, как кажется.
Она невесело засмеялась.
– Ты прав. Иногда все гораздо хуже. – Рейн быстро и крепко обняла отца и отступила подальше. – Прости меня, папа. Не надо было посылать тебя на поиски моего бывшего любовника, нарушая все правила и нормы.
Чандлер-Смит хотел заговорить, но привычка взяла свое. Если бы Джонстоун хотел, чтобы Рейн знала его истинное имя, он сказал бы ей. Попавший в ловушку между долгом и желанием отца унять боль дочери, Чандлер-Смит наблюдал за Рейн, которая начала кидать свои немногочисленные вещи в чемодан.
– Куда собираешься? – спросил он наконец.
Она пожала плечами.
– Отдохну. Я это заработала.
– Но где?
– Придумаю что-нибудь, – безразличным тоном сказала она.
Рейн смахнула все с полки в ванной и убирала в чемодан.
– Где ты будешь в ближайшие две недели? – спросил отец.
– Не знаю.
– Малышка, почему бы тебе не поехать домой?
– Нет, – мягко, но непререкаемо произнесла Рейн. – У меня своя жизнь. Я выросла и больше не играю в прежние игры.
– А как насчет Дева?
Двумя быстрыми движениями она закрыла чемодан.
– Капитан Джон отправит его домой.
– И кто же будет заботиться о Деве?
Рейн стиснула кулаки. Она не хотела снова возвращаться домой. Она не могла. Прошлое не отпустило бы ее из своих цепких объятий.
– Наймите конюха, – коротко сказала она, а потом вспомнила о нраве Дева и спохватилась:
– Черт побери!
– У моего знакомого ранчо в Аризоне, – сказал Чандлер-Смит. – Он проводил так много времени за границей, что подумывал продать его. Я могу отправить Дева туда. Ты там никогда не была, Рейн. Горы, чистый воздух, трава и сосны.
Внезапно ее глаза наполнились слезами. Она никогда не плакала, когда отец подводил ее, так почему ей захотелось плакать только потому, что он понял ее потребность сменить обстановку?
– Спасибо. – Она быстро обняла отца. – И не волнуйся. Я никогда больше не попрошу тебя нарушить правила.
Глава 21
Рейн стояла в дверном проеме гостевого домика и смотрела на горные пики на фоне кобальтового неба Аризоны.
В прохладном воздухе пахло хвоей, влагой и травой.
Рейн провела здесь пять недель и чувствовала себя так, будто вернулась домой. В то же время разверзшаяся в душе пустота от потери Корда Эллиота настойчиво заявляла о себе. Каждый день она просыпалась с его именем на устах, мечтая забыться в его крепких объятиях.
И каждый день она поднималась одна, чтобы избыть прошлое, вставала в дверном проеме и смотрела на огромный луг, над которым безраздельно властвовал Ватерлоо Девлина.
Допив кофе, Рейн отставила керамическую кружку и спустилась по короткой пыльной тропинке к лугу. Гостевой домик был оборудован по последнему слову техники, включая современную кухню и ванную. Была здесь и еще одна немаловажная вещь, в которой она нуждалась: уединенность.
Телефон есть только в главном доме на ранчо. Дом в полумиле отсюда, за пастбищем. Супружеская чета пенсионеров, которые присматривали за ранчо в отсутствие владельца, была предупредительна и не нарушала одиночество Рейн. Правда, они сказали ей, что будут рады видеть ее у себя в любое время.
Луг, окруженный новым забором, еще не выцвел от жары. Хотя было раннее утро, но солнце уже нагрело воздух и землю. От жары хлопчатобумажный джемпер с короткими рукавами, в котором она вышла из дома, жутко нагрелся. Сочный зеленый цвет притягивал солнечные лучи.
Ее брюки для верховой езды такие же черные, как грива Дева. Волосы беспорядочно разметались по плечам и щекотали ее; глубокий треугольный вырез открывал шею и нежные полушария грудей.
Дев повернул голову, едва почуяв запах Рейн. Легким галопом он подбежал к забору, приветствуя хозяйку. Она наблюдала, как он несется по пастбищу, – шкура горит огнем, мышцы играют на мощном теле. После троеборья .он стал еще сильнее, чем до соревнований. Скоро надо снова ездить на нем, работать с ним, прыгать просто потому, что они оба наслаждались этим.
Жеребец прекрасно чувствовал себя в горах. Вновь вернуть его в денник было бы настоящей проблемой. Но им некуда спешить. Отец уверил ее, что владелец занят делами в другом месте. Они с Девом могут оставаться тут сколько душе угодно. ;
Но чем дольше она жила здесь, тем труднее ей было даже подумать об отъезде.
Бархатистая морда нетерпеливо ткнулась ей в плечо.
– Ты за морковкой? – пробормотала Рейн, отталкивая его.
Дев фыркнул и ждал, навострив уши.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Джонстоун хотел спросить, почему Рейн сама не пришла.
Она так сильно ему нужна, как жизнь. Больше, чем жизнь.
– Она.., здесь?
– Нет.
Разочарование отозвалось в нем сильной болью и увело обратно в наркотическое забытье. Он не слышал, как ушел Блю.
* * *
Рейн ждала, не замечая неслышного бега времени. Темнота ночи наконец сменилась еще одним потрясающим рассветом в южной Калифорнии.
Стук в дверь заставил ее сердце подпрыгнуть. Услышав голос отца, она открыла. Вновь в комнату вошли те же самые двое телохранителей и встали в стороне, пока Чандлер-Смит не перешагнул через порог. Отец жестом отпустил людей и оказался наедине с дочерью. От нетерпения у нее закружилась голова.
– Расскажи мне о Корде Эллиоте, – попросил отец, закрывая дверь за своими людьми.
– Он мой любовник.
Чандлер-Смит заглянул ей в глаза.
– Малышка Рейн, когда ты выросла?
– Давно, папа.
– Я надеюсь, – пробормотал он.
– Ты нашел его?
– Человек, которого ты называешь Корд Эллиот, – один из моих лучших людей. Официально он работает на спецслужбы. Он в той ее части, у которой даже нет никакого названия, никакого бюджета и никакого адреса.
– Ты нашел его?
– Я не нашел человека по имени Корд Эллиот.
Рейн отметила попытку отца уклониться и решила, что любой ценой добьется от него ответа. Вчера ночью он нарушил гораздо больше правил, чем за все годы службы.
Еще одно нарушение ничего не значит.
– Я понимаю, – сказала она. – Спасибо. Верни мне золотую монету удачи.
Глаза отца сузились и превратились в щелки.
– У меня ее нет. Я отдал ее Роберту Джонстоуну.
Разве Корд не упоминал о нем?
Она покачала головой.
– Он похож на тебя, папа. Никаких имен, никаких фактов, ничего…
Ее голос затих, поскольку она поняла: отец увиделся с кем-то, кто знал не только, кто такой Корд, но и где он сейчас. Монета удачи вернулась к Корду, но для нее никакого сообщения нет.
А может, вестью надо считать отсутствие вестей? И его красноречивое молчание говорит само за себя?
И все-таки что же тогда сказал Корд? Какие три слова? Удачи тебе, Рейн? Я люблю тебя? До свидания, Рейн? А потом смешался с толпой, исчез, устремившись к другой опасности…
– Малышка. – Чандлер-Смит погладил дочь по голове. – Не надо. Порой все совсем не так, как кажется.
Она невесело засмеялась.
– Ты прав. Иногда все гораздо хуже. – Рейн быстро и крепко обняла отца и отступила подальше. – Прости меня, папа. Не надо было посылать тебя на поиски моего бывшего любовника, нарушая все правила и нормы.
Чандлер-Смит хотел заговорить, но привычка взяла свое. Если бы Джонстоун хотел, чтобы Рейн знала его истинное имя, он сказал бы ей. Попавший в ловушку между долгом и желанием отца унять боль дочери, Чандлер-Смит наблюдал за Рейн, которая начала кидать свои немногочисленные вещи в чемодан.
– Куда собираешься? – спросил он наконец.
Она пожала плечами.
– Отдохну. Я это заработала.
– Но где?
– Придумаю что-нибудь, – безразличным тоном сказала она.
Рейн смахнула все с полки в ванной и убирала в чемодан.
– Где ты будешь в ближайшие две недели? – спросил отец.
– Не знаю.
– Малышка, почему бы тебе не поехать домой?
– Нет, – мягко, но непререкаемо произнесла Рейн. – У меня своя жизнь. Я выросла и больше не играю в прежние игры.
– А как насчет Дева?
Двумя быстрыми движениями она закрыла чемодан.
– Капитан Джон отправит его домой.
– И кто же будет заботиться о Деве?
Рейн стиснула кулаки. Она не хотела снова возвращаться домой. Она не могла. Прошлое не отпустило бы ее из своих цепких объятий.
– Наймите конюха, – коротко сказала она, а потом вспомнила о нраве Дева и спохватилась:
– Черт побери!
– У моего знакомого ранчо в Аризоне, – сказал Чандлер-Смит. – Он проводил так много времени за границей, что подумывал продать его. Я могу отправить Дева туда. Ты там никогда не была, Рейн. Горы, чистый воздух, трава и сосны.
Внезапно ее глаза наполнились слезами. Она никогда не плакала, когда отец подводил ее, так почему ей захотелось плакать только потому, что он понял ее потребность сменить обстановку?
– Спасибо. – Она быстро обняла отца. – И не волнуйся. Я никогда больше не попрошу тебя нарушить правила.
Глава 21
Рейн стояла в дверном проеме гостевого домика и смотрела на горные пики на фоне кобальтового неба Аризоны.
В прохладном воздухе пахло хвоей, влагой и травой.
Рейн провела здесь пять недель и чувствовала себя так, будто вернулась домой. В то же время разверзшаяся в душе пустота от потери Корда Эллиота настойчиво заявляла о себе. Каждый день она просыпалась с его именем на устах, мечтая забыться в его крепких объятиях.
И каждый день она поднималась одна, чтобы избыть прошлое, вставала в дверном проеме и смотрела на огромный луг, над которым безраздельно властвовал Ватерлоо Девлина.
Допив кофе, Рейн отставила керамическую кружку и спустилась по короткой пыльной тропинке к лугу. Гостевой домик был оборудован по последнему слову техники, включая современную кухню и ванную. Была здесь и еще одна немаловажная вещь, в которой она нуждалась: уединенность.
Телефон есть только в главном доме на ранчо. Дом в полумиле отсюда, за пастбищем. Супружеская чета пенсионеров, которые присматривали за ранчо в отсутствие владельца, была предупредительна и не нарушала одиночество Рейн. Правда, они сказали ей, что будут рады видеть ее у себя в любое время.
Луг, окруженный новым забором, еще не выцвел от жары. Хотя было раннее утро, но солнце уже нагрело воздух и землю. От жары хлопчатобумажный джемпер с короткими рукавами, в котором она вышла из дома, жутко нагрелся. Сочный зеленый цвет притягивал солнечные лучи.
Ее брюки для верховой езды такие же черные, как грива Дева. Волосы беспорядочно разметались по плечам и щекотали ее; глубокий треугольный вырез открывал шею и нежные полушария грудей.
Дев повернул голову, едва почуяв запах Рейн. Легким галопом он подбежал к забору, приветствуя хозяйку. Она наблюдала, как он несется по пастбищу, – шкура горит огнем, мышцы играют на мощном теле. После троеборья .он стал еще сильнее, чем до соревнований. Скоро надо снова ездить на нем, работать с ним, прыгать просто потому, что они оба наслаждались этим.
Жеребец прекрасно чувствовал себя в горах. Вновь вернуть его в денник было бы настоящей проблемой. Но им некуда спешить. Отец уверил ее, что владелец занят делами в другом месте. Они с Девом могут оставаться тут сколько душе угодно. ;
Но чем дольше она жила здесь, тем труднее ей было даже подумать об отъезде.
Бархатистая морда нетерпеливо ткнулась ей в плечо.
– Ты за морковкой? – пробормотала Рейн, отталкивая его.
Дев фыркнул и ждал, навострив уши.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61