Его беспокоило, как Кэрью воспринял то, что он нарушил свое обещание, и не угрожают ли Кори сообщники Эссекса, оставшиеся на свободе. Теперь же его брат был в опасности, а он не мог ему помочь.
– Мне надо поговорить с Джонатаном или послать ему записку, ваше величество, – сказал он Генриху. – Как его донесение дошло до вас?
– Оно было переброшено через ворота, которые охраняют мои люди, – ответил Наваррец. – Поскольку оно было привязано к камню, никто изнутри не остановил бросавшего. Вожди Лиги только рады, когда парижане бросают в нас камни. Или еще кое-что похуже, – добавил он мрачно. – Наша система связи с вашим братом далека от совершенства. Поскольку он знает, где стоят мои люди, он бросает туда послания, а я передаю их вашей королеве. Но я не могу послать письмо ему. – Обычно добродушное лицо короля исказилось гневом. – Когда я думаю о моих парижанах, которые голодают, в то время когда вожди Лиги живут в роскоши, я проклинаю этих вождей!
– Это и вправду жестоко, – согласился Мэтью, очень обеспокоенный положением дел. – А Джонатан когда-нибудь упоминал имя Джорджа Тренчарда?
Король опять вчитался в послание.
– Он сказал, что вот-вот доберется до него.
– Я знаю, о ком речь, – сказал Лонгвиль, встрепенувшись при этом имени. – Не так давно он обратился к одному из моих офицеров, сказав, что он английский шпион и готов продать нам важные сведения. Мы заплатили ему, а потом оказалось, что это фальшивка. В результате я потерял немало людей.
Мэтью мрачно нахмурился:
– Вам не следует верить ни одному его слову. У моей семьи с ним давние счеты, но я беспокоюсь, что брат сейчас не в лучшей форме, чтобы связываться с ним. Ваше величество, вы сказали, что видели Джонатана несколько дней назад. В каком он был состоянии? Как его рана?
– Не в очень хорошем. – Генрих озабоченно потеребил бородку. – Он чуть не убил Тренчарда в поединке, но был ранен в ногу и едва сумел скрыться. Было безумием подниматься с постели так скоро, уж не говоря о том, чтобы отправляться в Париж.
– Мне кажется, что я должен пробраться в город и найти его там, если он не появится, – решительно сказал Мэтью. – Я не рассчитываю на вашу помощь, но не могли бы вы указать мне лучшее место и время, чтобы перебраться через стену?
Король встал и положил руку ему на плечо.
– Я восхищаюсь вашим мужеством, друг мой, но просто так вы не войдете. Вас убьют солдаты Лиги. Они стреляют во всех, кто перебирается через стену.
– Но тогда как же, черт возьми, Джонатану это удалось? – резко спросил Мэтью, не в силах сдерживать нетерпение.
– Кусок хлеба может творить чудеса с голодными солдатами, но вы не можете войти днем. Подождите до ночи, – посоветовал Генрих.
Мэтью кипел от нетерпения. Он не для того так поспешно оставил семью и Корделию, чтобы сидеть тут, бессмысленно тратя время. Он собрал в кулак все свое самообладание, но бездействие все равно угнетало его. Он постоянно вспоминал прощание с Кори, боль и отчаяние в ее глазах. Но тогда он не сомневался в необходимости отъезда, ведь она была в безопасности, а брат мог в любую минуту погибнуть.
Чтобы не нервничать понапрасну, Мэтью попытался отвлечься.
– Ваше величество, – обратился он к Генриху, – я чуть не забыл передать вам добрые пожелания от нашей королевы. Она надеется, что помощь, которую наши сограждане передали вам через вашего посланника Ла Файе, будет вам полезна.
Конечно, с его стороны было не слишком хорошо забыть обо всем из-за своих личных проблем. Но странно, что Генрих сразу же не поблагодарил его за щедрый дар, полученный от английской королевы.
– Через кого? – спроил Наваррец, поворачиваясь, чтобы взять еще одно донесение от вестового.
Мэтью был раздражен таким небрежным отношением короля к их немалому вкладу в его дело.
– Я говорю о месье Жаке Ла Файе, – повторил он уже громче. – Он провел в Англии более полугода и получил от нас больше двух тысяч фунтов золотом. Он должен был вернуться во Францию за день до меня.
Король поднял на него удивленный взгляд:
– Не знаю никакого Ла Файе. О каком золоте вы говорите?
Мэтью смотрел на него, не в силах вымолвить ни слова. Неужели все его худшие опасения подтвердились, и Ла Файе просто самозванец?
– Вы хотите сказать, что кто-то имел наглость представиться моим посланником, в то время как я никого не посылал? – гневно воскликнул король. – Как он выглядел?
Мэтью описал Ла Файе, от его малиновых костюмов до самодовольного вида.
– Так вы не посылали никого в Англию? – переспросил он, все еще не желая верить.
– Нет. – Генрих покачал головой. – Я еще удивлялся, когда королева упоминала о моем посланце в своих письмах, но я думал, она имеет в виду моего представителя, с которым ее люди встречались здесь. Похоже, что этот Ла Файе перехватывал мои письма и даже подменял их, потому что я не всегда получал те ответы, которые ожидал.
– Просто невероятно, – вмешался в разговор Лонгвиль, его красивое лицо презрительно искривилось. – Как сильно он мог нам навредить за это время?
– Этот Ла Файе наверняка работает на герцога Майеннского. – Наваррец вытащил из ножен охотничий нож и начал точить его о камень. – В каком же круговороте заговоров и предательств мы живем, если кто-то посмел изображать моего посланца! – Он потрогал лезвие ножа, и вид у него был такой, будто он, не задумываясь, пустит его в ход против любого изменника.
Еще один вестовой появился в дверях, получил от стражи разрешение войти и передал письмо королю.
– Это для вас. – Король протянул Мэтью нераспечатанное письмо и поблагодарил вестового.
На свернутом листе роскошной бумаги было написано имя Мэтью. Теряясь в догадках, от кого оно, Мэтью вскрыл письмо своим кинжалом. Из него выпал зеленый шарф, похожий на тот, который Кори купила в ночь их первой встречи. Встревожившись, он прочитал текст.
– Откуда это, друг мой? – спросил король. – Вы выглядите взволнованным.
– Подписано моей женой. – Мэтью внимательно перечитал письмо. Почерк, видимо, действительно принадлежал Кори, но содержание было странным. Зеленый шарф вроде бы подтверждал его подлинность. Мэтью рассеянно потер пальцами тонкий шелк, все еще сомневаясь. – Она пишет, что находится в Мо.
– В Мо? Но в этом городке ставка герцога Майеннского, – мрачно заметил Лонгвиль.
Мэтью напрягся. Чувствуя, как нарастает внутри страх, он перечитал письмо, ища в нем ключ, который все объяснит. Кори не оставила бы детей и не поехала бы сюда за ним, если только… если она не узнала нечто крайне важное. Или если случилось что-то ужасное. Но даже если так, каким образом она оказалась в руках врагов?
– Она говорила, что собирается сюда приехать? – спросил Наваррец.
– Ни слова. – Лихорадочно обдумывая ситуацию, Мэтью внимательно рассматривал письмо, и тут в его памяти зазвенел колокольчик, призывая вспомнить нечто очень важное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99