– Как это носят? – спросила она.
– Я покажу тебе.
Доминик с грацией, которая очаровала Мэг, опустился на колени перед ней.
– Поставь ногу мне на бедро, – сказал он.
Поколебавшись, Мэг подчинилась. Под туникой горячие сильные пальцы обвились осторожно вокруг ее лодыжки. Она испуганно вскрикнула. Но прежде чем успела отдернуть ногу, Доминик еще крепче сжал ее. Его руки поддерживали и успокаивали.
– Не бойся, – уговаривал он. – Тебе нечего бояться.
– Это довольно непривычно, – призналась Мэг.
– То, что к тебе прикасаются?
– Да, и то, что человек, которого я знаю всего несколько дней, имеет право трогать меня, где и когда ему вздумается.
– Непривычно, – задумчиво повторил Доминик. – Ты боишься меня? Поэтому убежала в лес?
– Я ожидала боли в первую брачную ночь, но в лес пошла не поэтому.
– За теми мелкими листочками для своего яда? – вспомнил он.
– Да.
Доминик обвил одну из цепочек вокруг ноги Мэг и застегнул замок; колокольцы слегка звякнули. Он проверил надежность застежки и положил руку выше, на голень. Мэг тревожно задышала. Легкая дрожь, пробежавшая по ее телу, заставляла колокольчики чуть слышно позванивать.
– Почему ты ожидала испытать боль в постели со мной? – продолжал спрашивать Доминик, медленно поглаживая Мэг. – Тебе неприятно принимать мужчину?
– Принимать? Я не понимаю…
– В свое тело.
Дыхание Мэг участилось.
– Я не знаю, но Эдит говорила мне, что это неприятно.
Рука Доминика на мгновение замерла, потом продолжала свое неторопливое путешествие по ноге Мэг.
– Но она напропалую заигрывает с моими рыцарями.
– Это необходимость, а не развлечение. Ей нужен муж. Так же как вам нужен наследник.
Доминик был слишком хорошим тактиком, чтобы отрицать очевидное. Он просто сменил тему разговора, пытаясь смутить Мэг и вывести из равновесия.
– Тебе приятны мои прикосновения? – спросил он, осторожно и чувственно сжимая ее голень.
– Я… – Ее дыхание прервалось. – Думаю, да. Это странно.
– Что ты имеешь в виду?
– Ваша рука такая большая и сильная. Вы заставляете меня чувствовать себя очень хрупкой.
– Это тебя пугает? – допытывался он.
– Может быть.
– Почему? Неужели ты все еще считаешь меня грубым? – поинтересовался Доминик.
– Я рада уже тому, что вы не бьете соколов.
Он засмеялся, не прекращая движения руки, отчего по телу Мэг разливался медленный огонь.
– Вы были очень сердиты, когда пришли в комнату для трав, – проговорила она, пытаясь не поддаваться этому ощущению.
– Да.
– Вы очень сильны.
– Да, – согласился Доминик, пряча улыбку в складках туники Мэг. – Но ты все равно боролась, соколенок.
Постепенно рука продвигалась все выше, и, наконец, почувствовав в ответ невольную дрожь ее тела, Доминик осторожно поставил ее ногу на пол.
– Теперь давай другую, – сказал он.
Мэг переступила с ноги на ногу, и колокольцы под туникой зазвенели. В напряженном ожидании волнующей ласки она смотрела, как цепочка обвивает ее ногу. Она удивилась тому, что ей приятно ощущение дрожи, которое вызывали его прикосновения. Они заставили ее забыть то, что она слишком хорошо знала, – муж был нежен с нею потому, что ему выгодно было быть нежным. Это не любовь, а расчет.
Доминик стоял так близко, что дыхание Мэг разбивалось о его грудь.
– А теперь запястья, – сказал он.
Низкий голос Доминика волновал ее почти так же, как и его прикосновения. Она кокетливо переступила с ноги на ногу, заставив колокольцы петь и плакать. Мэг подняла обе руки.
В тишине, которую звон колокольчиков не разбивал, а лишь подчеркивал, Доминик надел браслеты на тонкие запястья. Закончив, он поднял вверх сначала одну руку, потом другую. Медленно, не торопясь, поцеловал обе ладони. Про себя он отмечал ее реакцию.
Мэг издала звук, в котором слышались одновременно протест, удивление и разбуженная чувственность. Он подействовал на Доминика, как глоток старого вина. Ему захотелось сжать ее в объятиях и впиться губами в ее тело, но останавливаться было бы слишком больно. А остановиться придется, если он хочет выиграть это первое сражение в битве за любовь женщины из рода Глендруидов.
"Человек, который слишком спешит, обучая сокола, рискует совсем потерять его, выпустив в первый раз, – напомнил себе Доминик. – Я преуспел только в том, чтобы набросить путы, но еще не в том, чтобы приучить его летать туда и так, как я захочу.
Взять ее сейчас – значит проиграть всю битву ради победы в одном, пусть и сладостном, сражении".
Выпустив руки Мэг, он развернул ее к себе спиной. Доминик снял обруч и головной убор, который она поспешно надела после их стычки. В неверном свете от пламени свечей распущенные волосы Мэг отливали золотом. Соблазн погрузить руки в их шелковый водопад был так силен, что он почти поддался ему. Но вместо этого он быстро заплел косы, обвил каждую цепочкой с колокольцами и бросил их на спину.
Теперь в руках у Доминика осталась только одна длинная цепь. Он обвил ею тонкую талию Мэг, потом бедра и скрепил замочком в виде цветка. Длинные концы спускались почти до пола.
Мэг стояла, окутанная тихой музыкой. С каждым ее вздохом, с каждым движением колокольчики нежно позванивали.
– Ты похожа на огненного сокола, – сказал Доминнк, глядя на игру бликов в волосах Мэг. – И одета в золотые путы, как и следует волшебной птице.
Он неторопливо повернул Мэг лицом к себе. Держа ее за подбородок, он сверху вниз смотрел на жену глазами, холодными и ясными, как талая вода.
– Ты голодна, жена?
– Да, – произнесла она низким голосом. – С утра я съела только кусок хлеба с сыром.
Со странной улыбкой Доминик повернулся и пошел к двери. Открыв ее, он увидел холодный ужин, который принес Саймон.
– Хлеб, сыр, дичь, горчица, эль… – начал Доминик.
Он поднял поднос и вошел в комнату, захлопнув дверь небрежным движением ноги.
– …Смоквы, изюм, орехи, засахаренный миндаль, – продолжал он, – и куча свежей зелени, не пойму зачем. Или Саймон думал, что с нами вместе будут ужинать кролики?
Мэг улыбнулась:
– Это Марта, повариха. Она знает, что я обожаю весной свежую зелень.
– Правда?
При виде небольшого стожка травы черная бровь Доминика удивленно поползла вверх.
– Это обычай Глендруидов? – спросил он.
– Нет, – смеясь, ответила Мэг и потянулась к молодым побегам. – Даже моя Гвин дразнит меня, что я пасусь на своем огороде, как овечка.
Доминик развернулся, перехватил руку Мэг и прижал к своему телу, прежде чем она успела взять хоть что-нибудь.
– Терпение, соколенок. Прежде чем покормить тебя, мне нужно кое-что сделать.
Мэг недоуменно смотрела, как Доминик поставил поднос на стол возле ее кресла, а потом неторопливо начал тушить свечи и масляные светильники. Их было много, так как Мэг инстинктивно любила свет, так же как чистую воду и свои растения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71